Ольга Пашнина - Лгунья

Он объяснил свою записку тем, что получил от Портера уведомление о переводе Ким, и сразу же выехал в Даркфелл. Но что заставило Герберта вернуться и как вообще он мог поверить какому-то письму, так и осталось тайной.

Я больше не могла думать обо всем этом. Голова раскалывалась. Голосов, к слову, не было. Я даже усмехнулась, поняв, что еще могу шутить. Но веселость быстро прошла, едва я поняла, что до стоянки омнибусов придется довольно прилично идти пешком. Надо было нанять экипаж, хуже уже точно быть не может.

Круглое зеркало с изящной окантовкой подернулось дымкой. Я не выдержала и плеснула еще зелья на серебряную поверхность. И даже пританцовывала от нетерпения, надеясь, что Герберт услышит зов. Я никогда не связывалась с ним таким образом. Зелье для зеркального ритуала было довольно редким. Но сейчас был исключительный случай.

– Герберт! – воскликнула я, едва дымка рассеялась и образ его отразился в зеркале.

– Что такое? – спросил он. – Почему через зеркало?

– Нам надо поговорить! О том, что случилось восемь лет назад.

– Восемь… – не понял он. – А что тогда случилось?

– Вот и выясним. Это личный разговор. Где ты?

Я вдруг поняла, что смутно узнаю фон за его спиной.

– Это загородный дом?

Герберт кивнул.

– Да, сработали охранные заклинания. Кто-то сюда вломился. Пытаемся понять, не пропало ли что. Твой разговор не подождет до вечера?

– Нет, – отрезала я. – Жди меня там, скоро приеду.

– Кортни, я предпочту, чтобы ты осталась в Кордеро-холле, – с нажимом произнес Герберт. – Здесь, возможно, небезопасно.

– Как будто тебе не все равно, – вырвалось у меня.

Герберт подарил мне внимательный серьезный взгляд, от которого стало как-то неуютно.

– Нет, Кортни, мне не все равно.

– Тогда почему я только сейчас узнала о том, что лежала в психушке?

Или Герберт был прекрасным актером, или… или у меня забрезжила надежда, что все это бредни и тщательно продуманный спектакль.

– Кортни, ты вообще о чем? Какая психушка? Откуда ты это взяла? Так, все, мне пора, я приеду, и поговорим. Я вообще перестал что-либо понимать.

– Нет! Приеду я, оставайся там. Хочу взглянуть на повреждения сама. Это приказ, Герберт, я все же хоть и не вступила в права наследства, а хозяйка.

Не сказав больше ни слова, я стерла отражение. Отныне зеркало снова стало зеркалом.

Я быстро покидала в сумку необходимые вещи и, на ходу застегивая пальто, устремилась вниз. До домика у озера полчаса езды, если найму быстрый экипаж. А я его найму, денег у меня достаточно. Если все сложится удачно, то уже к вечеру я буду знать всю правду относительно лечебницы и Герберта. Почему-то я была уверена, что сумею распознать его вранье. Самоуверенная дурочка…

Открыв дверь, я нос к носу столкнулась с Джейком. Тот виновато улыбнулся, но пройти мне не дал.

– Кортни, мне нужно с тобой поговорить!

– Джейк, я занята!

– Пожалуйста!

Под глазами Джейка залегли темные круги, да и вообще Джейк выглядел так, словно пил неделю. И одежда осталась такой же, в которой он явился на прием.

– Кортни, – его голос сорвался, – у меня дома был пожар. Там… там ничего не осталось. Я не знаю, что делать.

С этими словами он сел у моих ног на холодные мраморные ступеньки и низко опустил голову. Сейчас Джейк напоминал того парня, который понравился мне в Даркфелле. И отмахнуться от нескольких лет отношений я не могла. Даже ради разговора с Гербертом.

– Ладно, поднимайся, – проворчала я. – Идем в дом.

В кухне витали ароматы свежесваренного кофе. Я буквально заставила Джейка съесть ужин, что оставила Нина, и сама попыталась поесть. Естественно, никакая еда в горло не лезла.

Я боялась спрашивать о пожаре, но Джейк рассказывал все сам. У его младшей сестренки начала проявляться магия, один неудачный всплеск – и красивая детская охвачена огнем. Из дома не выбрался никто: ни родители, ни сестры, ни бабушка. Джейк рассказывал обо всем отстраненно, взгляд его ничего не выражал. Я понимала это состояние. Пройдет время, прежде чем парень сможет нормально поплакать. И еще больше времени ему понадобится, чтобы снова начать жить.

– Они заставят меня заплатить компенсации, – глухо проговорил Джейк. – Соседям. Раз магия сестренки, наша семья несет ответственность.

– Успокойся, возьмешь деньги у меня. Я найду тебе юриста.

– Спасибо, Кортни, – с искренней благодарностью произнес Джейк. – Я не знаю, что бы делал. Я так долго не решался пойти к тебе…

– Ешь, – строго наказала я. – Мне нужно связаться с Гербертом и сказать, что встреча отменяется. Я скоро вернусь.

Мысленно досадуя, что пообщаться о лечебнице не выйдет, я вернулась к тому же зеркалу. И уже собралась было плеснуть на поверхность зеркала, как поняла, что на нем что-то написано.

«У малыша Джейка нет ни совести, ни души. А еще у него нет сестренки. Кого не будет у тебя, если ты ему поверишь?»

У меня вырвалось короткое ругательство. Раз за разам я обжигалась, доверяя Джейку.

– Кортни! – только и успел он крикнуть мне вслед.

Джейк выскочил на крыльцо, но я уже неслась к экипажу, который забыла отменить. Кучер знал, куда ехать, но я все равно сказала и сунула ему в руки мешочек в золотом. На эту сумму, наверное, можно было купить пару лошадей.

– Как можно быстрее, пожалуйста, – попросила я.

Кучер понятливо кивнул.

Джейку не хватило нескольких секунд, чтобы меня задержать. Карета неслась вперед, игнорируя все ограничения и запреты. А у меня бешено билось сердце. В словах анонима я не сомневалась. Джейку верить нельзя, а дом у озера слишком далеко, чтобы там кто-то мог прийти на помощь. Герберт отлично подходит на роль новой жертвы.

Ни у дома, ни у окрестностей не было ни единой живой души. Мне казалось, Герберт упоминал кого-то еще, но я увидела дом в таком виде, в каком мы оставили его, уезжая после той памятной ночи. Разве что дверь была распахнута настежь.

Я так летела сюда, ведомая страхом, что только у самых дверей задумалась, а что, если это ловушка?

Слишком многое указывает на Герберта. Да, всегда странностям, творящимся вокруг него, находились объяснения. Иногда их умело находил он. Иногда я. Но, если вдуматься, слишком много в этой истории темных пятен. И слова Франчески… она ведь описала именно его!

Мне было страшно. Наверное, первый за долгое время раз я ощутила чистую эмоцию. Обычно страх смешивается с волнением, обидой или чем-то еще не менее мерзким. Но, входя в дом, я не чувствовала ничего, кроме страха. Один-единственный оттенок.

Пахло дымом. Это я поняла, войдя в гостиную. Источник запаха определила сразу, кухня вовсю полыхала. Я в ступоре смотрела на языки алого пламени, поглощающие все на своем пути. Еще бы чуть-чуть, каких-то полчаса, и от дома могло остаться только пепелище.