Ольга Пашнина - Беглянка

И вот теперь сидела, готовясь выйти в свет. В качестве кого? Подруги семьи, наверное, но Райан с таким упорством подсовывал мне контракт, что я иной раз думала, у него хватит наглости представить меня своей невестой.

Часы где-то внизу пробили восемь, я поднялась и в последний раз посмотрела на себя в зеркало.

Получилось симпатично. Длинное черное платье было расшито бисером, плечи были открыты, а светлые волосы завиты и собраны на одну сторону. На шее блестела на свету едва заметная хрустальная нить.

– Нам пора. Скоро начнут прибывать гости. Нет, я это не подпишу. Совет вытереть о контракт руки все еще в силе.

И Райану ничего не оставалось, как молча злиться.

В большой зал, о существовании которого в поместье я даже не подозревала, гости все заходили и заходили. Всего приглашенных было около ста, пришлось нанимать дополнительную прислугу.

Все вокруг сверкало и утопало в цветах. Играла музыка, в центре зала, на возвышающейся платформе, танцевали две акробатки в ярких золотистых костюмах.

Я бродила по залу, вертя в руках бокал игристого вина, в то время как Райан встречал гостей и с каждым обменивался любезностями. Украдкой, когда он был занят, я любовалась.

А все же чертовски красивый, нереально притягательный мужчина. Еще достаточно молодой, но уже не мальчик. Высокий, широкоплечий, с сильными руками. Детектив – что только добавляет плюсов в глазах юных леди, приехавших на прием с отцами или братьями. Я недовольно отметила ревность.

Меня никто не вспоминал и не трогал, и это меня полностью устраивало. Можно было слушать разговоры, бродить, размышляя под неторопливую музыку. Через пару часов вечер стал мне даже нравиться. Однако я помнила про обещание, данное Стелле: прийти в конце к ней и принести вкусностей. Она безумно хотела побывать на приеме, но как бы ни было ее жаль, опасность была выше.

Я чувствовала себя гадко, заставляя Стеллу сидеть в том домике. У нее были три комнаты в распоряжении и небольшой садик. Ей нужно было играть с другими детьми, наряжаться, гулять по городу. А не проводить драгоценные дни детства в компании няньки-телохранителя. Но тут я с Райаном согласилась. Лучше терпеть лишения удовольствий, чем лежать под могильной плитой.

Примерно в середине вечера, когда я уже приметила пути отхода на кухню за едой, Райан согнал с возвышения артисток и постучал по бокалу, явно желая сказать речь. Поняв, что уход будет смотреться нелепо, я смирилась и стала слушать.

– Дорогие друзья, гости этого вечера, – улыбнулся Райан. – Хочу поблагодарить вас всех за внимание, оказанное моей семье. Сегодня в нашей с вами встрече присутствует нотка грусти. Ушел из жизни мой отец, Мэнфорд Хефнер. Человек, давший мне семью, помог добиться всего, что я имею. И для меня честь, что он счел меня достойным перенять все дела семьи Хефнеров.

Раздались аплодисменты, я вежливо присоединилась.

– Но я хочу сказать не о себе. Я хочу так же поблагодарить человека, без которого этот вечер не стал бы таким… правильным и безукоризненным.

– Хефнер! – прошипела я, поняв, к чему Райан ведет. – Не вздумай! Не смей!

Мы смотрели друг другу в глаза, между нами словно протянулась невидимая, но крепкая нить. Райан усмехался, говорил непринужденно и наслаждался моим гневом.

– Итак, дамы и господа, настоящая хозяйка этого приема – Кайла Кордеро!

Основной свет в зале померк, и получилось, что я стояла посреди небольшого освещенного кусочка. Не посмотрел на меня, наверное, лишь тот, кто в темноте воровал еду со столов. Пришлось улыбаться и идти к Райану, загнав желание его придушить как можно глубже.

– Кайла не просто все организовала. Она превратила это старое поместье в дом, куда не стыдно позвать друзей и партнеров. Признаюсь честно, – Райан склонился и поцеловал мне руку, – я не достоин такой девушки. Однако, обладая разумным нахальством и неразумным самомнением, смею надеяться, что судьба мне благоволит. И сегодня я спрашиваю Кайлу.

– Только попробуй! – прошипела я с широкой улыбкой.

– Кайла, – глаза Райана торжествующе блеснули, – ты выйдешь за меня?

Он рассчитывал, что я не смогу отказать ему при всем высшем свете Рейвенвуда. Но не учитывал одной маленькой детали. Мне было плевать на высший свет Рейвенвуда. Совсем.

– Благодарю за предложение. – Я сделала книксен. – Обещаю тщательно его обдумать.

С лица Райана сошла улыбка, а народ вокруг перешептывался, понимая, что это фактически отказ. Публичный, да еще и в самый болезненный момент – прием по случаю вступления в наследство.

Внутри я ликовала. Райан получил за все, что сделал мне. За все обидные слова и поступки. За попытку отнять Стеллу. За мои надежду и глупость.

Я нутром чувствовала, что он улучит момент и поймает меня в одиночестве, чтобы высказать недовольство. Поэтому я тщательно следила за Райаном, а когда он отвлекся на беседу с двумя пожилыми гостям, прошмыгнула в холл. И уже оттуда – к коридору для прислуги, чтобы взять еды и отправиться к Стелле. Экипаж ждал снаружи.

Все слуги были заняты обслуживанием фуршета. В коридорах и подсобках было темно, кое-где приходилось идти почти на ощупь. Поэтому, когда дверь одной из подсобок вдруг открылась, я вскрикнула и подскочила. Но тут же оказалась внутри, зажмурилась от яркого света и едва рассмотрела разозленного донельзя Райана.

– Ты считаешь, это смешно, Кайли? Выставить меня посмешищем – смешно?!

– Ты сам выставил себя посмешищем. Мне даже не пришлось прикладывать усилий. И не я виновата, что ты глуп, как табуретка, я сказала четко и ясно: замуж я не пойду, контракт не подпишу. Ты сам решил удостовериться в этом публично.

В подсобке хранились полотенца и различные ткани, а еще была гладильная доска, в которую я упиралась поясницей. Райан был буквально рядом, ибо места здесь серьезно не хватало. По сути, комната была больше шкафом, чем комнатой.

– Ты удивительно несносна, Кайли. – Мужчина рассматривал вырез моего платья, и постепенно в глазах загорался нехороший огонек.

– Выпусти меня! – потребовала я.

– Не хочу. – Огонек превращался в пламя.

– Меня ждет Стелла.

– Ты сама говорила, – он опасно приблизился, – это будет быстро.

Губы Райана скользнули по шее, вниз, язык обрисовал ключицу, вырвав у меня короткий стон. Пальцы проворно расшнуровали корсет, и я вздохнула с облегчением, а горячие губы накрыли соски.

Я оперлась на доску, откинув голову. Отдалась ощущениям, расслабилась и перестала сопротивляться. Накатывало возбуждение. Волнами, каждая сильнее предыдущей, до тех пор, пока не стало почти больно от напряжения внизу живота.

Но он не торопился. Неспешно ласкал шею, плечи, целовал грудь, не торопясь стаскивать платье. Я потянулась к губам Райана, но он ловко уклонился. Жажда поцелуя стала нестерпимой. Неудовлетворенность и злость на то, что он снова со мной играл, отключили разум.