Евгения Грановская - Чёрный король

– Однажды, – начал Каштан, – некий адвокат и некий не совсем чистый на руку следователь задумали сыграть партию в шахматы. Но, чтобы игра была интереснее, они решили: каждая съеденная фигура будет стоить кому-то жизни. В качестве жертв они избрали случайных прохожих. Нищих бродяг, бомжей и прочий никому не нужный сброд, шляющийся по ночным улицам…

Каштан достал из кармана платок и кашлянул в него. Затем для чего-то поднес платок к глазам, глянул на него, скомкал и снова убрал в карман.

– Один из ходов в этой игре был е5—f5. Адвокат «съел» у следователя пешку. Теперь, по правилам игры, следователь должен был убить… какого-нибудь бродягу. Но следователь не любил пачкать рук. Вместо него людей убивал его давний приятель, менее брезгливый и более хладнокровный. Этакий «загонщик» при охотнике. В качестве жертвы приятели наметили одного бродячего циркача. Уличного клоуна. Они прострелили ему голову и пошли своей дорогой. Но беда в том, что старый клоун был не один. С ним был… мальчик.

При слове «мальчик» Марго вздрогнула и посмотрела на Игната.

– Мальчик прятался под лодкой и все видел, – продолжил Каштан. – Кроме того, следователь в спешке выронил маленький листок бумаги, на котором был напечатан тот роковой ход, который стоил старому клоуну жизни.

Игнат на кровати зашевелился и тихонько застонал. Марго смочила полотенце водой и снова положила его на пылающий лоб мальчика.

Каштан вновь кашлянул в платок и продолжил рассказ:

– Мальчик бродил по лесу два дня и совсем обессилел. Милиция подобрала его и отправила в детский дом. Потом была колония для несовершеннолетних. Мальчик рос, но о клоуне не забывал. Он пообещал себе, что когда-нибудь вернется и отомстит за старика. И он вернулся. Девять лет спустя. Сначала он нашел «загонщика» – по шраму на щеке. Потом – следователя. К тому времени следователь стал уже прокурором. А спустя какое-то время вышел и на адвоката. Адвокат тоже преуспел. Он превратился в солидного, всеми уважаемого судью. Для того чтобы найти его, мальчик втерся в доверие к прокурору. Стал его верным человеком и помогал ему проворачивать темные делишки. Но он не забывал о мести. Он просто ждал подходящего момента. И однажды этот момент настал…

Каштан вновь посмотрел на часы.

– Н-да. Милиция явно не торопится. Проклятый городок, все в нем не так, как нужно.

– Это весь рассказ? – спросил отец Андрей.

– Нет. Я еще не рассказал о рукописи…

Внезапно Каштан дернулся и застонал. Лицо его было белее снега. Потные волосы прилипли ко лбу и щекам.

– Что с вами? – спросил дьякон, с тревогой вглядываясь в бледное лицо Каштана.

– Посмотрите под его кресло! – испуганно воскликнула Марго.

Отец Андрей перевел взгляд на пол и увидел, что под креслом Каштана поблескивает черная лужица.

Дьякон быстро подошел к Каштану и откинул полу его пальто. На пол упала пачка бумажных листов, вся пропитанная кровью.

– Он ранен? – спросила Марго.

– Да.

– Серьезно?

Вместо дьякона ответил сам Каштан:

– Милая Марго, я умираю. Эта рукопись… Десять лет назад из-за нее убили человека. Курьера… Его убили, а рукопись… она оказалась у мальчика.

– Что это за рукопись? – спросил отец Андрей.

Каштан облизнул пересохшие губы.

– В ней указано, где находятся бриллианты… – Каштан сунул руку в карман и достал маленький холщовый мешочек. Протянул его дьякону.

– Держите. Мне это уже ни к чему. Я…

Каштан закашлялся, и ворот его бежевого пальто покрылся пятнами крови.

– Вам нельзя говорить, – тревожно проговорила Марго. – Берегите силы. Скоро здесь будут люди, и они вам помогут.

Каштан усмехнулся.

– Бедный прокурор. Он так и не успел понять, что бриллиантов там уже нет. Но я… торопился. Потому что увидел вас в окно, дьякон… Вы не дали мне насладиться местью… в полной мере…

Из коридора послышались шум шагов и громкие голоса людей.

– Наконец-то, – тихо пробормотал Каштан. Голова его бессильно упала на плечо, и к тому моменту, когда в номер ввалились вооруженные милиционеры, Каштан был уже мертв.

– Боже-боже… Ну и дела, – все приговаривал бледный от волнения Левкус, пока грузили на носилки мертвых бандитов и увозили раненого мальчика. – Что же это за месяц такой, а? Да что там месяц – вся жизнь! Нет, ребята, жена права: надо увольняться из органов к чертовой матери. Устроиться на нормальную работу, где нет ни трупов, ни убийц, ни маньяков. Я двадцать лет в прокуратуре и заслужил спокойную старость.

Взгляд Левкуса упал на руку дьякона, сжимающую холщовый мешочек.

– Что это у вас в руке, батюшка? – неприязненно спросил Левкус.

– Бриллианты, – ответил отец Андрей.

– У вас под ногами три трупа, а вы находите силы, чтобы острить. Вы безжалостный человек, дьякон.

Отец Андрей молча положил холщовый мешочек на стол. Затем устало опустился на кровать. Марго села рядом с ним.

– Эксперт сказал, что с мальчиком все будет в порядке, – тихо сказала она, тронув дьякона за рукав. – Как думаете, он прав?

– Уверен, что прав, – спокойно ответил отец Андрей. – Если Штерн говорит «в порядке», значит, так и есть.

Марго вздохнула, пробормотала «слава богу» и, не в силах больше бороться с усталостью, положила голову дьякону на плечо.

Следующей ночью выпал первый снег. Снежинки летели мимо черного квадрата окна, и Марго Ленской все это напоминало негативный оттиск газеты – белые буквы на черной газетной полосе.

Она сидела на диване, перед пылающей печкой, в теплых белых носках и красном свитере грубой вязки и держала двумя руками, как это делают дети, огромную чашку с горячим, крепким, сладким кофе.

Отблески огня прыгали в ее зеленых глазах, как маленькие чертики. Рядом расположился отец Андрей. Сегодня он был не в рясе, а в теплой коричневой водолазке. Его длинные темные волосы были зачесаны назад, открывая высокий, красивый лоб.

– Я здесь зимою часто бываю, – говорил им Василий Петрович Штерн, склонившись над печкой и ворочая жаркие угли железной кочергой. – Почти каждый выходной. Город за неделю надоедает. В пятницу вечером уже не усидеть. Вот и еду сюда. А что, здесь хорошо. Вокруг лес. Тихо. Затопишь печку и сидишь, греешься. Тепло.

От слов старика Марго стало еще уютнее. Она отхлебнула кофе и поежилась от удовольствия.

– А на охоту-то ходите? – поинтересовалась Марго. – Ведь это охотничий домик?

Судмедэксперт, одетый в меховую жилетку и теплые мохнатые тапочки, покачал лысеющей головой:

– Нет, не хожу. Зверушек жалко. Я все больше на рыбалку. Просверлишь лунку и лови себе. В иной день по два килограмма рыбы приношу. Уху на печке варю. Хорошо.

– Тройную? – со знанием дела осведомилась Марго.