Виталий Сертаков - Останкино 2067

– Я не могу испариться, жертва – наш сотрудник, – дознаватель приложил ладонь к полицейскому опознавателю.

Бекетов присвистнул:

– Я и забыл… Ты же теперь вон как высоко скакнул.

– Из чего в нее стреляли?

– Земляк, ты не поверишь. Стреляли из настоящего огнестрельного. Этот подонок раздобыл где-то музейный экспонат…

– Бекетов, я пройду, потолкую с менеджерами.

– Сам знаешь, задержать тебя не могу. Только менеджеров из игрового зала уже допрашивают, ты опоздал.

Януш огляделся. За спиной, у остановленных эскалаторов, подпрыгивали любопытные посетители. «Континенталь» продолжал извергать ночное буйство, только отсюда, из игровой зоны, после тщательной проверки выгнали всех геймеров. Потолки плавно меняли цвет с глубоко-фиолетового до розового, десятки театров передавали рекламные версии новомодных боевых геймов, на табло мельтешили цифры результативности. Этаж сетевых игр был разделен на множество секций, по четыре закрытых гейм-боксов в каждой. Между секциями крутились лотерейные барабаны, сверкали барные стойки и проплывали скрины с трансляциями соревнований.

Двери гейм-боксов были распахнуты; в глубине ближайшего Полонский видел сложное металлическое сооружение, напоминавшее центрифугу для подготовки космонавтов. В одном из бархатных гротов, опоясывающих зал, Полонский разглядел трех встревоженных девиц в форменных блузках.

– Доброй ночи, я из отдела дознания, – представился Януш.

– Ничего себе, добрая ночь! – фыркнула одна из крупье.

– Мы уже все рассказали, – испуганно поделилась вторая. – Мы ничего не видели…

Януш присел рядом с ними на диванчик:

– Вы не встречали эту девушку раньше?

– Мы даже не знаем, как она выглядит!

Полонский развернул портативный скрин. Здесь было все, что удалось выудить из открытых файлов «Халвы»: двадцать снимков Милены Харвик из ее актерского портфолио, в разных париках и костюмах, в разной стадии загара, с тату, со скрабстилом и без.

– Какая красивая… – хором протянули девушки. – Нет, в казино она вроде бы не играла.

– Я тут третий год, – пробасила одна из подруг, коренастая, стриженная под боксера. – Такую лапочку я бы запомнила… Вот скоты, да? Наверняка ее бывший лизун!

– Вы ее не помните, потому что она не делала ставок. Но ведь она могла играть в кабинках?

У Януша внезапно появилось чувство, что он вот-вот что-то нащупает. Совершенно ни на чем не основанная уверенность, предвосхищение, что на пути вместо тупика окажется поворот.

– Да… но в гейм-боксах одна детвора, всякие прыщавые недоноски! – фыркнула стриженая. – Сутками просаживают мамкины денежки, за уши не оторвешь.

– Это точно! – поддакнула ее коллега, напряженно наблюдавшая из-за портьеры за суетой возле женского туалета. – Нормальные девчонки в сетевые не заходят, да и выкуплены они.

– Кто выкуплен? – быстро спросил дознаватель.

– Да места же выкуплены, вперед на несколько недель!

Обе девушки притихли, ожидая дальнейших расспросов, но их собеседник сидел, уставившись в одну точку. Он словно приклеился взглядом к четырехцветному значку на форменной блузке крупье. Самый обычный значок, принадлежность к одной из десятков игорных корпораций. Но где-то он уже встречал этот ромбик, совсем недавно.

Януш снова развернул салфетку скрина. Для верности пробежал все свои личные контакты за последнюю неделю. Когда он обнаружил искомое, почувствовал, что еще больше запутался. Слишком много загадок для часа ночи и слишком много совпадений.

– Так вы работаете не в «Континентале»? Этот значок – принадлежность к «Салоникам»?

Девушки переглянулись:

– Ну да, а что тут такого? «Салоники» арендуют в «Конте» три этажа.

– Офис тоже здесь? – допытывался Полонский, с бешеной скоростью перебирая массивы данных. – Руководство компании к вам заглядывает? Вы в курсе, кто из акционеров курирует эту площадку?

– Нет… нет… нет.

Младшие сотрудницы ничего лишнего сказать не могли. Этого следовало ожидать. Полонский вошел на официальный сайт компании «Салоники».

Так… Основана… Заявленный акционерный капитал… Список акционеров… Крайне любопытно, но за две минуты не раскопать. Шесть из девяти основных акционеров прячутся за вывесками офшорных фирм, еще трое – частные лица. Почти все виды деятельности так или иначе относятся к сетевым компьютерным играм и… Опля! Разработка и продажа реалити-форматов. Это уже совсем забавно, деятельность на стыке дисциплин. Хотя по-прежнему ничего не проясняет… Девять игровых площадок в Москве, три в Петербурге, и еще четыре разбросаны по другим крупным городам. И в ближайших планах – строительство пяти собственных развлекательных центров.

Какого черта тут понадобилось перформеру Милене?

– А зачем вообще сюда ходят мальчишки? – Дознаватель поднял глаза. – Я имею в виду – зачем платить деньги и абонировать кабинки на месяц вперед, если можно играть и дома?

– А вы сами не пробовали? – хмыкнула стриженая. – Там, при входе наша реклама.

– Я не успел прочитать.

– «Салоники» – это не просто шарашка для сетевых онанистов, – улыбнулась девушка и тут же перешла на официальный тон, будто читала по шпаргалке: – Клиентам фирмы предоставляются мощности и техническое обеспечение, недоступное с домашних скринов. Только здесь вы можете ощутить себя командором целой эскадры боевых звездолетов или пилотом шлюпа, несущегося над поверхностью Сатурна… Новые версии и уровни игр пополняются непрерывно и не подлежат тиражированию через открытые сети.

– Спасибо, вы очень помогли следствию! – сказал Полонский и вернулся к эскалатору.

Там во весь рот зевал скучающий лейтенант Бекетов. Трое молодых людей ползали с пылесосами по полу вокруг туалета. Часы показывали половину второго ночи. Гирин не отзывался ни по одному из номеров.

– Ты мне можешь сказать, кому поручено дело?

– Тут загвоздка. – Лейтенант понизил голос, стрельнул глазами в сторону коллег, отгонявших свору папарацци. – Слушай, Полонский, я не имею права с тобой болтать!

– Клянусь тебе, я никому не обязан докладывать.

– Короче, так… Местная охрана опознала тело по принтам, позвонили в районную Управу, и тут выяснилось, что у девки синий флажок.

– Что-о?! Этого быть не может, она всего лишь актриса.

– Для твоих телевизионных боссов она, может, и актриса, а синий флажок – это синий флажок.

– Но тогда… – Дознаватель потер виски. – Тогда с ней должны заниматься федералы…

– Уже, уже… Клементина примчалась, шороху навела… Ты ведь с ней работал? Чумовая баба! Мужиков и так-то не любит, а тут еще девчонку пристрелили. Так она теперь в каждом из нас маньяка видит. Не успела на всех наорать, как из Управления команда – передать дело органам безопасности. Теперь Клео злющая, как голодный лев.