Вячеслав Шалыгин - Формула Вечности

«Нелишним в общей картине будет такой штрих, как нейтральность Туманова для нашего чутья. Даже когда наступил его Оптимум, реакция Вечных на него оставалась слабой. Будто на кандидата в бессмертные, а не на полноправного сородича. Правда, и никаких посторонних запашков не было. Хамелеоном от него не пахло даже близко. Только Женя и учуяла в нем родственную душу. Ну, да это другая песня. Душа не тело, на нее чутье иное…»

Джонатан вдруг насторожился. Мысли о чутье на врага неожиданно материализовались. Где-то глубоко в мозгу зазвенел тревожный колокольчик, а все органы чувств заработали с предельной остротой. Джонатан обратился в слух, обоняние и орлиное зрение.

Сначала появился запах, едва уловимый, но безусловно чужой. В нем была горькая нотка опасности и прохладный пугающий оттенок, который Джонатан для себя называл «дыханием смерти» или «могильным холодком». Где-то рядом появился Хамелеон, сомнений быть не могло. Оставалось понять – где? Слух пока отказывался определить хотя бы направление, в котором следует искать опасность, а зрение и вовсе расписывалось в бессилии. Под сенью густой листвы, играющей на ветру рваными тенями, Хамелеон мог прокрасться незамеченным даже без маскировки.

Джонатан положил ладонь на рукоятку пистолета и… закрыл глаза. Несведущему наблюдателю могло показаться, что светловолосый гигант заснул стоя или превратился в слепую статую наподобие античных скульптур, но на самом деле бессмертный просто сосредоточился на чутье, которое в сложившейся ситуации оказалось полезнее всего. Исключив из списка помощников зрение и отрешившись усилием воли от звуков, Джонатан стал улавливать еще более тонкие нюансы в запахе врага.

Хамелеон? Да, пожалуй, это был все-таки Хамелеон. Во всяком случае, присущий им всем оттенок был очень силен. Но в то же время этот экземпляр пах несколько иначе. В гамме его запахов присутствовали довольно противоречивые составляющие. На какую-то долю секунды Джонатану даже показалось, что приближается вовсе не враг, что это кто-то из своих. Причем Джонатан ни в коем случае не допускал мысли, что запахи исходят от разных существ и смешиваются ветром. Нет, источник был единым.

«Что и требовалось доказать, – окончательно решил для себя Джонатан, – этот враг – не какое-то новое, неизвестное доселе существо, а Хамелеон, только не простой. Он еще и оборотень, если можно так выразиться, умеющий маскироваться под Вечного! И он на порядок опаснее чистокровного Хамелеона, а уж тем более полукровок, с которыми мы сражались до сих пор».

Запах врага усилился. Теперь Вечный мог точно определить, откуда приближается противник. Хамелеон-оборотень двигался вдоль госпитального корпуса, направляясь к скрытой за широким перелеском дороге. Его маршрут пролегал мимо затаившегося Вечного, но этот нюанс, похоже, не беспокоил врага. Либо он был настолько уверен в своей маскировке, либо надеялся, что бессмертного собьет с толку противоречивый запах, но шел враг уверенно и достаточно быстро.

Джонатан открыл глаза и взял оружие на изготовку. Палить поблизости от больницы было опасно, но он и не собирался открывать огонь «на нюх» до тех пор, пока Хамелеон не войдет в лесную зону.

Запах стал предельно отчетливым, и Джонатан даже сумел сузить сектор вероятного обстрела до десяти-пятнадцати метров. Точность была не ахти, на таком протяжении мог выстроиться целый взвод Хамелеонов, но Вечному приходилось довольствоваться малым, выбора не оставалось. Хамелеон был невидим и двигался абсолютно бесшумно. Слух бессмертного по-прежнему наслаждался исключительно пением птиц и шелестом листвы, а перед глазами играли резкие тени и блики солнечного дня.

«Жаль, нет с собой „Вулкана“, – Джонатан медленно обвел сектор взглядом. – Шесть стволов, пять тысяч выстрелов в минуту – можно выкосить сектор за десять секунд начисто. Заодно и врага. А из пистолета… фактически наугад… дохлый номер».

Оставалось пойти следом за врагом и попытаться проследить. Мысль была так себе – проследить за невидимкой, который, в свою очередь, тебя прекрасно видит! Но другой в голову не приходило. В конце концов, Джонатану не раз случалось сталкиваться с Хамелеонами в боевом режиме, но он до сих пор жив. Не так страшен черт, как говорится, пусть и невидимый. Главное – не пасовать и доверять чутью.

В лесу было больше шансов услышать звуки шагов Хамелеона, но резко ослабел запах, его начали забивать ароматы трав, прелой хвои и сосновой смолы. Джонатан остановился и прислушался. Ему показалось, что он различил подозрительные звуки метрах в тридцати впереди, но полной уверенности не было.

Слева хрустнула ветка. Охотник резко вскинул оружие, но тут же его опустил. Из-за ближайших кустов вывернул беспечно прогуливающийся пациент в больничной пижаме. Теоретически он, конечно, мог быть Хамелеоном, но чутье на него не сработало. Оно упрямо держалось за прежний азимут – враг уходил к шоссе. Пациент выпучил глаза и замер на месте с нелепо поднятой ногой, будто опасаясь, что следующий шаг может спровоцировать огромного человека с пистолетом в руке на необдуманные действия. Кроме того, он окончательно забил запах врага, невольно пустив ветры. Джонатан едва заметно поморщился, приложил палец к губам и кивком указал перепуганному больному на ближайшую асфальтовую дорожку. Пациент судорожно кивнул, выбрался на асфальт и торопливо пошаркал к госпитальному корпусу.

Джонатан сделал несколько шагов вперед, попытался снова взять след, но верховое чутье уже не работало. Хамелеон ушел слишком далеко. Можно было проползти по траве, она хранила следы лучше, чем воздух, но скорость передвижения в этом случае падала до мизерной и терялся весь смысл преследования. Что толку идти по остывающему следу, если он наверняка оборвется у обочины шоссе?

Джонатан спрятал оружие, присел, провел рукой по земле и понюхал пальцы. Запах врага был слабым, смешанным с прелью, и оттого еще больше похожим на могильный.

«Этот враг ко всему прочему гораздо быстрее полукровок. Настолько бесшумно можно только идти, не спеша, мягко ступая и обходя всевозможные сучья и валежник. Но если он с такой скоростью ходит, да еще с грузом, то с какой он бегает, особенно налегке?! Очень опасная тварь. Очень. А если он еще и бессмертный, нам не обойтись без особого подкрепления, как ни противно это признавать».

Джонатан вытер пальцы о брюки и выпрямился. Мысль о возможном бессмертии врага снова вытянула на поверхность прежнюю догадку – основной вывод из размышлений у парадного подъезда госпиталя. Если Истинный Враг обладает способностями Хамелеона и Вечного в полной мере, то, чтобы бороться с ним, Цеху могло потребоваться не просто «особое», а «эксклюзивное» и очень мощное подкрепление. Теоретически на эту роль вполне подходил Избранный, то есть Туманов, но как раз с ним Джонатану было пока ничего не ясно.