Юлия Федорченко - Малах ха-Мавет

— Нарушать правила я не собираюсь. Я хочу обойти их.

— Конечно, это все меняет, — с издевкой произнесла Хетт. — Не ты ли говорил, что мы не судим? Что не мы решаем, кому жить, а кому умереть? Кто понесет наказание, а кто выйдет сухим из воды?

— Я и раньше это делал.

— О. Не сомневаюсь.

Сидни все еще пытался до нее достучаться.

— Тут особый случай. Она немертвая.

Готесса подозрительно прищурилась и перегнулась через подлокотник, черные волосы беспорядочно свесились на лицо. Ее мозг генерировал очередную параноидальную мысль.

— Давай подумаем. Зачем тебе такие хлопоты? Если убрать ее, сделать так, как велит нам совесть и контракт, ты можешь запросто повесить на нее смерть Шены. И никто никогда не узнает, правда это или нет. — Хетт наставила на Сидни указательный палец. — Но тебе этого мало, не так ли? Ты хочешь, чтобы она подтвердила твою версию. Ты хочешь запугать ее так, что она сознается в чем угодно. Комар носа не подточит, а, Сидни? Вот это и есть твой план. Настоящий план.

Сидни долго смотрел на готессу, потом заявил:

— В жизни не слыхал ничего глупее. И если бы я не знал тебя так хорошо, то сказал бы, что ты чокнулась.

Она побледнела от ярости, схватила сумку и выбежала в прихожую. Там Хетт с такой свирепостью сдернула с вешалки свой модный кожаный плащ, что едва не оторвала петельку. Ее гнев немного утих, пока она продевала руки в рукава. Застегивая пуговицу за пуговицей, Хетт вслушивалась в тишину, однако Сидни ее не окликнул. Она потопталась у двери.

— Райс? Ты остаешься?

Тот не отозвался. Каратель вообще вел себя так, словно происходящее его нисколько не касалось. Он заявился в штаб чуть ли не под руку с Хетт, но не встревал в их перепалку и не отреагировал на нанесенное ей оскорбление.

— Иди, — сказал ему Сидни. — Я и один справлюсь.

Райс словно очнулся.

— Нет уж, босс. — Они с Сидни встретились взглядами, и каратель жутковато оскалился. Хетт заглянула в прихожую, чтобы убедиться, что не ослышалась или там не сидит еще один, какой-то другой Райс, который и произнес эти слова. — Что бы там ни было, я с тобой.

Солнце пригревало им макушки, в голых кронах чирикали воробьи. Трис лихорадочно искала аргументы в пользу готессы. Версия Сидни не вписывалась в ее мировоззрение. Она вспоминала все, что он рассказывал ей о смерти Шены, но отдельные фрагменты не желали складываться воедино. Не хватало ключевых деталей. Из имеющихся сведений невозможно было вычислить убийцу.

— Не верю, — замотала головой Трис, — что это сделала Хетт.

Сидни передернул плечами. Кое-что он предпочел утаить.

— Ты говорил, что Шену задушили.

Он кивнул.

— И свернули шею.

Снова кивок.

— Ты когда-нибудь слышал, чтобы женщины сворачивали друг другу шеи? Я такого и в криминальных фильмах не видела. Что еще у тебя на нее есть, кроме того, что после их ссоры Шена ушла и не вернулась?

Сидни вздернул бровь.

— А этого недостаточно? Вариантов множество. У нее могли быть подельники. Но если ты хочешь знать мое мнение, Хетт бы справилась и в одиночку. Согласен, подобный способ умерщвления не в ее стиле. Но даже она не настолько глупа, чтобы прибегнуть к яду. Это ее визитная карточка. — Он разломал веточку надвое и выбросил. — А может, она отравила Шену и задушила потом. Я видел тело, но я не эксперт.

— Ты оставил ее там? — тихо спросила Трис. — На помойке?

Уголок его рта нервно дернулся. Он не хотел отвечать.

— Я сорвался. — Сидни откинулся на спинку скамейки. — Я бежал оттуда со всех ног. От меня шарахались прохожие. Наверное, приняли за сумасшедшего. Представляю, как я тогда выглядел.

Ничего не говоря, Трис обвила вокруг него руки. Он не отстранился, но и не обнял ее в ответ. Какое-то время ее голова покоилась на его плече. Затем Трис отодвинулась. Спустя минуту Сидни сказал:

— Не надо меня жалеть.

— Я и не пыталась… — Она запнулась. Сделала глубокий вздох. — Почему ты норовишь свалить вину на Хетт? Кто угодно мог убить Шену. Люди умирают от рук других людей. А вы к тому же имеете дело с преступниками и маргиналами.

— А снимок? — Он ткнул пальцем в карточку, которую Трис до сих пор держала в руках. — Она здесь смотрит прямо в камеру. Это не случайное фото. И оно принадлежало убийце.

— Если только не Шене.

— И часто ты носишь с собой свои фотографии? — парировал Сидни. — Или пишешь на них такие слова? Что за линию ты ведешь? Сначала соглашаешься со мной во всем, а потом отрицаешь очевидное.

— Я могу пойти в полицию.

— И что ты им скажешь? Что по улицам разгуливают мертвецы? — Девушка обиженно воззрилась на него, и Сидни сразу пошел на попятный: — Слушай, я очень ценю твою помощь. Правда. Без тебя я бы и на шаг не продвинулся в этом деле. Но ты не знаешь Хетт так, как я… Она записная лгунья и притворщица.

— И все-таки… — начала Трис, и тут зазвонил мобильник. Она приложила телефон к уху. — Привет, мам. Нас задержали на парах… Что? Нет, я на улице. Нет, одна… Хорошо, куплю. — Нажав кнопку отбоя, она вновь обернулась к Сидни и с сожалением сообщила: — Мне пора. А то посадят под домашний арест.

Трис протянула ему снимок. Лидер покачал головой.

— Оставь себе фото. Спрячь где-нибудь в квартире. Хетт может увидеть его у меня, а я не хочу открывать свои карты. И… — он помедлил, — приходи в штаб, если что понадобится. Замок тот же. Твой ключ подойдет.

— И что это значит?

Сидни молча оглядел ее с ног до головы. До сих пор он не отдавал себе отчета, почему остановил свой выбор именно на Трис, что заставило его гоняться за ней по ночным улицам. Теперь лидер все понял. Однако и виду не подал, насколько это его потрясло.

— Это значит, — медленно проговорил он, — что ты стала частью команды.

Хотя Аирре предоставил Сидни полную свободу действий в отношении Лотти, она как сквозь землю провалилась. Больше двух недель Сидни потратил на ее поиски, а они так и не увенчались успехом. К нему в голову невольно закрались подозрения, что кто-то добрался до карательницы раньше него. Дроу также признала свою беспомощность: Лотти настолько не любила зеркала, что ни разу за свою немертвую жизнь не посмотрелась ни в одно из них.

Днем Сидни объезжал город и его окрестности, а ближе к вечеру оставлял мотоцикл в стареньком гараже на окраине. Помещение шло без каких-либо документов и досталось ему почти даром, еще и с довеском в виде ржавого замка. Гараж только назывался таковым. Он представлял собой ободранную жестяную коробку среди похожих построек, которые дружно скрипели и кренились набок от малейшего ветра. Во время следующей бури им предстояло рухнуть один за другим, как костяшкам домино.

Рядом находилось кладбище разбитых автомобилей. Они беспорядочно громоздились друг на друга и в сумерках походили на футуристические башни. Сидни вкатил «вдову» в гараж под ужасающий грохот механического пресса, трамбовавшего очередную колымагу. Местный смотритель запускал машину когда на ум взбредет. Никто не жаловался: вокруг не было ни души.