Виталий Сертаков - Останкино 2067

– Вы уверены в том, что этот Полонский – действительно лучший?

– Так точно, Сибиренко сам отобрал его, когда запускал «Щербет». Его психика выдержала двойное вложение и даже подпольную раскодировку. Он потрясающий сенсорик и при этом адаптивен к мейкапу. Я хотел вам предложить…

– Я слушаю.

– Не «выключать» Полонского по окончании двух месяцев. Для вашего плана это оптимальнее. Никакого шума и лишней драки за кресло хозяина Останкино.

– Смелый шаг. Но ведь речь идет только о частичном замещении. А вы не боитесь, что он очнется или ему кто-то поможет?

– Согласен, опасность всегда существует. Однако при полном замещении сложится абсурдная ситуация: мы не сможем им манипулировать. Есть мнение, что лучше иметь периодические трения с живым Сибиренко, чем выпустить корпорацию из рук.

– Корпорацию? Вы меня смешите. А в случае удачи на выборах?

– Тем лучше. Бывшего дознавателя мы всегда прижмем к ногтю. Тем более возвращаться ему будет некуда.

– А что произойдет с капитаном Полонским?

– Несчастный случай.

– Эта женщина? Как ее?.. Арсенова Ксана?

– Так точно. – Мужчина разлепил тонкие губы и вежливо хихикнул. – Смешно сказать, но даже после снятия предыдущего стрима он влюблен в нее.

– Но последний уровень вы же не сняли?

– Естественно, нет. Он может опять вспомнить свою настоящую жену.

– Не вижу ничего смешного, это опаснее всего. – Госпожа Симак выдохнула дым. – Они ведь могут сговориться, вы не рассматривали такой вариант?

– Тогда придется устранить обоих. К тому моменту вырастим нового Сибиренко. Или найдем другого открытого перформера.

– Другого кандидата в президенты? Я слышала, что таких людей, способных впитать чужую личность, крайне мало.

– Достаточно для ключевых постов, госпожа Симак.

– Я передам ваше мнение. Но никто еще, насколько я помню, не оставлял человека в чужом стриме дольше трех месяцев. Насколько это опасно?

– Вот заодно и оценим, насколько опасно. А руководить каналом Полонский сможет не хуже настоящего Сибиренко.

– Интересно… – Женщина щелкнула зажигалкой. – В целом я удовлетворена. Я передам, что работа над проектом идет успешно. Главное, чтобы не прервалась работа над новым шоу!

Мужчина тонко оскалился.

– Шоу продолжается, госпожа. Шоу всегда продолжается.

Вторые сутки ничего не болело.

Костадиса волновало, что наш способ связи через конфеты окажется неудобным, но все получилось как нельзя лучше. В три часа ночи я поднялся с кровати, подошел к окну и отдернул шторы. Этого достаточно. Спустя пару секунд вбежали двое, запихали меня в постель; я спрятал от встревоженных сидельцев свой смех в подушку.

В четырех километрах от окна клиники человек оторвался от сверхмощной оптики и доложил, что операция началась.

В восемь утра у нянек состоялась пересменка. Я видел их стертые физиономии и чувствовал себя ангелом смерти. Я теперь знаю, каково это, когда держишь чужие жизни в руках. Я мог бы их спасти одним словом и подсознательно ждал какого-то малейшего сигнала, Божьего знака. Возможно, подошла бы даже теплая улыбка, дружеский хлопок по плечу, пошлый анекдот, в конце концов…

Но никто мне не улыбнулся.

В восемь пятнадцать пришла на обход дама-профессор с двумя ассистентами, которые помогали на всех этапах. Их мне было жаль, но я повторял себе, что нас не пожалеют. Все трое ночевали в здании клиники, на моем этаже. Я уже понял, что федералы никого отсюда не выпускают.

Профессор отметила стопроцентный успех. Тотальный мейкап завершился. Сама она с трудом запудрила круги под глазами.

В восемь двадцать две мне принесли легкий завтрак. Предстояли занятия на тренажерах, затем общение с логопедом и постановка мимики. Рабочий день специалистов начинался в девять, я слышал, как они здоровались с дневной сменой агентов на кухне.

В соседней комнате, где круглосуточно бодрствовали два «психолога», прозвенел сигнал внешнего вызова. Салат, который я поглощал с напускным оптимизмом, застрял в глотке. Симак предупреждала, что охране дана команда меня застрелить при малейшем подозрении на вторжение.

Невозможно было услышать, о чем говорил охранник, но минуту спустя звякнул лифт. Я продолжал с улыбкой идиота запихивать в себя зелень. Наверное, в тот момент я бы мог прожевать пластмассовую тарелку и ничего бы не заметил.

В приемной раздались громкие голоса. Стараясь передвигаться как можно беззаботнее, я отхлебнул сока и вяло прошествовал к двери в туалет. В ту секунду, когда за мной затянулись тонкие жалюзи, в палату отворилась дверь из коридора.

В сопровождении моего «бархатного» друга на пороге стояла Марина Симак.

Операция вступила во вторую фазу.

Вторая фаза предписывала мне запрыгнуть в пустую ванну и не высовываться, пока не позовут. Но я не смог себя заставить скорчиться на дне корыта. Неприятно лежать и ждать, когда тебе выстрелят в затылок. Поэтому я просто упал плашмя на пол и продолжал наблюдать в щелочку. Мужчина с бархатным голосом сегодня не сказал ни слова, он вежливо застыл на пороге, зашел сам, а следом просочились еще двое. Этих двоих я сразу узнал, несмотря на умелый грим. Парни из команды Клементины Фор.

Дежурный, на ходу поправляя рубашку, бросился докладывать. Естественно, он не ожидал, что начальник приедет не один, а с дамой. Правда, Марина Симак в помещение так и не вошла. Дежурный успел произнести казенное приветствие, когда до него что-то начало доходить. В эту секунду подопечный госпожи Фор дважды выстрелил в него сквозь карман плаща. Одновременно второй детина отступил назад и дважды выстрелил из сонника в кого-то на кухне. «Бархатный» в шляпе, возглавлявший делегацию, так и продолжал спать стоя, под действием наркотика. Товарищ с дымящейся дыркой в плаще заглянул в соседнюю комнату, оттуда донеслись еще два хлопка.

Вошел Костадис и поправил сползавшую на нос шоферскую фуражку. Рукава чужого плаща он трижды подвернул, полы волочились по земле, с плеча свисал милицейский разрядник. В казенном наряде Тео был похож на хитрого гнома, укравшего костюм великана.

Позже грек рассказал мне, как прошла самая сложная часть операции по проникновению внутрь. Мужчина с бархатным голосом не зря занимал пост в иерархии своей конторы, он был уверен, что охраняет меня идеально. Вдобавок ко всему он был уверен, что выручать меня некому. Ошибка заключалась в том, что, убирая Льва, они расчищали себе путь к выборам с помощью Марины Симак. Они сделали ставку не на ту лошадку, но в этой жизни все ошибаются. Они сделали ставку на Марину, думая, что «купили» личного врага Сибиренко.

Поэтому мужчина с бархатным голосом не насторожился, когда она позвонила утром и попросила о встрече. Он заехал на стоянку ее гостиницы, а там парни Клео оказались чуточку быстрее. Они хлопнули троих, а главного накачали наркотиком. Оставалось только подталкивать его вперед.