Luide - Записки практикующего адвоката

Твердо велев домовому убрать картошку и подать на обед только стакан кефира, я поспешно ретировалась от соблазнительных запахов. Ошалевший от моего неожиданного аскетизма домовой недоумевающе посмотрел на меня и молча кивнул. Надо сказать, что вкусно поесть я люблю, и за мной не водится привычки съедать на ужин капустный салатик без соли. Скорее я предпочту что-нибудь мясное и с вкусным соусом. Уважаю я также сыр, копчености и прочие калорийные вкусняшки. Почувствовав, как рот наполнился слюной от одного воспоминания, я решительно велела себе не думать о еде, и уткнулась в детектив.

На обед я, морщась, выпила стакан кефира и категорически отвергла предлагаемую домовым булочку. Вот же гад! Когда я хочу вкусненького, он то и дело норовит подать какие-нибудь мюсли. А вот когда я решительно худею, то сразу же начинает меня искушать вкусностями. Чтобы поменьше соблазняться, я отправилась гулять.

И прогулка неожиданно мне понравилась. Я уже почти забыла это приятное чувство, когда бродишь по улицам без всякой цели, улыбаясь прохожим и разглядывая витрины. К тому же в воздухе, наконец, опьяняюще запахло весной, и появились журчащие ручейки, в которых весело копошились воробьи. Красота! Нагулявшись до легкого головокружения, я отправилась домой.

За ужином я не стала так уж себя ущемлять, отведав рыбы с гарниром и салата. Я никогда не стану голодать, даже ради фигуры. Это принципиально. Одно дело — себя ограничивать, а совсем другое — мучить. Жизнь хороша! Если это не так, то нужно срочно что-то в ней менять. А быть может, просто открыть глаза пошире и увидеть маленькие радости.

В воскресенье я отправилась в бассейн. Ради встреч с Шемиттом мне пришлось забросить мои воскресные заплывы, и сейчас пришла пора наверстать упущенное.

В результате спортивно-разгрузочных выходных в понедельник, как ни странно, я чувствовала себя намного бодрее. Что ни говори, а физические нагрузки полезны не только для физического здоровья, но и для самочувствия.

На понедельник у меня было назначено одно гражданское дело. Лихо управившись с допросом свидетелей, я в прекрасном настроении отправилась домой. По дороге я включила мобильный, который выключала ради тишины в заседании и обнаружила целых одиннадцать пропущенных вызовов. Из них три оказались от родителей, Инны и моей парикмахерши, а остальные от клиентов.

Кстати говоря, клиенты частенько возмущаются, если я не отвечаю на звонок немедленно. Мол, я вам звонил, но вы не брали трубку! Как же так? Неужели так трудно поверить, что адвокаты тоже люди, и вполне могут болеть, уезжать, быть занятыми другими делами? Да, в конце концов, сексом заниматься! К примеру, звонок вечером в воскресенье может оказаться, мягко говоря, неуместным. Уф, накипело. А все из-за того, что один из моих клиентов устроил мне чуть ли не допрос на тему «А почему вы не брали трубку?» С трудом сдержав рвущиеся с языка колкости, я спокойно ответила, что не имела возможности говорить, поскольку была в суде. Услышав металлические нотки в моем голосе, клиент быстро присмирел и дальше разговаривал вполне адекватно.

За то время, пока я пообщалась со всеми жаждущими внимания, я успела добраться домой. Было как раз время обеда.

Кисло посмотрев на предложенный стакан кефира, я залпом его выпила и тяжело вздохнула. Труден, долог и извилист путь к заветной стройной фигуре! Хотя я прекрасно знала, что труднее всего выдержать первую пару дней, а затем постепенно привыкаешь. Осталось лишь заняться самовнушением, что я сыта и весела. Эх…

Вечером, когда я уже почти засыпала, раздался очередной телефонный звонок. Звонил Саградд Торрсон, который сообщил, что сегодня получил копию обвинительного заключения и что дело назначено на пятницу у судьи Кональда Дреггюсона.

Я записала информацию, положила трубку и лишь после этого позволила себе выругаться. Ничего не может быть хуже, чем судья-гном по такому процессу. Уж больно ревностно гномы относятся к нарушению норм морали. Тем более что в совершении преступления против моральности обвиняется молодой соплеменник судьи, и судья Дреггюсон не преминет его показательно покарать. Принцип «чтобы другим неповадно было» весьма близок гномам.

Вероятно, это дело мне предстоит проиграть вчистую. Конечно, я предупредила клиента, чтобы не рассчитывал на оправдательный приговор. Как я уже упоминала, оправдания весьма редки в судебной практике, так уж устроена система. Однако на минимальное наказание вполне можно рассчитывать. Точнее, можно было бы надеяться на это у другого судьи. Теперь на это уповать не стоит, и наказание наверняка будет максимальным. Ведь в статье УК не обозначено четко определенное наказание за конкретное преступление. К примеру, санкция статьи может гласить «от двух до восьми», и сколько именно, зависит только от судьи.

В данном случае санкция предусматривала максимальное наказание в виде лишения свободы до пяти лет, так что мой подзащитный оказался в весьма неприятном положении. Судя по его унылому голосу, он и сам прекрасно это понял. Ну что ж, будем драться до последнего. Решив так, я отправилась обратно в постель.

На следующий день я заглянула к судье Дреггюсону и ознакомилась с материалами дела. Судья был, очевидно, не слишком обрадован тем, что в деле буду участвовать именно я. Меня судья Дреггюсон недолюбливает, не знаю, чем именно я ему не угодила. Хотя возможно, что почтенный гном не слишком любит адвокатов вообще.

Полистав материалы дела, я удивилась, увидев список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание. Нет, меня удивило отнюдь не наличие такого списка — он должен быть обязательно. Меня удивило то обстоятельство, что никого из «жриц любви» обвинение не собиралось вызывать для допроса в суде. Весьма подозрительно, следует заметить.

И второй момент, вызвавший мое недоумение, это то, что ни невеста Саградда Торрсона, ни ее отец свидетелями по делу не проходили. Однако же при этом следователь зачем-то вызвал их к себе и выболтал суть дела! А разглашение следователем данных досудебного следствия является уголовно наказуемым деянием. Вряд ли следователь так уж сильно рисковал, но все же у него должен быть резон так поступить. Понятно, что следователь хотел бы навесить на гнома максимум эпизодов, но причем здесь его невеста? Загадка.

Тем же днем я встретилась со своим клиентом-гномом и провела ему полуторачасовой инструктаж о правилах поведения и линии защиты. Да и обсудить с клиентом странности дела не мешало.

Кроме того, я написала жалобу на действия следователя, которую должен был подписать мой подзащитный. В жалобе я подробно изложила обстоятельства разглашения следователем данных следствия и нарушение им презумпции невиновности. В разговоре следователь уверял гномку и ее отца в том, что обвиняемый преступник, почти рецидивист, а это не было подтверждено соответствующим приговором суда. Так что налицо нарушение прав обвиняемого. Жалоба у меня получилась вдохновенная, на пяти листах. Вручив клиенту жалобу, я велела ему немедленно отправить ее почтой на адрес районной прокуратуры.