Кир Булычев - На полпути с обрыва (сборник)

— Вероника говорит дело, — заявил он. — Я сам подумал, что платье Кларенс надевать для визита к профессору дю Куврие опасно. Он мог запомнить, что у него уже побывала дочка в таком платье. Что мы их, штампуем, что ли?

Князь вытащил из кармана плитку шоколада и принялся, шурша фольгой, разворачивать ее.

— А ну-ка, камергер, прикажи моим сладким девочкам тащить сюда свои самые скромные платья. Даю тебе на конфискацию три минуты. А тебе, — он обратился к Ко, — на сборы и одевание — еще пять минут. Затем тебя будут ждать у выхода. Минута промедления — жестокое наказание, две минуты — смерть! Поняла? Ко сделала шаг назад и прикрыла за собой дверь. Она заперлась в тесном душе и, когда в дверь постучали, крикнула: — Положите все на койку! Больше ее никто не тревожил. Когда Ко вышла из душа, она обнаружила, что охрана князя постаралась на славу. Наверное, сладкие девицы сидят сейчас по каютам и проклинают тот час, когда на корабле появилась эта выскочка, — выйти на Марс им не в чем. Пышной горой на койке высились платья, платьица, брюки, юбки, блузки, лифчики и прочие детали туалета полудюжины актрис и фотомоделей, которые послушно сопровождали князя Вольфганга в его путешествии.

Для Ко, которая вовсе не испытывала угрызений совести из-за того, что остальные красавицы вынуждены терпеть в раздетом виде, далеко не сразу удалось отыскать платье, в котором робкая и невинная девушка могла предстать пред очи своего строгого папы, о котором ровным счетом ничего не знала, даже не знала, на самом ли деле он чей-нибудь папа. Но в конце концов Ко выбрала юбку двухметровой Каролины ван Спасе, которая на Каролине выглядела фиговым листочком, а Ко годилась в качестве короткой, вполне приличной спортивного вида юбочки. С блузкой было легче, туфли — сразу отыскались по ноге.

Так что через пять минут Ко смогла выглянуть наружу уже совершенно одетая и сообщить собравшимся в коридоре обнаженным красавицам: — Можете забирать ваши тряпки, сладкие мои. Скрежеща зубами, но проглотив бранные слова, потому что за их спинами, поигрывая плетками, стояли силачи в надежде пустить их в ход против обнаженных ягодиц, красавицы ворвались в каюту и принялись, визжа и царапаясь, делить свое имущество, а Ко прошла к выходу из корабля, где ее уже ждали не только муж, но и князь Вольфганг. Князь остался весьма доволен Ко, о чем сообщил в своей шумной и лживой манере: — Сладкая ты моя, так бы и женился на тебе сам! — Успеете, князь, — откликнулся Артур дю Гросси, и по взгляду князя Ко поняла, что и ближайшей ночью Артуру придется снова сладко спать, приняв снотворное.

Они прошли узким коридором до космопорта. Там их ждал небольшой оркестр, как полагается при встрече князей, и местный чиновник средней руки, который приветствовал нежданных гостей от имени и по поручению марсианских властей.

— Обрати внимание, — заметил князь специально для Ко, которую не отпускал от себя дальше чем на шаг, — я никогда не совершаю преступлений. Я принят в лучших обществах мира, соседние планеты и государства высылают для встречи меня оркестры. И пускай они за моей спиной шепчутся о том, что я тиран и даже, может быть, убийца, я не более тиран и убийца, чем они сами. Мы оставляем трупы дома, в шкафу… или в музее. Куда посторонним вход воспрещен. У нас, правителей планет и государств, свои правила игры — вам их знать не положено.

— Спасибо, князь, — ответила Ко, которая в те минуты чувствовала себя совсем старой, может быть, уже двадцатилетней. Она все понимала и всему знала цену. — Спасибо за то, что просветили меня и до сих пор позволяете ходить по земле живой. Очевидно, я вам еще нужна.

— Ты мне еще долго будешь нужна, — жизнерадостно откликнулся Вольфганг. — Даже когда остальных я пошлю на тот свет, ты будешь моим кусочком сахара. Он весело рассмеялся.

Они миновали зал космопорта. Зал был обширным, старомодным, редкие пассажиры или просто зеваки останавливались, рассматривая разноцветную процессию.

— Когда же мне что-нибудь расскажут? — спросила Ко.

— Тебе ничего не расскажут, — откликнулся ее муж. — Ты узнаешь обо всем через полчаса. Чем больше ты будешь знать заранее, тем опаснее для тебя и для нашего дела. Главное — сама держи язык за зубами. В частности, о наших отношениях. Я твой друг, но не муж.

— Два слова ей можно сказать, — прервал Артура князь Вольфганг. — Ты можешь знать, что когда тебе было два годика, тебя украли у твоего отца. За тебя хотели получить значительный выкуп. И когда его не получили, тебя выкинули. — А почему не выкупили? — спросила Ко. — Значит, не стоила ты таких денег, — отмахнулся князь, направляясь к самому большому лимузину, что ожидал у входа в космопорт. За ним последовали камергер и оба силача.

Артур дю Гросси остановился поодаль, не спеша садиться в машину. Ко волновалась. Еще бы: сейчас должен наступить решительный момент ее путешествия.

Ведь ей так и неизвестно, зачем украли Веронику, кому понадобилось убивать физкультурника.

Небольшая, скромного вида машина остановилась рядом с ними. В машине сидел человек лет пятидесяти, худой, узколицый, с аккуратно расчесанными, разделенными пробором редкими волосами и небольшими черными усами над верхней губой.

Человек нажал кнопку на приборной доске, и обе двери машины со стороны супругов дю Гросси отворились.

— Прошу вас, — попросил человек в машине. — Надеюсь, путешествие было приятным? — Садись. — Артур помог Ко сесть в машину. — Я рад видеть тебя, Вероника, — сказал мужчина с пробором, — но я оставляю родственные объятия на потом. Дорога займет несколько минут, так что вы можете расслабиться и отдыхать. — Спасибо, профессор, — сказал Артур. — Насколько я помню, вы уже прилетали ко мне под видом жениха Кларенс. Какая у вас роль сегодня?

— Я друг Вероники, — весело сообщил Артур, больно наступив на ногу жене. Ко поняла намек.

— Чудесные совпадения, — недовольно буркнул мужчина. После чего он замолчал и принялся лавировать среди других машин и экипажей, которые заполнили центральную улицу спрятанного под куполом города.

— Вероника, — сказал Артур, которого трудно было удивить даже таким холодным приемом, — нас встречает твой отец. Твой папа — профессор дю Куврие.

— Я догадалась, — холодно ответила Ко. Она понимала, что должна выказывать недовольство столь неродственным приемом, но в то же время радовалась тому, что профессор оказался трезвым человеком и не собирается кидаться к новой дочери и прижимать ее к груди.

— Как здоровье Кларенс? — спросил неожиданно профессор.

— Не знаю, — почти сразу ответил Артур. — Она вернулась на Землю. Я ее больше не видел. Боюсь, что никто ее больше не видел. Мне стало стыдно, что я попался на ее удочку! Ко насторожилась.