Ди Элби - Мир лишённый тайн

Пробежав чуть левее в лесок, где была лёжка “невидимки” Никита перебегая от дерева к дереву и достав пистолет приблизительно добрался до места. Ему повезло раненого противника на точке не было, но не было и убитого. В очередной раз повезло, что он очень быстро нашёл винтовку. Удивительным же оказалось отсутствие следов крови. Обнаружить их не удалось. И это было очень странным, потому как следы падения и отхода снайпера были именно там, где они наблюдались при таймстриме. Подобрав оружие и уже собираясь обратно, капитан заметил несколько тряпичных обрывков. Чисто на интуиции, подобрав и их, он побежал обратно.

Его удача на этот день закончилась у самого расположения своих. Усталость и невнимательность сыграли злую шутку и в окоп Никита свалился, уже подвернув сильно ногу, попав в давным-давно специально вырытую ловушку.

— А-а-а-ха-ха-а-а-а-а! — череда смеха и крика от боли вырвались из него сами собой и прибежавшие милиционеры безрезультатно пытались понять, что случилось, но дыхания пока хватало только на эти странные звуки.

Узнав о возможно подстреленном снайпере, бойцы обрадовались и организовали герою «праздничную» эвакуацию вместе с трофеями, расставаться с которыми он категорически отказался.

*****

Приехавших московских гостей оказалось двое.

— Значит говорите подстрелил из пулемёта? — скептически поинтересовался Владимир Опов у местного командира полковника Астанина.

— А зачем рассказывать? Вы же сами знаете как посмотреть. Или спросите у исполнителя, — резонно ответил тот.

— Обязательно спросим. А пока желательно бы согласовать маленький вопрос. Мы бы хотели забрать трофей. Естественно, с возвратом.

— Я возражений не имею. Но вам придётся договариваться и с самим добытчиком.

— С ним мы тоже договоримся. Даже не сомневайтесь Тем более нам оно действительно нужно на время. Только для проведения нескольких экспертиз, — вставил своё слово второй «москвич» Семён Канашин.

— Ага. Если для экспертиз, то, возможно, вас заинтересуют обрывки его одежды?

— Обрывки одежды снайпера? — оживился Владимир.

— Да. Павленко там же их подобрал.

— Несомненно, — переглянувшись между собой, почти в один голос сказали гости.

— И думаю их Никита Фёдорович согласится отдать насовсем. Пойдёмте в госпиталь. Он у нас, вообще герой. После его гранатомётного обстрела нацики боятся дуэли устраивать. И не только у нас на участке. Его способ опробовали и на других. За всеми не уследить. Тем более мы теперь не церемонимся и начинаем первыми, так как знаем, где и кто дислоцируется. Так сказать, отделить зёрна от плевел теперь не составляет труда. Это поняли, наконец то, и на той стороне, также понеся потери. Вот так, проредили их состав. Дураков, которые непосредственно стреляли, кого убило, кого ранило, а самые ярые «патриоты» они завсегда ссыкуны. Сами не участвуют. Они обратно в Киев уехали. Одно дело стрелять безнаказанно и совсем другое, когда прилетает точная и гарантированная ответочка.

На экране большой плазменной панели диктор телевизор рассказывал последние новости:

« — После очередной ежегодной «гриндадрап», древнейшего традиционного китобойного промысла, в котором участвуют многие мужчины и подростки, проживающие на Фарерских островах, принадлежащих Дании. Во время которого было убито около трёхсот чёрных дельфинов. О чём мы уже рассказывали в наших репортажах. Произошло ещё более жуткое преступление. Гриндадрап уже не являющееся действом необходимым для добычи пропитания и других ресурсов, в настоящее время символизирует для местных жителей часть культурных традиций, в том числе как посвящение молодых людей в мужчин и добытчиков» .

На экране, в кровавом океане группы из нескольких мужчин резали длинными ножами и другими специальными заточенными предметами, дельфинов, загнанных на мелководье катерами и лодками. Затем картинка сменилась. И видео стало показывать какие-то дома огороженные сигнальными заградительными лентами « crime scene do not cross » и полицейскими охраняющими подходы и бегающими на заднем плане. Следом изображение замуареных трупов людей в различных позах и местах. А под конец ряд коротких сюжетов, где также половина экрана было закрыто от просмотра, но было понятно, что какой-то человек в разных помещениях режет ножом спящих людей и расстреливает из автоматического оружия с глушителем, пытающихся оказать сопротивление и убегающих. И на этом фоне диктор продолжал своё повествование:

« — Но не все согласны поддерживать эту варварскую традицию. Многие организации и люди выступали за запрет гриндадрапа. Пытаясь надавить на правительство и островные власти, устраивая протесты и митинги. А двадцати четырёх летний житель города Торсхавн Хёгни Йенсен, при помощи таймстриминга определил какое-то количество устроителей этой охоты и особо активных его участников. После чего на следующую ночь проникал в их дома и убивал спящих и всех, кто пытался избежать расправы или выдать раньше времени начатую им бойню. В общей сложности им было убито шестьдесят три человека, среди них девять женщин и четыре подростка, также двадцать восемь человек получили различные ранения. Утром Хёгни сам явился в полицию и сдался властям сказав: «Теперь я настоящий мужчина и охотник на зверей». На возражения, что он убивал людей. Йенсен ответил: «А кто большее животное, у кого больше интеллекта и у кого больше прав на жизнь, это спорный вопрос». Некоторые показанные в репортаже видео были нами взяты также из хронопласта и…»

Человек, сидящий невдалеке от телевизора, выключил звук.

— Видал, Петрович, что творится в мире? — обратился он к своему гостю и подчинённому, присутствующему в комнате шикарного загородного особняка.

— Это «вышка» или «Пж», — ответил тот.

— Это же Дания. Какая там «вышка». Там и пожизненного заключения-то не добьёшься. Отсидит лет семнадцать и выйдет. А может, и того меньше.

Пройдясь до бара и достав бутылку с коньяком, хозяин особняка вернулся на своё место и продолжил:

— А этот Хёгни навёл меня на интересную мысль.

Фёдор Константинович Романов, со звучным погонялом «Князь Романов» или просто «Князь», в прошлом был лидером одной из преступных группировок. И на его руках было достаточно крови. Ещё больше крови было на его совести. Но криминальная фортуна, а, возможно, определённо «развитый» интеллект, как он сам считал, уберегли его как от тюрьмы, так и даже от фигурирования в уголовных делах как свидетель. И в настоящее время, как и большинство выживших представителей удачливой братвы, он был вполне успешный бизнесмен, занимающийся законным получением дивидендов от правильно вложенных денег. Правда, иногда всё же приходилось рисковать и даже терять награбленное, но на нуле он никогда не оставался, за промахи очень переживал и даже брался иногда за старое.