Наталья Александрова - Маска Нерона

– Материалы? – удивленно переспросила его Даша. – Какие материалы? Я не понимаю…

– Те, за которыми вы пришли! – Кордовский округлил глаза, поднес палец к губам и покосился на дверь.

– Я не понимаю, о чем вы… – начала Даша, но Кордовский вновь покосился на дверь и начал что-то быстро писать на картонном прямоугольнике.

Даша тоже взглянула на дверь.

Дверная ручка медленно, беззвучно поворачивалась.

Кордовский вскочил, сунул ей в руку картонку и вдруг подтолкнул к двустворчатому шкафу. Даша удивленно заморгала, хотела было что-то спросить, но Никодим Иванович сделал страшные глаза, открыл дверцу шкафа и втолкнул ее внутрь.

Даша совершенно растерялась.

В шкафу было темно и душно, пахло застарелой пылью, нафталином и еще чем-то незнакомым и неприятным. Снаружи до нее донеслись быстрые удаляющиеся шаги.

Дверца шкафа была закрыта неплотно, Даша прильнула к щелке и выглянула.

Кордовский как ни в чем не бывало сидел за столом.

Вдруг входная дверь распахнулась, и в лабораторию быстро вошли два человека. Один – смуглый мужчина средних лет, с легкой сединой, второй – такой же смуглый, но гораздо моложе, с жесткой щеточкой усов, его длинные черные волосы были собраны в «хвост» на затылке.

– Где она? – с порога спросил седоватый.

Кордовский поднял взгляд на неожиданных гостей и удивленно проговорил:

– Здравствуйте, господа! Вы ко мне? По какому вопросу?

– Не придуривайся! – оборвал его седой и раздраженно повторил: – Где она?

– Не понимаю, о ком вы! – Кордовский незаметно выдвинул правый ящик стола, но длинноволосый мужчина подскочил к нему, ударил по руке и задвинул ящик.

– Без фокусов! – прошипел седой, наклонился к Кордовскому и добавил: – Ты знаешь, зачем мы пришли. У тебя два пути – помочь нам или умереть. Какой ты выбираешь?

– Но, господа… – протянул Кордовский. – Я решительно не понимаю… кто вы, вообще, такие?

– Все ты понимаешь! – прошипел мужчина. – Значит, не хочешь нам помочь? Ты знаешь, что за это придется заплатить!

– Но, господа, вы прочли то, что написано на двери? – воскликнул Кордовский и повторил уже гораздо громче: – Вы прочли то, что там написано?

– Что еще? – раздраженно переспросил седой. – Ничего особенного там не написано!

– То, что там написано, очень важно! – с нажимом повторил Никодим Иванович. – Вы непременно должны это прочитать!

– Да что там такое написано? – седой злобно завращал глазами. – Что ты мелешь?

Кордовский молчал. И тут до Даши дошло, что его слова были обращены не к этим смуглым мужчинам, а к ней, Даше. Он хотел привлечь ее внимание! Это она должна что-то прочесть… что именно? Да ясно же – то, что он написал на картонном прямоугольнике! Ведь он писал поспешно, поняв, что сейчас появятся незваные гости, значит, это что-то очень важное!

Даша поднесла картонку к неплотно прикрытой двери шкафа. Через щель проникало немного света. В первую секунду она поняла, что это не просто картонка, а плоская упаковка спичек, какие продают в барах и кафе. На ее чистой стороне Кордовский и нацарапал свою записку. Даша напрягла зрение и с трудом прочла кривые, расползавшиеся строчки:

«Через заднюю стенку, потянув зонтик, вниз по лестнице до бычьей головы, дальше вспомнить детский стишок».

Чушь какая-то! Бессмыслица! Какой зонтик?! Какая бычья голова?! Какой детский стишок?!

Даша вновь выглянула в щелку, словно надеялась, что Кордовский еще что-то ей подскажет.

Но ему было явно не до нее.

– Что ты его слушаешь? – сказал напарнику усатый. – Не видишь – он нам вешает лапшу на уши! Тянет время! Сейчас я с ним поговорю по-своему!

Усатый злоумышленник склонился над Никодимом Ивановичем и коротко, без замаха, ударил его по шее.

Кордовский вскрикнул от боли, голова его качнулась, как у тряпичной куклы.

– Отвечай, когда тебя спрашивают! – рявкнул седой. – Говори, где она!

Кордовский молчал.

– Ты заговоришь! Ты запоешь соловьем! У меня и не такие язык развязывали! – вторил седому усатый.

Громила надавил пальцами на глазные яблоки Кордовского.

– Говори, старый слизняк, где она? – процедил он, сверля Никодима Ивановича холодным, полным ненависти взглядом. – Говори, скотина, или ослепнешь!

Никодим Иванович застонал и вдруг упал лицом на стол.

– Что это с ним? – удивленно проговорил усатый.

Второй бандит прижал пальцы к шее Кордовского и раздраженно бросил:

– Мертв!

– Да я вроде не так сильно нажал…

– Не так сильно! – передразнил его стриженый. – Много ли старику надо? – Он вдруг низко склонился над Кордовским, принюхался и удивленно проговорил: – Пахнет горьким миндалем! Ты тут ни при чем. Старик перехитрил нас, принял яд!

– Что же теперь делать?

– Черт с ним! – седой внимательно огляделся по сторонам. – Она не могла уйти! Он спрятал ее где-то здесь!

Мрачный взгляд обежал лабораторию, остановился на дверце шкафа.

Сейчас он откроет шкаф, найдет Дашу… О том, что произойдет дальше, нетрудно догадаться. Судя по тому, как они обращались с Кордовским, Дашу тоже не ждало ничего хорошего…

Даша вновь взглянула на записку Никодима Ивановича.

Когда он писал ее, он, наверное, знал, что скоро умрет, значит, это не может быть бессмыслицей!

«Через заднюю стенку, потянув зонтик…»

Наверное, речь идет о задней стенке шкафа!

Даша обернулась.

Ее глаза уже привыкли к темноте, и она разглядела в шкафу висевшие на плечиках лабораторные халаты, черное мужское пальто… рядом с ним на металлической перекладине висел старомодный зонтик с изогнутой деревянной ручкой.

Даша потянула этот зонтик, и задняя стенка шкафа беззвучно отъехала в сторону. Из-за нее потянуло сыростью и холодом.

Раздумывать было некогда, и Даша шагнула в темный проем. И тут же стенка шкафа вернулась в прежнее положение, отрезав ей путь назад.

Даша испуганно оглянулась. У нее за спиной была глухая каменная стена, и в ней – никакого следа двери. Даша стояла на маленькой площадке, вниз вели крутые каменные ступени. Откуда-то сверху пробивался слабый свет.

Как там было написано? «Вниз по лестнице до бычьей головы…» Другого пути все равно не было, и она пошла вниз по ступеням.

С каждым шагом ей становилось все холоднее. Ледяная сырость пронизывала Дашу до костей. Вскоре, однако, спуск кончился. Лестница уперлась в глухую каменную стену, на которой виднелся барельеф в виде бычьей головы с диском между рогов.

Ну да, все именно так, как написал Кордовский.

А что теперь?

Даша достала спичечную упаковку с запиской Никодима Ивановича, с трудом перечитала ее при слабом свете, проникавшем откуда-то сверху.

«Вниз по лестнице до бычьей головы, дальше вспомнить детский стишок…»