Вячеслав Шалыгин - Формула Вечности

– Да какое к чертям предсказание?! – Туманов под пристальным взглядом Вечного чувствовал себя неуютно, хотя и не видел глаз Джонатана. – О чем речь?!

– О вашей «избранности», – вновь понизив тональность, ответил Джонатан. – Всей вашей троицы. Твоей, Храмовникова, Жени. Все эти ваши превращения – Хамелеонов в Вечных и наоборот, обретение тобой способностей Хамелеона, ваша способность управлять инстинктом гнева и обманывать чутье бессмертных, притворяясь по желанию Вечным, Хамелеоном или человеком… все будто бы с учебника списано. Вернее, с «легенды о триединстве». И то, что для открытия ворот не потребовался третий Избранный… это было последней каплей, я просто обязан был догадаться, но нет, я продолжал тормозить, как последний тупица. Короче, вынужден тебя разочаровать, Витя, но… вы не Избранные.

– Вот тебе раз! – Туманов удивленно вытаращился на Смотрителя. – А какие?

– Триединые, сынок, – скрипнула «из-за кадра» Натали. – В вас имеются гены трех рас одновременно. И Вечных, и Хамелеонов, и людей. Вы все дети Генриха, а значит… мои внуки.

– Чтоб я сдох! – выпалил Мартов. – В смысле… мне надо выпить. В трезвую голову такие откровения не укладываются.

Честно говоря, Туманов тоже был не прочь глотнуть чего-нибудь покрепче. Сказать, что он обалдел, было бы слабо, но использовать более крепкие выражения при «бабушке» как-то не поворачивался язык.

– Но… постойте… я прекрасно помню своих родителей!

– Нет времени для споров, милый, – мягко оборвала его новоявленная «бабуля». – Да, вы все прекрасно помните матерей, а вот отцов – фактически отчимов – только с определенного момента. Алекс Храмовников, он же Бриан, женился на матери Володи и Жени, когда мальчику было пять, а девочке полгода. Это было… благородно с его стороны – позаботиться о внуках, заменив им отца. А твой отчим, Витя, – кстати сказать, вы с ним очень похожи – появился на горизонте, когда тебе исполнилось полтора года. Все это зафиксировано в документах из особого архива мастера Шуйского. Он очень внимательно следил за ситуацией.

– Теперь понятно, почему он следил, – сказал Джонатан. – Мастер знал, что триединые могут открыть ворота, и знал, что делать этого не следует. Зря он не поделился своими соображениями хотя бы со мной. Всех этих неприятностей действительно можно было избежать.

– Триединый, – Туманов недоверчиво хмыкнул. – Еще не лучше. Получается, что все мои теории и рассуждения об изменении Вечностью правил игры, о притяжении Избранных, о Формуле из нескольких генетических кодов и прочей дребедени не стоят выеденного яйца?

– Все твои теории вполне состоятельны, Витя, – устало возразил Джонатан. – Ты был в Вечности и разве не нашел там подтверждений своей правоты?

– Пожалуй, нашел, – немного подумав, согласился Виктор. – Только не обратил внимания на детали. Выходит, Формула Вечности спрятана в любом из нас троих, а значит, и ворота мог открыть любой? Даже Женя?

– Любой, – подтвердила Натали. – Кроме Генриха.

– И он от этого злился и стремился нас уничтожить, – Туманов покачал головой. – Может, он был прав? Ведь он фактически спасал мир от угрозы из Вечности. Как и мастер Шуйский.

– Не стоит его идеализировать, – возразил Джонатан. – Метис просто не знал, что скрыто за воротами. Будь спокоен, узнай этот Генрих правду, он непременно открыл бы путь в Вечность. Не сразу, когда нашел бы способ защититься от вируса – или что там точит нас в данную минуту? – но открыл бы непременно.

– У него не было Формулы!

– Зато было большое желание. С Формулой или без нее он обязательно разнес бы ворота в щебень, чтобы Вечность мгновенно уничтожила всех Вечных и Хамелеонов, кроме него самого.

– Нет, никакое желание тут не поможет. Он не сумел бы открыть ворота без одного из нас.

– Витя, не цепляйся к деталям. Это первый признак занудства. Долго ли метису родить еще одного «триединого», а затем принести младенца в жертву Вечности прямо на алтаре у Черной скалы? Гены Вечных и Хамелеонов всегда при нем, а найти генетически чистую человеческую самку проще простого. Единственное, чего не учел Враг, поскольку не мог этого знать, – что вас нельзя убить вообще. Это не под силу ни бессмертному, ни Хамелеону, ни метису, ни вирусу из Вечности. Скорее всего, единственный способ от вас избавиться – отправить по переходу в Вечность и запереть ворота. Так что даже после полной гибели Цеха спокойная жизнь метису не светила. Вы не дали бы. Такой вот простой и почти лишенный мистики ответ на все вопросы.

– А самое главное – своевременный, – вновь вмешался Мартов. – Надеюсь, он навел вас на мысль, как можно устранить главную проблему? Если честно, я уже загибаюсь, а очень хочется пожить еще хотя бы лет пятьсот.

– Надо закрыть ворота, – Туманов взглянул на Джонатана и пожал плечами. – По-моему, так.

– Так-то оно так, – Джонатан медленно, по-стариковски осторожно сел на ближайший валун. – Только если бы ворота закрывались тем же способом, что и открываются, – от одного твоего присутствия, все давно пришло бы в норму. Однако же ничего подобного не происходит. Натали, вы еще с нами? В архиве случайно нет какой-нибудь подсказки и на этот счет?

– Я с вами, – голос архивной дамы был едва слышен. – Прямой подсказки нет, но… в целом… сквозь все древнейшие легенды красной нитью проходит мысль о том, что именно люди… чистые люди… уговорили Вечных остаться в этом мире. Они почитали наших предков как богов, а чтобы те не смогли уйти, спрятали ворота в каменных глубинах.

– Коварство чрезмерного обожания, – невесело усмехнулся Туманов. – Типичный случай. Непонятно только, как люди могли спрятать ворота? Вырубили кирками, унесли и сбросили в пропасть?

– В переносном… смысле… – Наталья Августовна уже едва шептала. – Вам нужен чистый человек. Он должен войти в ворота буквально на шаг и задержаться на той стороне хотя бы на минуту. А дальше ваше дело – просто быть поблизости до полного восстановления скалы.

– То есть нужен абориген-доброволец… – Туманов нахмурился и обернулся к Джонатану: – Это осложняет дело еще больше. Во-первых, чистого человека у нас нет. Во-вторых, даже если он найдется… кто согласится пойти на такой риск? Ведь как только человек войдет в ворота, он потеряет ориентиры, чувство времени и точку опоры. Ни на свет, ни по сквознячку определить, где выход, он не сумеет. Так, Джонатан?

– Все верно. И не смотри на меня так. Я действительно не знаю, каким образом сумел выбраться.

– О том и речь. Поделиться с добровольцем секретом выживания в Вечности ты не сможешь.

– Натали, а другого способа нет? – уточнил Джонатан.

Натали не ответила, хотя ее телефон продолжал держать связь.