Кира Стрельникова - Агентство «Острый нюх». По следам преступлений

На этой оптимистичной ноте я отправилась в спальню досыпать хотя бы частично то, что не получилось ночью.

Этим же утром, квартира на Лиговском проспекте

Позавтракав, некромант уже знал, чем сегодня займется после встречи с художником. Пока рисуется портрет – это займет несколько дней, как сказал молодой мастер, – он все-таки потратит еще пару драгоценных волос и проведет другой ритуал, легче, чем «Зов сирены», и безопаснее. Защита, которая стоит на Алене, уж точно не помешает определить ее местонахождение в городе. Вернувшись из мастерской, где оставил художнику миниатюру Алены, некромант достал драгоценный локон, расстелил на столе карту и выдернул несколько волосков. Зажег свечу, поставил рядом с картой на чистый лист, нарисовал вокруг несколько символов и поднес волосы к пламени, беззвучно шевеля губами. Его взгляд стал отсутствующим, ладонь замерла над картой, пламя же полыхнуло зеленым, жадно слизнув из пальцев добычу.

Символы на листе слабо засветились, некромант начал медленно вести рукой, прикрыв глаза и продолжая что-то шептать. Воздух в комнате сделался густым, вязким, звуки в нем словно застыли. Пальцы кольнуло первый раз, когда ладонь проходила над районом между Литейным, Невским и Садовой, и губы некроманта дрогнули в намеке на улыбку. Однако руку словно что-то тянуло вперед, и он не стал сопротивляться магии. Значит, где-то еще Алена часто появлялась, кроме этого квартала. Второй раз рука замерла над районом за Сенной площадью, и больше сигналов от карты не приходило. Свеча мигнула и погасла, знаки – тоже, оставив на листе слегка обугленные следы. Некромант выдохнул, открыл глаза и внимательно посмотрел на карту. Что ж, в этот раз ритуал принес больше пользы, не зря потратил драгоценные волосы. Улыбка мужчины стала шире: когда он получит портрет, можно будет уже заняться поиском предметнее, а пока почему бы не погулять в тех районах, вдруг повезет встретить Алену… Или хотя бы увидеть издалека.

Что некромант и сделал, быстро одевшись и выйдя из дома. Погода сегодня радовала бледным осенним солнцем, чистым хрустальным небом, и город немного встряхнулся от сонной ноябрьской хмари. Мужчина немного постоял во дворе, вдыхая свежий воздух с легким запахом выхлопных газов – Лиговский проспект проходил близко, – и неторопливо отправился к Литейному. Этот район лежал ближе.

Квартира Алены на Петроградке

Как ни удивительно, но того часа мне вполне хватило, чтобы отдохнуть, – спала я крепко и без сновидений, сознание как выключили. Проснулась от будильника, бодрая и немного нервная: при мысли о встрече с бабушкой по спине бешеными муравьями бегали мурашки. Конечно, я волновалась, сердце колотилось с удвоенной силой, пока собиралась на встречу. Почти залпом выпив чашку кофе и не почувствовав вкуса, запихав в себя кое-как пару бутербродов, я оделась и покосилась на часы – время приближалось к одиннадцати. И где Рэм? Однако стоило подумать о барсе, как раздался звонок телефона – шеф легок на помине.

– Ален, я подъехал, – известил Рожнов, и от его голоса в животе что-то сладко екнуло.

– Да, сейчас спускаюсь, – постаралась ответить спокойно и списала собственную реакцию на него на общее нервное состояние и стресс.

За последние сутки слишком много всего неожиданного случилось, немудрено, что я во взвинченном состоянии и дергаюсь от каждой мелочи. Захватив куртку и рюкзак, бросила последний взгляд в зеркало. Отметила слишком ярко блестевшие глаза, немного дрожавшие губы и строго приказала себе успокоиться, а то еще Рэм подумает невесть что. Закрыв дверь, я сбежала вниз, на улицу и сразу увидела машину барса.

– Привет. – Я уселась на переднее сиденье. – Поехали?

Рэм покосился на меня, и на мгновение показалось, в его глазах мелькнуло странное выражение, но шеф почти сразу отвернулся.

– Ты в порядке? – осторожно спросил он, выруливая с улицы.

– Да, вполне, только не выспалась. – Я немного криво улыбнулась, вспомнив свой сон – не сон. – Рэм… А его нашли? – тихо поинтересовалась, не удержавшись, и невольно крепче сжала рюкзак на коленях.

– Нет, – кратко ответил он, сразу поняв, о ком я говорила. – Но ищут до сих пор. У таких преступлений нет срока давности, – жестко добавил Рэм. – Скорее всего, его уже нет в Мурманске, и это осложняет дело. У твоего отца было достаточно врагов, – задумчиво произнес барс.

– Я знаю, – еще тише ответила, отвернувшись к окну.

В горле встал ком, и пришлось поспешно сделать несколько судорожных глотков – не хватало еще перед Рожновым расплакаться. Так, ладно, поговорю с бабулей – может, она знает больше. Я просто не могла оставить того, кто лишил меня семьи, на свободе, наслаждающегося жизнью, тогда как моя жизнь пошла наперекосяк. Когда теплая ладонь на мгновение легла на мои судорожно стиснутые пальцы, я вздрогнула и чуть не подпрыгнула от неожиданности. Вскинула голову, уставившись на Рэма, но он, глядя прямо перед собой на дорогу, уже убрал руку, положив ее на руль. Переспрашивать, что это было, не стала – опасалась, голос изменит.

– Если хочешь, могу отпустить до следующего дела, – неожиданно изрек шеф. – Все равно текущая работа только для меня есть. – Он улыбнулся уголком губ.

– А… Спасибо, конечно. – Я слегка растерялась от такого щедрого предложения. – Думаю, мне сегодняшнего дня хватит. Да и обычно у нас долгих простоев не случается, – добавила я.

Если буду сидеть дома, много чего надумаю от обилия свободного времени, а мне это сейчас совершенно не нужно. Мы помолчали, мои мысли свернули на Женьку. Где он сейчас, как вообще? Не звонит, не пишет… Совсем обиделся, что ли? Я сжала в кармане телефон, но все-таки решила не звонить ему сейчас. В конце концов, он первый затеял все это, удрал, оставив меня одну. Вот пусть первый и делает шаг к примирению.

– Ален? – позвал негромко Рэм через какое-то время.

– М? – Я покосилась на него через плечо.

– Ты в самом деле пешком до Питера добралась тогда?

– Да, – кивнув, снова уставилась в окно. – Почти без остановки бежала и не оборачивалась, наверное, поэтому сознание и закрылось, впав в шоковое состояние. – Я вздохнула, вспоминая те дни.

Они представлялись чередой черно-белых картинок, как немое кино, смазанных и нечетких, даже после того, как остальные воспоминания ко мне вернулись. Мы снова замолчали, и странное дело, это было приятно. Просто сидеть рядом и рассеянно думать о своем, одновременно ощущая присутствие барса, его тонкий запах зимы и ландышей. Невольно пришло сравнение с Женькой: когда мы оставались с ним одни, он все время или обнимал, или держал за руку, в общем, нарушал мое личное пространство. Нет, мне не было неприятно, но порой хотелось побыть отдельно от него. Однако сказать ему об этом или как-то одернуть я не решалась, боясь обидеть Лиса – он мнительный, мог подумать, что я охладела к нему. Вообще, я предпочитала спокойно проводить время, шумные и большие компании не любила, а вот у Женьки было много знакомых, и постоянно кто-то из них затевал то вечеринки, то встречи, то активные прогулки толпой. Конечно, его звали, и, конечно, он не хотел идти туда без меня. В последнее время я повадилась сбегать от таких приглашений к Варваре и Степану, это единственная причина, которая не могла обидеть Лиса. Эх… Все-таки мы с ним немного разные, да.