Саймон Грин - Истории Темной Стороны

— Никто не указывает мне, что делать, — сказала Холли. — С твоим сердцем в моих руках, ты научил бы меня всему, что я хочу. А что касается демонов, любой из них в постели был лучше тебя.

Женщины всегда дерутся грязно.

— Я поддерживал движение своего дома, чтобы ты не могла найти меня, — сказал Гидеон. — Я должен был догадаться, что ты пойдёшь к печально известному Джону Тейлору, человеку, который может найти что угодно. Что она наговорила вам, мистер Тейлор? Когда не улыбалась вам своей прекрасной улыбкой?

— Она сказала, что вы похитили её сердце, — пояснил я. — И поместили его в палисандровую шкатулку.

— Ох, Холли, — вздохнул Гидеон и, как ни удивительно, коротко рассмеялся. — Это моё сердце в шкатулке, мистер Тейлор. Я поместил его туда после того, как она попыталась его украсть. Потому что она не могла вынести мысль о ком-то, влияющем на неё.

— Значит… вы не испытываете к ней чувств? — просто уточнил я.

— Ах, — сказал Гидеон. — Я должен был знать, что это станет сердцем вопроса, так сказать. Так вот, почему ты здесь, Холли?

— Ты никогда не любил меня! — воскликнула Холли. Она стояла прямо перед ним, рядом с пентаклем, обе её маленьких руки сжались в кулачки. — Я всё делала правильно, а ты всё равно никогда не любил меня!

— Ты никогда никого не любила, — спокойно ответил Гидеон. — Ты всегда любила власть больше. Я был просто твоим наставником.

Холли внезапно обратилась ко мне. — Ты веришь мне, или нет, Джон? Отдай шкатулку мне. А потом мы сможем заставить его сделать всё, что захотим!

— Прости, — ответил я. — Но я никогда не верил тебе, Холли. Ты наняла меня, чтобы найти палисандровую шкатулку. Что ж, вот она.

— Она распространила слух, что у меня есть эта шкатулка, — сказал Гидеон. — Так, чтобы жадные люди со всех концов света являлись бы, разыскивая её и она могла направлять их против меня. Во всяком случае, с вами это не прошло, мистер Тейлор. Как себя чувствуете, будучи использованным?

Я пожал плечами. — Входит в мою работу.

Гидеон Брукс обратил своё внимание на Свитмена и Ганбоя. — Это, знаете ли, действительно ни что иное, как простой контейнер для хранения. Возможно, немного известнее большинства. В своё время она могла содержать множество важных или значительных предметов, но единственное сердце, которое она содержит теперь — моё. Где Холли не может его достать.

Короткий лающий смешок Свитмена содержал ещё меньше настоящего веселья, чем обычно. — Мой дорогой сэр, вы ведь вправду не ждёте, что я поверю этому? Я преследовал эту шкатулку через неизвестные города и окровавленные улицы, и я желаю её получить. Ганбой, укажи своими чудесными руками на мистера Тейлора и маленькую ведьмочку. А теперь, мистер Брукс, бросьте шкатулку или всё, что мой восторженный юный компаньон сделает с этими двумя молодыми людьми, будет на вашей совести.

Холли посмотрела на Ганбоя, а потом на Гидеона. — Ты ведь не позволишь ему причинить мне боль, ведь нет, дорогой? Ты говорил, что я была лучшим учеником, которы у тебя когда-либо был…

— У меня были ученики и до тебя, — сказал Гидеон. — И будут другие после. Хотя, надеюсь, в следующий раз я буду выбирать мудрее. Я всё ещё немного люблю тебя, Холли, вопреки всему моему здравому смыслу. Но не настолько, чтобы рисковать моим сердцем.

— А что насчёт меня? — спросил я.

— Что насчёт вас? — переспросил Гидеон.

— Достаточно честно, — ответил я.

— А, ладно, — беззаботно сказала Холли. — План Б. — Она обратила свою самую очаровательную улыбку на Ганбоя и глубоко вздохнула.

Свитмен хихикнул. — Поверьте, юная леди — у вас нет абсолютно ничего, что желал бы дорогой Ганбой.

— Но у него есть то, что я хочу, — сказала Холли. — Я хочу его сердце.

Она сделала внезапный цепкий жест протянутой рукой и Ганбой пронзительно завопил, когда его спина выгнулась дугой, а грудь взорвалась. Его чёрная кожаная куртка разорвалась в лоскутья, а обнажённая голая плоть под ней раскрылась, когда его сердце вырвалось из своего костлявого вместилища и перелетело в воздухе, чтобы устроиться в ожидающей руке Холли. Кровь обильно сбегала между её пальцами, в то время как сердце продолжало биться. Прекрасный розовый ротик Холли скривился в краткой гримасе отвращения, а затем она сжала руку с внезапной злобной силой, сминая сердце. Ганбой рухнул на пол и неподвижно лежал, глаза всё ещё таращились в ужасе, грудь превратилась в кровавые ошмётки. Свитмен испустил одинокий вопль абсолютной боли и утраты, и опустился на колени рядом с Ганбоем, баюкая мёртвое тело в своих огромных руках. Кровь текла по его белому халату. когда он качал Ганбоя туда-сюда, словно спящего ребёнка. Безмолвные слёзы сбегали по лицу Свитмена.

— Так, — сказал я Холли. — Вот какого вида ты ведьма.

Она уронила смятое сердце на пол и стряхнула кровь со своих бледных пальцев. Затем сладко улыбнулась мне. — Я — тот вид ведьмы, который ты не захочешь разочаровывать. Я рассказывала тебе, что Гидеон имел дело с запретным знанием, а я была весьма хорошей слушательницей. Теперь будь хорошим мальчиком и принеси шкатулку мне. Ты можешь найти дорогу в обход защиты Гидеона. Это — твоё дело.

— Да, — сказал я. — Но есть предел тому, что я делаю.

Она смерила меня холодным оценивающим взглядом и я бесстрашно встретил его. Никогда не позволяй им увидеть страх в твоих глазах.

— Я купила твои услуги за тысячу фунтов в день, — сказала Холли наконец. — И день ещё не кончился.

— Я нашёл для тебя шкатулку, — сказал я. — Не моя вина, что твоего сердца в ней нет. Однако, после всех моих расследований я, пожалуй, знаю о шкатулке больше, чем ты. Она была изначально изготовлена, чтобы содержать всю боль и ужас человеческого разбитого сердца, и они всё ещё там. Запертые в шкатулке многие века, становясь сильнее и злее. Они так долго были в одиночестве, что теперь должны сильно изголодаться по компании. Ты знаешь шкатулку, как Душевное Спокойствие и, возможно, так было первоначально, но теперь у неё другое имя. Голодное Сердце.

Я поднял свой дар, обнаружил путь в обход защитных мер Гидеона и использовал дар и ключ, чтобы открыть палисандровую шкатулку. Крышка отлетела прочь, и Голодное Сердце моментально дотянулось и схватило Холли, и втянуло её внутрь. Оно могло забрать и меня тоже, если бы Гидеон немедленно не захлопнул крышку снова. Мы посмотрели друг на друга во внезапно затихшей комнате.

— Она хотела моё сердце, — сказал Гидеон. — Теперь она составит ему компанию… навеки.

Свитмен поднял голову, всё ещё баюкая мёртвого Ганбоя. — Что это… Что на самом деле в шкатулке?

— Вещество, из которого сделаны крики, — ответил я.

Нелегко иметь сексуальную жизнь, когда ты мёртв.