Array Array -  Да вспомнятся мои грехи

Он еще раз пальнул по валуну.

Теперь Отто увидел Киндла. Рядом шли три бруухианина. Киндл ступал очень осторожно, осматривая землю. Отто погрузился по ноздри.

– Вот оно, Макгевин!.. Теперь тебе конец.

Отто выглянул из–за бруствера и увидел спину Киндла всего в пяти метрах от себя. Если бы нож работал, он метнул бы его, и с врагом все было бы кончено. Но два дюйма неподвижной стали годились только для ближнего боя.

Макгевин сжал нож, бесшумно выбрался из ямы и легко побежал к Киндлу. Тот орал, обращаясь к валуну, и водил лазером на уровне глаз. Все было просто – даже чересчур.

Вдруг один из бруухиан дернул головой, завидев Кроуэлла. Киндл уловил движение и обернулся. Отто сделал нырок, стремясь подсечь его. Луч скользнул по Макгевину – его плечо и половина лица вспыхнули – и тут же ушел в сторону. Отто повалился на Киндла, и оба тяжело упали в пыль. Макгевин прижал здоровую руку Киндла к земле и, в то время как рыскающий луч бесцельно бил по скале, вонзил нож в спину врага раз, и еще раз, и еще… Не видя света от боли и ненависти, в слепой ярости он инстинктивно подбирался к самому уязвимому месту – почкам. От толчков нож заработал: лезвие с гудением выскочило до отказа и тут же с одинаковой легкостью взрезало и плоть, и кости, и внутренние органы. Киндл выгнул спину дугой и затих.

Отто встал на четвереньки и увидел, что Киндл в спастической судороге все еще сжимает лазер, который исправно плавил скалу. Не в силах разжать захват Киндла на рукоятке пистолета, Макгевин бросил это занятие и тут же почувствовал, как волны невыносимой боли захлестывают его тело. И вспомнил свои тренировки.

Все еще склоняясь над телом Киндла, он закрыл глаза и принялся повторять мнемонический ряд, который, по правилам гипнотренинга, должен был обособить боль, отделить ее от тела и согнать в крохотную точку. Когда боль сжалась в булавочный укол, раскаленный до звездной температуры, он вырвал ее из тела и оставил вовне, в каком–то миллиметре от кожи.

Осторожно–осторожно он сел на землю и медленно высвободил те участки мозга, которые не были заняты удержанием боли вовне.

Отто коснулся лица тыльной стороной кисти, а когда отнял руку, за ней потянулись длинные нити расплавленной пластиплоти. Отто заметил, что его другая рука вся в крови. Это была кровь Киндла. Она стекала на землю, сочилась тяжелыми каплями, и вместе с ними уходила жизнь его врага, но Отто не чувствовал ни триумфа, ни раскаяния, ни жалости – он не чувствовал ничего.

Материал, из которого была сделана его рубашка, испарился, а пластиплоть на плече словно растаяла. Там виднелась его подлинная плоть – воспаленно–розовая по краям, потом красная, вздувшаяся волдырями, и, наконец, в центре раны был черный комок обуглившегося мяса размером с кулак. По плечу сбегала струйка крови. Отто бесстрастно осмотрел ожог и решил, что кровопотеря невелика, поэтому с перевязкой можно подождать.

Из–за скал вышли два молодых бруухианина и остановились над Киндлом. Следом появился наистарший. Он приблизился, сильно хромая, и что–то быстро пророкотал в неформальном ключе – настолько быстро, что Отто не смог уловить смысл.

Бруухиане подняли одеревенелое тело Киндла и водрузили его себе на плечи, как бревно. Внезапно Макгевина осенило, что Киндл, в сущности, не был мертв. Наистарший и наимладший братья переправили его в «тихий мир» еще в то время, когда Отто яростно работал ножом. Он уставился на рот Киндла, перекошенный от смертельной боли, и вспомнил, что Уолдо говорил о клетках, увиденных в микроскоп. Этот человек был еще жив, но он умирал. И будет умирать теперь сотни лет.

На лице Отто появилась улыбка.

Еще до полудня доктор Норман с двумя носильщиками отыскал дорогу к пустыне и вышел к Кроуэллу. Тридцать лет медицинской практики оказались недостаточной подготовкой: доктор был не готов к зрелищу, которое открылось его глазам. Посреди лужи засохшей крови сидел смертельно раненый человек. Половина лица его была обожжена и являла сплошную ужасного вида рану. Другая половина блаженно улыбалась.

Проверка на избыточность памяти

Возраст – 39 лет.

Анкетная сверка. Прошу.

– Я, Отто Жюль Макгевин, родился 24 апреля Эры Конфедерации…

Пропустите. Возраст 18 лет. Прошу.

В университет я поступил только для того, чтобы попасть в космос. У меня не было таланта к научным занятиям, математике и так далее, поэтому я записался на курс, обеспечивающий мне внепланетную службу в Конфедерации.

Пропустите. Возраст 33 года. Прошу.

– На восстановление после операции на Бруухе ушло шесть месяцев, потом из Айзека Кроуэлла меня пересадили в персону Преданнейшего–сердцем, полномочного министра с планеты Чарли на Земле, инфильтрируя в круг заговорщиков, планировавших покушение, через одного из главных…

Пропустите. Возраст 35 лет. Прошу.

Новая рука не прижилась, пришлось вернуться в госпиталь еще на два месяца, руку ампутировали и вырастили заново. Потом почти весь год сидел за столом, перекладывал бумаги, потом отправился на Саммлер в качестве Эдуардо Муичена, предположительно – профессионального игрока, который на самом деле управлял шпионской группой с Жардина (нарушение Седьмой Статьи, экономическое вмешательство). Связной ЗБВВ вызвал расщепление персональной кальки, мне пришлось уходить с боем. О боже, девять человек погибло, шестеро совершенно посторонних.

Новая рука работала нормально? Прошу.

– Работала лучше старой… Боже мой, лицо маленькой девочки…

Пропустите. Возраст 37 лет. Начали.

Они прикрывались ею, как щитом, она все смотрела на меня и умерла…

Пропустите. Возраст 37 лет. Прошу.

Она даже не посмотрела на рану, о боже, наружу вылезли внутренности, она все смотрела на меня, пока я пытался добраться до двери…

Я сказал «пропустите». Возраст 37 лет. Прошу.

– Нужно действовать так, чтобы не убивать, не красть и…

Анакард. Батарея.

– …правильно жить, лишь давая другим…

Помада.

– …жить, не причиняя вреда другим живым…

Сочный.

– …избегать злых мыслей и преодолевать их…

Теперь спите.

Одетый в форму санитар открыл дверь секции Персонального Калькирования ЗБВВ и сделал шаг в сторону, чтобы Отто Макгевин мог выползти в коридор. Он с трудом передвигал ноги, опираясь на видавшую виды трость, и шуршание зловонных лохмотьев неприятно сочеталось с его шумным дыханием через рот. Судя по его виду, нос – так и было на самом деле – недавно был сломан, и на руках и лице кровоточили ссадины. Санитар ухитрился, не прикасаясь к нему, направить Отто к двери с табличкой «Инструктаж и дезинструктаж. – Дж. Эллис, д–р ф.».