Кир Булычев - На полпути с обрыва (сборник)

Лицо его было абсолютно серьезным, и Кора не понимала, шутит он или подбадривает ее и в самом деле ждет приключений.

Дождя не было, но поднимался туман. В густом сумраке он казался плотным как светло-серая вата, и, сделав шаг вперед, Кора погрузилась в него по пояс.

— Ничего, — прошептала она, уговаривая больше себя, чем Эдуарда Оскаровича, — скоро рассветет, а сейчас в тумане нам легче уйти из лагеря.

— Если не поломаем ног, — разумно ответил профессор Калнин.

Ног они не поломали и даже отыскали дыру в заборе. А как только начали подниматься в гору, то выбрались из моря тумана. Начало светать. Как бы приветствуя победу профессора и Коры над силами природы, всполошились и начали петь птицы, поднявшийся свежий ветер принес в лес свежий шум листьев; правда, от него было очевидное неудобство спутникам: он сбрасывал с деревьев дождинки и норовил плеснуть за шиворот.

Когда они поднялись к развилке, стало почти совсем светло, и предметы, до того состоявшие из различных сочетаний серых цветов, приобрели разноцветие, и даже небо стало голубым.

Затем они свернули на узкую тропинку, что вела к вилле «Радуга», но спускаться к вилле им не пришлось, потому что Кора, зоркая и настороженная, вдруг замерла: в утренний шум леса вмешался чужой, животный звук. Кора подняла руку.

Профессор понял и послушно остановился. Стараясь не наступать на сучки. Кора выглянула на открытую полянку, и там, под сенью могучего дуба, свернувшись в комок, спал человек, накрытый плащом, и храпел так, что плащ от каждого его выдоха вздымался, словно воздушный шар.

— О Господи, — произнес профессор. — Этот старый дурак обязательно простудится. Он пересек поляну, и Кора не смела его остановить. Он наклонился и потряс спящего за плечо. Тот проснулся сразу, словно и не спал, а ждал прикосновения. Он сел. И Кора сразу узнала Гарбуя.

Начальник проекта был накрыт плащом, словно мусульманская женщина платком, и его широкое розовое детское лицо тоже казалось женским.

Эдуард Оскарович словно и не удивился встрече. Он подождал, пока Гарбуй поднимется и задрожит от накопившегося в нем холода, пока проморгается и протрет глаза, а потом спросил: — Давно нас ждешь?

— Я убежал, — сообщил Гарбуй. — Наверное, с минуты на минуту они начнут меня искать. Может, даже с собаками. А ты, как всегда, где-то отдыхаешь. — Я ждал вчера вечером. Кора может подтвердить. — Зря ты приглашаешь посторонних, — поморщился избалованный мальчик.

— Это сейчас не обсуждается. Кора полезнее, чем я. Особенно сейчас.

— Вопрос о пользе абстрактен. Ты, например, умудряешься доказать свою бесполезность в самый неподходящий момент.

— Давай не будем сейчас спорить, — сказал Эдуард Оскарович, но, как почувствовала Кора, не от миролюбия, а от того, что момент был критическим. — Я и не собирался спорить, — ответил Гарбуй. Он стоял, широко расставив толстые короткие ноги, картинно запахнувшись в плащ, как, наверное, делали поздние римские императоры, не уверенные в том, что их поддержат мятежные легионы. Влажные колечки рыжеватых волос окружали его розовую лысинку нимбом, и в этой лысинке, как ни странно, тоже было нечто трогательное и детское.

— Чего ты боишься? — спросил Эдуард Оскарович. — Я думаю, что военные решили меня убить, — ответил Гарбуй. — До сегодняшнего дня я держался наверху только силой и хитростью президента. Я был нужен ему для власти, и я был опасен военным. Теперь, когда они убили президента… — Он был убит?

— Они устроили ему авиакатастрофу. Я знаю точно: со мной смог связаться его адъютант. Он предупредил меня, что я на очереди. — И они хотели тебя убить?

Толстый Гарбуй подпрыгивал на месте, чтобы согреться.

— Они все же меня опасаются. Это не значит, что не убьют. Но никак не могли решиться, как лучше это сделать — чтобы не связывать мою смерть со смертью президента. Пока они рассуждали, я сбежал. Сегодня ночью.

Кора сделала несколько шагов в сторону моря, которое поблескивало сквозь ветви деревьев. Внизу виднелась вилла «Радуга». Около нее стояли два военных автомобиля, в них — солдаты, сверху они казались оловянными игрушечками.

— Они уже собираются, — сказала Кора. Профессор подошел первым.

— Рано встали. Наверное, спохватились. У них нет собак?

— Ой, не знаю! — сказал Гарбуй. — А они тебя охраняли?

— Нет, они думали, что я ничего не подозреваю. — Так что намерение убить тебя — это твое собственное умозаключение?

— А вон те солдаты — это тоже умозаключение? — Может, они встревожены тем, что исчез руководитель проекта?

— Не мели чепухи, Эдик, — отмахнулся Гарбуй. — Я совершенно серьезен. Я убежден на двести процентов, что тебе сейчас ничто не угрожает. — С чего ты решил?

Машины одна за другой поехали в сторону футбольного поля. Над морем на востоке небо начало золотиться от приближения солнца.

— Знаешь ли ты, что военные намерены немедленно или, по крайней мере, очень скоро отправить всех нас обратно на Землю?

— Но это же чепуха! Как и их идея отправить туда отряд коммандос за трофеями. Это все — детские игры.

— А тогда послушай, что тебе скажет Кора. Ей пришлось два раза за последние сутки разговаривать с Гофманом. Ты его знаешь.

— Я всех знаю. И что же вам сказал Гофман, милая леди? — спросил Гарбуй.

Удивительно, но его возраст угадать было невозможно. Щеки были надуты, на толстом лице не было ни морщинки, а в то же время он казался пожилым человеком.

— Гофман умер, — сказала Кора. — Поэтому мы так спешили вас увидеть.

— Как так умер? Что с ним произошло? Почему мне не доложили? — Мальчик рассердился, на секунду он забыл, что перед ним не подчиненные медики, а пришельцы из параллельного мира. — Расскажи ему все, — попросил Калнин. — Все?

— Все и подробно, и не трать времени даром. Кора отметила для себя, что профессор перешел с ней на «ты», но это произошло естественно.

Видя, что Кора продолжает колебаться, Калнин добавил сердито:

— У тебя есть другие помощники? Спасители и избавители? Может, ты предпочитаешь обратиться к полковнику Рай-Райи?

Тогда Кора рассказала Гарбую о двух своих визитах к Мише Гофману, о записке кровью. Краем глаза она поглядывала на виллу «Радуга» и прервала рассказ, когда из нее вышли два медика в светлых фартуках, сопровождаемые офицерами. Офицеры несли за ними чемоданчики. Машина, в которую они уселись, так же, как два первых джипа, взяла курс на лагерь.

— А теперь они хватятся: где наш любимый руководитель проекта? — произнес Калнин и, как показалось Коре, с издевкой. — Помолчи!

— Они пока оберегают твой сон — ведь без тебя операция по возвращению беженцев к родным очагам может не состояться. Или ты уже подготовил кадры?