Наталья Александрова - Медальон инквизитора

Олег на этот раз ничего не ответил. Он думал.

– И все же куда она спрятала деньги? – проговорил он наконец. – Она могла их спрятать или на вокзале в Твери, или в поезде. На вокзале – более рискованно: там их пришлось бы на какое-то время оставить, потом возвращаться за ними, тем самым привлекая к себе внимание... Нет, скорее всего, она спрятала чемоданчик еще в поезде! А в Твери сидела спокойно и ждала, когда отпустят...

– Ее пригласили к себе в купе пассажиры из другого вагона. Кто-то сказал, что там тоже была беременная, она ее пожалела и позвала к себе. Так они вместе и доехали до Твери... А потом нас всех ссадили, сгоревший СВ отцепили, а остальные дальше поехали.

– Ага! – обрадовался Олег. – Наверняка воровка воспользовалась приглашением тех людей, чтобы спрятать деньги среди их вещей. Ты не помнишь, в каком вагоне они ехали?

– Кажется, в четвертом, – припомнила Оксана.

– Ну вот, нужно их срочно найти!

– Не понимаю, как можно спрятать целый чемодан в чужих вещах, чтобы хозяин этих вещей не заметил... – проворчала Оксана.

– Это мы скоро узнаем... и потом, чемоданчик был небольшой... – Олег достал из сумки маленький ноутбук, подключил к нему модем и быстро застучал по клавишам.

Через несколько минут он оторвался от компьютера, повернулся к Оксане и сообщил:

– Ну вот, в Интернете можно найти все, надо только знать, где искать. Я узнал фамилию и адрес тех людей, с которыми она ехала до Твери. Проводница говорит – вещей у них было много, эта беременная извинялась, что из Москвы все везут, сестра там живет, у нее мальчику полтора года, вот все шмотки и отдала им... И еще кое-что...

Он сделал выразительную паузу, наверное, ждал, что Оксана начнет его расспрашивать, но она молчала. Тогда он сам сообщил ей:

– На подъезде к Петербургу Елене Пеночкиной – так зовут ту беременную женщину, которая пригласила к себе нашу аферистку, – стало плохо, и ее прямо с вокзала отвезли в больницу, положили на сохранение. Она там до сих пор находится.

На этот раз он замолчал так выразительно, что Оксана поняла – она просто обязана продемонстрировать свой интерес.

– Ну, и почему это так важно?

– А потому, что Елена Пеночкина явно не успела разобрать свои вещи. У нее для этого просто не было времени. Так что если наша хитроумная аферистка спрятала деньги в детских вещах Пеночкиных – они до сих пор там находятся.

– Возможно... – неохотно согласилась Оксана. – И что же ты теперь собираешься делать?

– Сейчас мы поедем к Пеночкиным!

– Мы? – переспросила Оксана. – А я то тут при чем?

На какое-то мгновение Олег смутился, но тут же собрался с мыслями и заявил:

– Я, конечно, не могу тебя заставить, но ты бы мне очень помогла. Как женщина, ты можешь выяснить то, что мне ни за что не расскажут. С тобой свидетели будут говорить охотнее.

Оксана взглянула на Олега недоверчиво. У нее было чувство, что он дурит ей голову и что зовет он ее с собой совсем по другой причине. Но Олег смотрел на нее таким невинным взором, что она оставила подозрения при себе и согласилась. Тем более что других планов у нее все равно не было. Домой идти не хотелось – при мысли о том, что муж развлекался этой ночью с посторонней девкой, ее снова охватила злость. Эта зараза небось пользовалась ванной и ее вещами, пила кофе из ее чашки... Оксану передернуло от брезгливости.

– Не бойся, ничего опасного не будет. – Олег понял ее по-своему. – Поразведаем обстановку, поговорим с соседями...

– Угу. – Оксана отвернулась.

Пускай он думает что хочет, только бы не узнал о вероломстве ее мужа. С этим она должна разобраться самостоятельно.

Через полчаса они подъехали к обычному девятиэтажному дому известной сто тридцать седьмой серии. Олег припарковал машину чуть поодаль, чтобы оглядеться. Дом был хоть и не новый, но, судя по внешнему виду, населяли его люди приличные. Двери подъездов были аккуратно покрашены, на балконах не висело исподнее и не валялась разная дрянь. Окна первого этажа сияли чистотой, и была видна на подоконниках пламенеющая герань.

На скамеечке перед подъездом сидела субтильная старушка в винтажной шляпке с искусственными цветами. На лице старушки был большими буквами написан интерес к жизни. Особенно к чужой.

Олег заглушил мотор и хотел выбраться из машины, но Оксана строго скомандовала:

– Сиди! Раз уж ты сказал, что я, как женщина, смогу больше разузнать, придется тебе отвечать за свои слова.

– Это еще что за самодеятельность? – нахмурился Олег.

– И ничего не самодеятельность! – возразила Оксана. – Я только на разведку схожу, ничего сама делать не буду, не волнуйся!

С этими словами Оксана направилась к подъезду.

На двери, как и везде теперь, был установлен домофон.

Под внимательным взглядом старушки Оксана набрала на нем номер двадцать восемь.

Из динамика один за другим доносились длинные гудки, но больше ничего не происходило.

– Я извиняюсь, – подала голос старушка в шляпке, – вы ведь в двадцать восьмую звоните? Так вы только зря время тратите, там нету никого, одна Дуся дома.

– Дуся? – переспросила Оксана. – А чего же она не отвечает?

– Дуся? – Старушка посмотрела на Оксану удивленно и недоверчиво. – А вы им кем приходитесь?

– Я к Лене Пеночкиной приехала, – быстро сообщила Оксана. – Мы с ней, с Леной, работаем вместе. Так вот, мы ей с работы звоним, звоним, потому как беспокоимся, а телефон не отвечает, так мне девчонки и говорят – съезди к ней, Анфиса, – это меня так зовут, Анфиса, – съезди, говорят, Анфиса, узнай, как и что, не родила ли...

– С работы? – протянула старушка, и в ее глазах отразилась Оксана – в старомодном пальто и шляпе с полями.

«Сейчас погонит! – мелькнула паническая мысль. – Хорошо еще милицию не вызовет!»

Но старушка просветлела лицом и спросила:

– Так вы из профкома, что ли?

– Ага, – закивала Оксана на забытое слово.

Наверное, такими и были дамы из профкома – непонятного возраста, в немодной одежде, активистки, в общем.

– Так Лена родила?

– Пока что не родила! – авторитетно сообщила старушка. – На сохранении она находится. В двадцать шестой больнице, которая на проспекте этого... как его... который с бородой. В общем, раньше он Карла Маркса был, а теперь по церкви называется, так какая же там церковь-то...

– Так вы про нее все знаете? – оживилась Оксана и села рядом на скамейку. – Как она себя чувствует?

– Ну, конкретно как чувствует – не скажу, – призналась старушка, – а только Павел, муж ее, очень за нее волнуется. Она как из Москвы приехала – так в больницу и попала, прямо с поезда, так он там, почитай, и днем и ночью, иногда только приезжает Дусю проведать. А тут еще их обокрасть пытались...