Евгения Грановская - Чёрный король

Чудовск, сентябрь 200… г.

Вечером Василий Петрович Штерн сидел на летней площадке ресторана «Веселая креветка» и пил темное пиво. Пил он не один, а в компании молодого человека, одетого в рясу. Человека этого звали Андрей Берсенев, он был дьяконом и добрым знакомым Василия Петровича.

Отец Андрей жил в Чудовске уже два месяца. А приехал он сюда для консультаций, касающихся реконструкции старинной церкви Преображения Христова, которую городские власти взялись восстанавливать, для чего собрались снести ряд построек, в которых один местный архитектор разглядел древние катакомбы.

Ситуация была щекотливая. Посовещавшись, городские власти обратились в Московский Патриархат с просьбой прислать им знающего и дельного человека, дабы он на месте разрешил все их сомнения. Этим человеком и был отец Андрей.

Через несколько дней срок командировки дьякона истекал, и в Чудовске нашлось бы немало людей, для которых это было неприятной новостью. Что и говорить, молодой дьякон умел располагать к себе людей.

Вот и сейчас он смотрел на Василия Петровича дружелюбным и мягким взглядом, от которого эксперту делалось как-то легче на душе.

– У вас усталый вид, – сказал отец Андрей, отмечая бледность лица Василия Петровича и его припухшие, покрасневшие веки.

– Тяжелый день, – со вздохом ответил Василий Петрович. – Вы, конечно, слышали о наших бедах?

– Вы имеете в виду самоубийство Бородина?

– Да. И не только. Сегодня ночью скончался судья Трофимов.

– Да что вы! – тихо воскликнул дьякон.

Судмедэксперт вздохнул.

– Вчера – Бородин, сегодня – Трофимов, – пробормотал он задумчиво. – Первый выстрелил себе в рот, второй умер от сердечного приступа.

– Что ж, прискорбно, но такое случается, – заметил дьякон.

Штерн медленно покачал головой.

– За два дня две громкие смерти. Мне это не нравится. Все это неспроста, вот что я вам скажу.

– Что вы имеете в виду? – вежливо спросил дьякон.

Эксперт отхлебнул пива и облизнул губы.

– Я не вправе вам это говорить, дьякон… Тайна следствия и все такое.

– Понимаю.

– Но я скажу. По секрету. Потому что знаю – дальше вас эта информация не пойдет. Ведь так?

Дьякон вежливо склонил голову.

– В желудке Бородина, – вновь заговорил Штерн, несколько одушевляясь, – я обнаружил шахматную фигуру! Конечно, это ни о чем не говорит, но… Согласитесь, довольно странно найти шахматную фигуру в желудке человека, который два часа назад выстрелил себе в рот.

Щеки отца Андрея слегка порозовели, но он ничем не выразил своего удивления.

– Я правильно понял? – спокойно спросил он. – Вы действительно нашли в желудке у Бородина шахматную фигуру?

– Да, черт возьми! – воскликнул Штерн, но тут же вздрогнул, словно испугался своего голоса. – Это был черный слон, – продолжил он почти шепотом. – Шесть с половиной сантиметров высотой.

Дьякон нахмурился.

– Как, по-вашему, эта фигура попала к Бородину в желудок? – спросил он.

– Уверен, что естественным путем, – ответил Василий Петрович. – Бородин ее проглотил.

Оба помолчали.

– Шесть с половиной сантиметров, – задумчиво проговорил отец Андрей. – Проглотить такую махину нелегко.

– Я вам об этом и говорю, – кивнул судмедэксперт. – Случается, конечно, что люди глотают ложки, но это большая редкость. Мне самому приходилось находить в желудках у трупов монеты, спички и пуговицы. Но чтобы шахматную фигуру…

– Из чего она была сделана? – осведомился отец Андрей.

– Из мрамора, – ответил Штерн. – Обыкновенный мраморный слон черного цвета.

Штерн отхлебнул пива и поморщился.

– Ну вот, уже согрелось, – произнес он расстроенным голосом. – За это я и не люблю пиво. Уж лучше коньяк. Тот, по крайней мере, ничего не теряет, когда согревается в руках.

– Да, это, как минимум, необычно, – задумчиво проговорил отец Андрей, глаза у которого азартно заблестели.

– Необычно? – Эксперт усмехнулся. – Я еще не рассказал вам про судью Трофимова.

– Про судью? Так ведь он умер от сердечного приступа. Вы сами это сказали.

– Верно, сказал. Но я не сказал вам про… коня.

– Про коня?

Василий Петрович вздохнул:

– Именно так. Про черного шахматного коня, которого я достал изо рта судьи.

Дьякон цепко прищурился.

– Вы уверены, что это был сердечный приступ? – быстро спросил он.

– Не знаю. На первый взгляд все выглядело абсолютно естественно. Человек умер от сердечного приступа. Все признаки, как говорится, на лице. На столе стояли стакан и упаковка валидола. Двух таблеток не хватало. Вскрытие показало, что первоначальный диагноз был правилен… Все бы хорошо, кабы не шахматный конь во рту.

– Черный конь, – заметил дьякон, как будто это имело какое-то значение. – Кроме коня, в комнате было еще что-нибудь подозрительное?

– Ну… – Штерн пожал плечами. – В углу комнаты валялась таблетка цитрамона. А в аптечке Трофимова цитрамона не было. Да и зачем ему цитрамон, он даже похмельями никогда не страдал. Это, конечно, ни о чем не говорит, но все же… – Вдруг эксперт покачнулся и хлопнул себя ладонью по луб. – Вот болван! Про главное-то я позабыл! Судья Трофимов был педант и аккуратист. Он боялся инфекции и мыл руки с мылом десять раз на дню. А когда я осматривал его лицо, я нашел на лбу, прямо у корней волос, надпись, сделанную чернилами!

Отец Андрей слегка подался вперед, как охотник, почуявший добычу, и быстро спросил:

– Что там было написано?

– Четыре цифры, – ответил Штерн. – Два, семь, два, девять. Да у меня с собой есть фотография. Могу показать, если интересно.

– Очень интересно!

Эксперт, порывшись в сумке, достал лист бумаги и протянул отцу Андрею. – Вот, взгляните.

Дьякон взял листок и внимательно изучил надпись – 27–29.

– Так говорите, это фотография? – уточнил он.

– Да, – ответил эксперт.

– Родственники и друзья судьи ее, конечно же, видели?

– Конечно. Но никому из них эти цифры ни о чем не говорят.

Дьякон задумчиво подергал пальцами нижнюю губу, затем как-то странно посмотрел на фотографию и стал делать совершенно невероятные вещи. Он убрал с маленького, никелированного подноса солонку, перечницу, потом вытер поднос бумажной салфеткой и поднес его к листку с цифрами.

Василий Петрович следил за манипуляциями дьякона с нескрываемым удивлением.

– Что вы делаете? – поинтересовался он.

– Следственный эксперимент, – ответил отец Андрей.

– И в чем его суть?

– Сейчас узнаете. – Дьякон половчее приладил поднос к фотографии и сказал: – Василий Петрович, взгляните на поднос!