Вячеслав Шалыгин - Формула Вечности

– На долю, начальник, – спокойно повторил Эфиоп. – Или скажешь, вы не за калым суетитесь? За чистую идею?

– Ну-у… – Туманов озадаченно уставился на Джонатана, – как посмотреть.

– Заламывать не стану, – продолжил гнуть свое наемник. – Пусть моя доля будет как у всех. Нас пятеро, значит, пятая часть. Что, несправедливо?

– Туманов, гони его в шею, – с усмешкой посоветовал Хамелеон. – Долю захотел! Кладоискатель хренов!

– Твое слово, начальник, – не обращая внимания на реплики Хамелеона, сказал Эфиоп.

– Хорошо, – неожиданно для спутников согласился Виктор. – Хочешь пойти с нами, иди. Только учти, больше поблажек не будет, дальше играем по нашим правилам.

– Годится, – Эфиоп протянул руку.

– А раз годится, – Туманов хлопнул «по рукам», – отрабатывай свою долю, наемник. Ты ведь на Памире родился, верно? Ну вот тебе, горец, и задача – найти ущелье где-то за грядой.

– Проще простого, хоть здесь и не Памир, – уверенно заявил Эфиоп. – Горы – это единая стихия. Все разные, но если ходил по одним, начинаешь понимать остальные.

– Главное – не начать разговаривать с ними, – проворчал Хамелеон. – А то вон один уже договорился.

– Он любил слушать горы, а не говорить, – возразила Женя.

– Ну, слушать. Все равно клинический случай. Я в госпитале на таких чокнутых насмотрелся до тошноты.

– Жалко дядечку, – Женя вздохнула.

– Ты, стрелок, не прав, – спокойно произнес Эфиоп. – Но я тебя не виню. Ты нападаешь, потому что боишься. Ты вырос в искусственном мире и боишься остаться без его благ.

– Он исправится, – вмешался Туманов. – Давайте искать ущелье. Солнце скоро начнет садится.

– Идем, – Эфиоп кивнул. – Нам туда.

Он указал через гряду вдоль восточного склона. Туманов проследил за жестом наемника и удивленно поднял брови. Впереди не было никаких признаков ущелья. Казалось, что склон и каменистая долина внизу составляют единое целое, без разрывов и даже малейших дефектов рельефа. Однако Эфиоп пошагал вперед настолько уверенно, что Виктору не оставалось ничего иного, как последовать за ним.

В том, что наемник оказался прав в выборе азимута, Туманов убедился ровно через двадцать минут, когда группа притормозила у входа в узкое, длинное ущелье, прорезавшее основание восточного склона. А все остальные в то же время убедились, что прав был Виктор, когда решил сделать Эфиопа проводником. Без наемника горе-туристы прошли бы в трех шагах от замаскированного огромными камнями входа в ущелье и не заметили его.

Солнце пока только собиралось садиться, но на дне ущелья начал сгущаться туман, и было гораздо прохладнее, чем на берегу любого из доступных туристам озер. То, что рассказал Василий, подтверждалось целиком и полностью. Поблескивающее на дне ущелья озерцо было небольшим и располагалось только с одной стороны от островерхой скалы, издалека напоминающей идеальную черную пирамиду.

Когда группа подошла ближе, иллюзия рассеялась. Скала не имела правильной формы, все ее грани и стороны были разными, неровными и принципиально не отличались от уступов и изломов прочих скал в ущелье. Уникальность скалы заключалась не в очертаниях, а в цвете камня и местоположении – точно посередине ущелья. Ну, и еще в том, что часть ее восточной стороны была будто бы срезана гигантским ножом и тщательно отшлифована, но эту особенность можно было обнаружить только при ближайшем рассмотрении, подойдя к скале по узкой тропе с юго-востока. Срез каменной глыбы был довольно обширным, не меньше пяти метров в ширину и в высоту. Своеобразный черный квадрат выделялся на фоне основной породы не только тем, что был идеально гладким, но и насыщенностью цвета. Ничего настолько черного, казалось, вообще не отражающего свет, Туманов не видел никогда. Наверное, такой глубины и насыщенности не имела даже чернота космоса. И как раз по причине этой нереальности и неуместности посреди серого, унылого, но все-таки земного пейзажа картина выглядела жутковато.

В отличие от Жени, которая тряслась от холода, Виктор не замерз, но все равно ощутил легкий озноб и бегущие по спине мурашки. Заметив, как он ежится, Эфиоп усмехнулся и первым спустился по крутому склону ущелья на относительно ровную площадку перед гладким срезом скалы.

– Вода была, – оглянувшись по сторонам, заключил наемник. – Недавно высохла.

Он поднял взгляд и вытянул руку, указывая на ближайший склон.

– Что? – Туманов оглянулся.

– Вон там след, видишь, вроде каймы? Когда-то вода до этой высоты доходила. Получается, все ущелье было под водой. И скала тоже.

– Это нам известно, – также спускаясь на площадку, сказал Джонатан. – Солидно выглядят ворота. Я так себе и представлял.

– А я нет, – пробормотала Женя, испуганно втягивая голову в плечи. – Давят. Будто бы нависают и тянут внутрь. Жутковато. И тишина тут, как в гробу. Слышите?

– Тихо, – согласился Туманов. – Если не считать гула.

– Какого еще гула? – удивился Джонатан. – Я не слышу.

– И я не слышу, скорее чувствую.

Виктор медленно подошел к скале и осторожно прикоснулся к ее гладкой поверхности.

– Витя, может, не надо? – испуганно спросила Женя.

– Поздно метаться, – заявил молчавший до сих пор Хамелеон и тоже подошел к скале. – Ну что, сыскарь, как будем вскрывать этот сейф?

– Потрогай, – предложил Туманов. – Чувствуешь?

– Да, гудит, – Хамелеон кивнул. – И теплая, будто бы это не камень, а дерево. Женька, иди тоже потрогай, прикольно.

– Не хочу, – Женя насупилась и спрятала руки за спину.

– Не трусь, иди сюда!

– Женя, – Туманов обернулся и встретился с девушкой взглядом. – Подойди.

Она вздохнула и, состроив недовольную мину, спустилась на площадку перед воротами. Но коснуться скалы Женя решилась только после долгих колебаний. Притронулась и тут же отдернула руку.

– Током бьет, что ли? – она возмущенно уставилась на Туманова.

– Не похоже, – возразил сыщик. – Но покалывает, согласен. Ты не убирай руку, это даже приятно.

– Камень – как камень, – похлопав по скале, заявил Эфиоп. – Холодный. И не покалывает вовсе. Что вы себе придумали?

– Тебе не понять, – отмахнулся Хамелеон.

– Холодная, – коснувшись стены, согласился с наемником Джонатан. – Но это для нас с тобой, Ваха. Для обычных и толстокожих.

– А эти что, особенные?

– Вроде того. Идем, осмотрим на всякий случай позиции, вдруг гости пожалуют. А они пусть пока этот телевизор изучают, кнопку включения ищут. Идем.

– Как скажешь, начальник, – Эфиоп с подозрением взглянул на троицу Избранных и усмехнулся: – Археологи, мля.

– Базара нет, гудит, – дождавшись, когда Джонатан и Эфиоп покинут площадку, шепнул Хамелеон. – В смысле – вибрирует. И знаешь, сыщик, что мне кажется? Ладонь покалывает не как попало, а в такт этим вибрациям.