Элис Хоффман - Паноптикум

Моррис набросил капюшон и жестом пригласил Эдди следовать за собой. Эдди пошел за ним, как одержимый какой-то идеей человек идет к своей цели, не требуя объяснений. Норд, со своей стороны, не имел ничего против того, чтобы идти за незнакомцем, хотя держался настороженно.

Кучер двухколесного экипажа, ожидавшего их, оказался довольно нервным субъектом. Он носил картуз и униформу, потому что работал у некоего богача, а в свободные часы подрабатывал на стороне, подвозя людей. Он познакомился с Моррисом довольно давно и привык к его внешности, но к появлению Норда, перепугавшего лошадь, отнесся с неудовольствием.

– Насчет волков договора не было, Рей, – бросил он.

Моррис дал ему десять долларов сверх основной платы, что было непомерной суммой, если учесть, что проехать через весь Нью-Йорк на трамвае можно было за десять центов. Однако приходилось учитывать и то, что путь до Кони-Айленда неблизкий, поездка засекречена, а в числе пассажиров был волк. Второпях Эдди оставил дверь конюшни открытой, и Митс, который не мог вынести, чтобы его оставили дома в одиночестве, выскочил на улицу и кинулся к экипажу. Налетев прямо на кучера, он стал задабривать его, лизнув его руку и радостно виляя обрубком хвоста. Возможно, именно благодаря ему вопрос о поездке был окончательно улажен. Кучер сказал, что в юности у него был похожий пес и что более смелого и подходящего попутчика им не найти.

На место они прибыли уже поздно, во втором часу ночи. Небо над Кингзом напоминало опрокинутую чашу со звездами. Улицы Кони-Айленда были пустынны, но Дримленд был залит огнями, слышался стук молотков и грохот механизмов. Сотни рабочих лихорадочно устраняли недоделки, чтобы к утру парк был готов открыть ворота тысячам посетителей, которые прибудут на пароходах, паромах и поездах. Всего через несколько часов первые гости должны были увидеть преобразившийся парк с новыми аттракционами, реконструкция которого обошлась в целое состояние. Владельцы старались сделать все, что только возможно, чтобы Дримленд превзошел все прочие центры развлечений не только на Кони-Айленде, но и во всем мире.

Парк был освещен тысячами электрических ламп, свет был таким ярким, что Эдди пришлось прищурить глаза, чтобы что-то увидеть, когда они проезжали главные ворота. За ними высились гигантские Врата ада со злобными сорокафутовыми демонами, охранявшими вход в туннель с рельсами. Для удобства рабочих были включены все имевшиеся в наличии лампы, и в результате напряжение превысило допустимые нормы. Как раз в тот момент, когда они проезжали мимо, произошло короткое замыкание, и парк погрузился в темноту. Возница свистнул лошади, чтобы она ускорила шаг, боясь, что животное испугается рева львов и тигров, заметавшихся в клетках, когда свет внезапно померк.

Бригада рабочих, замазывавших щели в туннеле горячей смолой, тоже неожиданно оказалась в кромешной тьме, а сверху посыпались осколки лопнувших электрических ламп. В панике рабочие кинулись прочь, и кто-то опрокинул ведро с раскаленной смолой, которая разлилась, словно черная лава, полыхая алыми языками огня.

– Кажется, нам повезло, – заметил Моррис. – Темнота нам на руку.

Если всего минуту назад Сёрф-авеню напоминала полную жизни театральную сцену, то теперь ее словно отрезало от зрителей упавшим занавесом. Было похоже, что судьба действительно благоприятствует задуманному им похищению. Коляска остановилась на углу, и кучеру выдали еще одну огромную сумму, чтобы он вместе с Митсом дождался их возвращения.

Двое мужчин направились к музею, волк не отставал от них ни на шаг. Эдди, старавшийся стряхнуть с себя последние остатки опьянения, чувствовал себя как во сне. Действительно, обычно люди лишь во сне освобождают своих любимых из плена, подкрадываются в темноте к дому, набитому сокровищами, путешествуют с волками и наблюдают по ночам всякие чудеса. С противоположной стороны улицы доносился едкий запах смолы с примесью серы, потому что в туннеле Адских врат вспыхнул огонь. Рабочие выскочили из туннеля, преследуемые дымом и потоком воздуха, рассыпавшим во все стороны искры. В темноте они сверкали, как падающие на землю звезды.

Эдди и Реймонд Моррис пробрались в сад и спрятались за грушевым деревом. У Морриса оказался ключ от кухонных дверей.

– Мне дала его хорошая знакомая. Мы договорились встретиться с ней здесь, но ее, наверное, задержала вся эта суматоха на улице. – Он с тревогой огляделся, затем обратился к Эдди: – Ну, раз ее нет, придется действовать без нее.

– Ваша хорошая знакомая не сказала, где мы можем найти Коралию? – Эдди догадался, что Моррис, по всей вероятности, имеет в виду рыжеволосую женщину, которую он фотографировал в огороде. Когда Моррис говорил о ней, у него даже голос менялся и теплел.

– В подвале. Вы наверняка помните это помещение.

Эдди кивнул.

– Да, помню даже лучше, чем хотелось бы. – Этот подвал и ящик с холодным телом Ханны Вайс до сих пор мерещились ему в ночных кошмарах.

У Эдди были с собой два маленьких ключа, которые он носил как талисман. Трудно было сказать, почему он приписывал им волшебные свойства. Возможно, сказывались особые способности, которыми, как утверждал Хочман, обладал Эдди. В голове у него слегка звенело, и мелькнула мысль, что не иначе как судьба занесла его этой ночью в этот дом. Было без двух минут два, когда к звону в голове примешался вой сирены с улицы. В Дримленде подняли пожарную тревогу. Искры разлетались из пролитой смолы с удивительной скоростью. Сначала загорелись брезент и полотно, затем скульптуры из папье-маше и подвесная дорога, и наконец гигантский язык пламени перекинулся на деревянные конструкции и крышу. Пожарное депо на Западной Восьмой улице и станция на Пятнадцатой, рядом с Сёрф-авеню, уже выслали конные пожарные кареты и новые машины с длинными лестницами. Была вызвана полиция, и мужчины в полицейской форме толпой бежали к месту происшествия, не успев даже толком застегнуть мундиры и завязать шнурки на ботинках.

Стоя на террасе, Эдди и Моррис почувствовали, как земля содрогнулась, когда начали рушиться сооружения Дримленда. По Сёрф-авеню разнесся гул – это был голос огня. Эдди прикрыл глаза, чтобы не видеть зарево в небе, и вдруг оказалось, что он бежит по дороге к лесу, а за спиной горит его деревня со всем, что в ней осталось, затем он уже был на Грин-стрит и смотрел, как с неба падают молодые девушки, охваченные пламенем, затем стоял перед исчезающей в огне хижиной отшельника, а горящие обрывки и обломки летали вокруг него, точно огненные мухи. Ему был знаком этот победный клич огня-разрушителя. Нельзя было терять ни секунды, потому что пламя распространялось с невообразимой скоростью и грозило поглотить само время.