Александр Прокопович - Спецназ Лысой Горы

В какую-нибудь другую ночь Ганс вернулся бы ни с чем. Легко вернуться ни с чем, когда ты здоровенный амбал в каске. Обычно таким открывают двери, только если понимают: всё равно войдет, но есть шанс сэкономить на новом дверном косяке. Было довольно холодно, и Ганс решил: чем искать меня, почему бы не выпить пива, хорошего, причем за мой счет. Он отправился к Григоряну. Было выпито немало, но, получив допинг, Григорян возжаждал общения больше, чем его мог предоставить Ганс. В результате духовную жажду утоляла Алиса. Зная и Алису, и Григоряна, понимаю, что духовная жажда в свою очередь вновь породила жажду хорошего пива. И, зная их обоих, – жажда была утолена.

Несколько лет назад гвардия всерьез следила за моим армянским другом, потому как он активно пытался соорудить пушку. После ее самоуничтожения при первом же испытании гвардия потеряла к моему другу интерес. Зря. Григорян притащил свое новое устройство прямо к воротам комендатуры. Чтобы никому не надо было далеко бегать. Первый взрыв заставил лишь накрениться ограду. Второй оставил комендатуру вовсе без этого хилого трехметрового заборчика. К третьему взрыву Григорян не имел никакого отношения. Это просто прокатилась звуковая волна от реакции полковника Яковлева на первые два.

Дальше было неинтересно. Григорян достаточно часто повторял словосочетание «Алекс Каховский», чтобы даже контуженые гвардейцы догадались донести эту информацию до Яковлева.

Мне, наверное, придется купить небольшой пивной завод и подарить его Григоряну, чтобы он простил меня.

Яковлев, человек последовательный, выслушав о подозрениях Григоряна, эти подозрения проверил, но, пока его служба выясняла, что случилось со мной, другая его служба доходчиво объясняла Григоряну, почему нельзя сносить ограду комендатуры. Теперь невозможно догадаться о протезе Григоряна. Когда человек хромает на обе ноги, кажется, что это просто такая необычная походка.

Что особо меня позабавило, так это мандат, с которым Яковлев штурмовал Печерский Замок. Та закорючка, которой Яковлев тыкал в нос Ковалеву, действительно была подписью Ярослава. Так уж получилось, что я её знаю… Но вот число… Хотел бы я знать, каким образом письмо, подписанное Ярославом, в то же утро оказалось у Яковлева. Полковник может многое, но на такое способны только ведьмы.

Жизнь так устроена, что о существовании власти обычно узнаешь в худшие её моменты. Мое первое узнавание совпало с призывом в гвардию. Большинство моих сограждан считали доказательством того, что власть есть, отряд гвардии, являвшийся раз в год, чтобы собрать налоги.

Кроме таких неприятных, но все же не самых больших бед, власть себя выдавала во время войн, эпидемий и пожаров.

Поэтому, когда утром мои соседи, выглянув на улицу, увидели много людей в форме, первым делом они вспомнили о налогах – и проверили, надежно ли спрятаны деньги. На всякий случай проверили также, нет ли сигналов со стороны пожарной каланчи. Немного успокоились. Действительно, если война, то с этим уж точно ничего не поделать, а значит, можно не беспокоиться.

Между тем людей в форме становилось все больше. Еще немного – и можно было бы ослепнуть, просто выглянув на улицу, – слишком много металлических пуговиц для солнечного дня. Если бы сейчас по Прорезной прокатился достаточно большой булыжник, Великий Князь остался бы без стражи. Вообще.

Мечи не так навязчивы. Это и понятно. Если Ярослав вызывает страх и уважение именно в силу того, что у него есть куча людей, которые не расстаются с острыми металлическими предметами, то Младшая Хозяйка имеет все то же сама по себе. К тому же, если почти каждый горожанин не против получить шанс о чем-то попросить Князя, то с Младшей Хозяйкой – другая история: тут уж лишь бы она чего не попросила.

Мечей было всего четверо, и все они были в гостиной, где мне и предстояло провести основное шоу. Когда-то я мечтал о таких сценах, а сейчас просто не знал, как без этого обойтись. Хотелось расставить все точки над i… Не хотелось рассказывать одну и ту же историю в разных кабинетах, в том числе в Замке. В последнее время у меня какое-то странное неприятие замков, особенно их нижней части.

Алиса считает, что ее дом – географический центр города. И это не далеко от истины. Если переводить это на русский понятный: в какой конец города ни подайся, всюду одинаково далеко. До Лысой Горы и до горы Замковой – тоже одинаково далеко: сначала вниз, потом вверх. Поэтому и случилось чудо чудесное – в обычном киевском доме, в одной комнате должны были собраться Великий Князь, Младшая Хозяйка, Яковлев и Первый Меч. Чуть не забыл – еще я, Алекс Каховский, который всех и собрал.

Хуже всех пришлось Алисе. Тот факт, что весь дом был подвергнут проверке на предмет безопасности, – это полбеды. «Страшные тайны» Алисы были прекрасно известны на обоих холмах. Проблема была в жадности. Попытку напечатать билеты сорвал Григорян. Григорян в свое время не то чтобы изобрел… Скажем, он придумал, как снова сделать единственный печатный станок в городе. И вот, будучи монополистом, Григорян Алисе отказал. Не пить ему больше с Алисой пива. Впрочем, это её не остановило. Накануне я застукал Ганса, который по заданию своей хозяйки прикидывал, насколько можно увеличить гостиную, если снести одну из стен.

Увы. Встреча должна была вот-вот начаться, а Алиса так и не извлечет из нее никакой пользы.

В гостиной было довольно тихо. Васильченко-старший и Васильченко-младший сидели отдельно и были сосредоточены на том, чтобы максимально приблизиться к эталонной скульптурной композиции «Отец и сын». Григорян был бы и рад пообщаться, но Яковлев его уже наслушался, Алиса наслушалась тоже, а Ганс был занят снабжением всех немногочисленных присутствующих едой и напитками…

Попытки разговорить Данилу кончились тем, что Григорян замолчал вовсе. Я тоже теперь молчу с Данилой – с момента его вызволения из Печерского Замка. Время от времени пытаюсь говорить, потом смотрю на Данилу, снова молчу.

Послышались шаги, на несколько секунд стало громко, а затем почти так же тихо – это в сопровождении Костяного отделения появился Ярослав. Остался еще один гость – зря я прислушивался…

– Готовишь сюрприз?

Как она это делает? Вот только что я весь был одно большое ухо у дверей в гостиную… И вот я уже весь в том миллиметре кожи, которая почувствовала ее дыхание, и сердце отбивает дробь… Ведьма!

– Не для вас…

– Надеюсь, что и для меня.

Она не зашла – влилась в гостиную. Теперь надо посчитать до десяти, пока мужчины снова начнут дышать. Я посчитал – и тоже шагнул в гостиную.

Трудно в такой компании надеяться привлечь внимание просто тем, что пришел последним, поэтому я взял с собой вещицу из двух частей – верхней и нижней челюсти Януша. Мне на месте гостей было бы по крайней мере любопытно. Кстати, челюсти вызывают любопытство уже после смерти хозяина. Пока хозяин жив, они вызывают другие чувства. Чтобы помочь дыханию братьям по полу, я стукнул верхней челюстью о нижнюю. Ну вот, они готовы меня слушать.