Андрей Денисенко - Игра на вымирание

«Ленд Стрешер» затормозил в тот самый момент, когда изуродованные остатки аэрокрыла, взметнув последние облачка пыли, замерли навсегда.

– Чистая работа, шеф, – Реб откинулся на сиденье и захлопнул консоль, – Ваш выход, ребятки, а я покурю.

Олаф рывком обернулся на сиденье.

– Взламывай маршрутизатор! Если через две минуты траектория падения не будет зачищена, сдохнешь прямо тут.

Побледнев, компьютерщик уставился на ствол.

– Ты чего, Лаффи, я же шучу! Не дурнее тебя!

Не говоря ни слова, Олаф выпрыгнул из джипа. Прыгунец, не убирая руки с руля, украдкой ухмыльнулся.

С другой стороны к аэрокрылу уже бежали парни с Борта-2. Олаф махнул старшему, Хромяку, тот торопливо кивнул.

– Четыре минуты до спасателей. Начали.

– Управимся, Лаффи. Не впервой.

Двое, вооруженные плазменными резаками, уже отгибали крышку аварийного люка. Не дожидаясь, пока они закончат, Олаф протиснулся в покореженный салон.

Все получилось отлично. Пять пассажиров, сжатые подушками аварийных коконов, были без сознания. Несколькими движениями ножа Лаф разрезал кокон пассажирского сиденья «Б». Подоспевшие боевики раздвинули жесткие лохмотья синтепласта.

На вид девчонка была цела. Вырубилась, да, но это, скорее всего, от перегрузок при падении. Про себя Олаф поаплодировал Ребу – мальчик отработал как надо.

– Эту тащите к нам. Давай замену!

Ругаясь вполголоса, парни внесли в салон завернутое в пластик тело, кое-как пристроили на сиденье вместо блондинки. Хромяк положил поверх компактную пластину заряда, ухмыльнулся.

– Для верности. ДНК подогнали, как успели. А когда рванет, родная мама не узнает.

Пискнул коммуникатор.

– Это Реб, шеф. Осталось две минуты, у меня порядок. Коды готовы, не зря неделю башку ломал.

– Что с записью?

– Аварийная память зачищена, оперативная будет повреждена пожаром. Взрыв нелегальных имплантов в салоне тоже предусмотрен.

– Уходим, – Олаф выпрыгнул на песок, молчаливые парни Хромяка пристроили на место крышку люка. – Борт-2, отваливайте.

– Фиксируем сигнал спасательных служб, Лаффи. Запас чуть больше минуты, дальше тянуть опасно.

– Здесь Борт-2. Закончили, уходим.

– С меня пиво, парни. Увидимся в Сиэнде-Рив!

Джип Хромяка, вскапывая песок широкими колесами, исчез за холмом.

Мексика, пустошь Эль-Паллио по направлению к стратопорту Сиэнде-Рив 13.19, 14 июня 2034 г.

Олаф уже шел к джипу, тогда на корпусе аэрокрыла открылся основной люк. Толстый технер, оставляя за собой кровавый след, вывалился на истоптанный песчанник и протянул к нему исковерканную ударом руку.

– Эй… помогите…

Олаф вздохнул и обернулся. Такие операции никогда не обходились без накладок. Но для того и существовал он, командир группы.

– Эй, мужик… у нас, похоже, что-то стряслось… Черт, у меня сегодня в Сиэнде встреча… – Шатаясь, технер попробовал подняться на ноги. – Мать твою, как больно… Вот хрень-то!

Олаф щелкнул предохранителем, но замер. Пока было все чисто. Пара взрывов – и никаких следов. Другое дело пуля в пассажире. Нехорошо, наводит на ненужные размышления. Предохранитель тихо вернулся на место.

– Пятьдесят секунд, шеф.

– Мужик, ты местный? Помоги, все болит… – Технер снова упал на четвереньки, помотал головой, – Здорово приложило…

– Да ладно, живой же! – широко улыбаясь, Олаф подошел и приобнял его за плечи. – Давай-ка я тебе помогу. Вот, обопрись. Дела не очень, да?

– Башка кругом… – В левом боку технера красовалась глубокая рваная рана, на землю падали частые капли, но из-за шока он не замечал. Олаф постарался отодвинуться так, чтобы не испачкать джинсы.

– Сорок секунд.

– А говорили, аэрокрыло – самое надежное дело, прикинь? Я даже телку уже снял, а она там, в салоне…

Продолжая улыбаться, Олаф покивал.

– Тридцать секунд. Даю отсчет.

Глаза технера вдруг подозрительно сузились.

– Э, мужик, а ты сам-то что здесь делаешь, а? Если что, за наезд ответишь!

В утолщении на правой ладони толстяка мелькнул кристалл бластера, но Олаф уже ударил. Толстяк приложился о створ люка, попытался развернуться, не успел. Молниеносный взмах виброножа легко рассек позвоночник, и тут же лезвие вошло в затылок. Толстяк беззвучно осел у борта.

– Двадцать пять.

Олаф рывком толкнул труп в проем люка. Все нормально. Подумаешь, очухался, решил выбраться… не успел.

– Двадцать. Активирую заряды.

Прыгунец бросил джип в разворот. Открытая дверка оказалась как раз напротив Олафа. Молодец, парень…

– Пятнадцать. Подрыв маскирующих.

Корпус аэрокрыла дрогнул от внутренних взрывов. Валяющийся в проеме труп технера дернул ногами. Повреждения от взрывной волны, такое случается…

– Десять.

Визжа турбиной, «Ленд Стрешер» несся прочь от места катастрофы.

– Пять секунд. Подрыв основных.

Позади слабыми облачками взметнулся песок, стирая следы джипов и команды Олафа. Сверхслабые заряды, ни взрывчатки, ни случайных отпечатков…

– Ноль. Выход из зоны.

Олаф откинулся на сиденье. Все получилось. Противно-мокрая рубашка прилипла к спинке комком. Черт, он даже и не заметил, что так вымок. По виску сбежала щекочущая соленая струйка.

– Реб, пиво есть?

Сзади раздался смешок и звук открываемой банки.

– Я знал, что в пустыне пиво всегда пригодится.

– Как она?

– Два кубика транквилизатора, для верности. Будет в сознании часов через пять.

Олаф удовлетворенно кивнул и покосился на темноволосую азиатку, придерживающую бесчувственную жертву. За все время операции азиатка не произнесла ни слова, но сейчас едва заметно улыбалась. Олаф слегка расслабился.

Позади, далеко за кормой джипа, над остатками аэрокрыла снижались грузные вертолеты спасателей.

Объединенная Америка, Сан-Антонио, федеральный жилой сектор С-8 21.55,28 августа 2034 г.

Я шел по пустынным улочкам без названия и думал о том, как обидно будет получить сейчас добрую мексиканскую пулю. В спину. Или в затылок. Может быть, даже в упор. Из обычного ствола или электромагнитного. В этих трущобах не то что снайпера – целую банду можно спрятать так, что в жизни не найдешь.

Старые кабельные каналы и общественные терминалы под ржавыми козырьками безбожно фонили. Я тихо выругался: в мешанине наводок сканер техноактивности ничего внятного не показывал.

Впереди показался плохо освещенный перекресток – пересечение с еще одним таким же мрачным аппендиксом. Вздохнув, я остановился. Здесь наводок почти не было, но сканер по-прежнему выдавал серый «снег», сигнал забивали чьи-то тщательно расставленные примитивные глушилки.