Юлия Федорченко - Малах ха-Мавет

Когда перед ним в грязь плюхнулось две пачки «Кэптен Блэк», он решил, что наконец-то свихнулся. Он сгреб сигареты дрожащей рукой, ощупал со всех сторон и заглянул внутрь, убеждаясь в их реальности, и лишь после этого поднял взгляд на своего благодетеля.

Точнее, благодетельницу. Она отрастила и заново покрасила волосы, и темно-зеленый цвет у самых корней плавно перетекал в небесно-голубой на кончиках, пройдя через дюжину промежуточных оттенков. С золотыми серьгами-кольцами в ушах и в обтягивающих джинсах Хлоя выглядела сногсшибательно. Она до сих пор не рассталась с его кожаной курткой.

— Это взятка, — объяснила она, — чтобы поговорить.

— Как ты меня нашла?

— Мы вроде бы на этом специализируемся? На поиске людей? — Сидни не сводил с нее красных, воспаленных глаз, так что она добавила: — Расспросила местных бомжей, доволен?

— Что тебе надо?

— Хм… — Она сунула руки в карманы. — Пожалуй, я хочу тебе помочь.

— Мне не нужна твоя помощь. — Зажав в зубах сигарету, он чиркнул одной отсыревшей спичкой о коробок, потом второй, третьей. Спички не загорались. Сжалившись, Хлоя бросила ему зажигалку. — Какое тебе вообще до меня дело?

— Ты же мне помог, — она дернула плечом, — в некотором роде. Хоть и не очень хотел. К тому же мы столкнулись с одинаковыми трудностями. — Хлоя нависла над ним, загораживая солнечный свет: — Сечешь, о чем я говорю, командир?

Сидни заморгал.

— Ты…

— Да. С той лишь разницей, что мой Видящий мертв. Мой Видящий мертв, — повторила она и постучала себя пальцем по виску, — а он остался здесь.

Хлоя поведала ему свою теорию, привела доказательства, вскользь упомянув о Таре и Лиз, но им было не суждено разрешить самый важный вопрос. Даже если все так и есть, если Видящие неким образом поместили им в голову злобных демонов, тогда как с этим бороться? Как извлечь их оттуда и можно ли это сделать без ущерба для мозга? А если повреждений не избежать, то насколько серьезных? И что, если спасение только одно, — смерть? Сидни ни за что не соглашался предоставить свой разум для экспериментов, да Хлоя и сама бы не взялась проводить столь сложные манипуляции. Конечно, можно было нанять настоящего врача, но что бы они ему сказали?

Райс утверждал, что Ангел Смерти — не еще одна личность, хотя и признавал, что не является экспертом в этой области. Хлоя была с ним солидарна. Как иначе она могла видеть своего спутника? А она точно его видела, видела глазами, она могла в этом поклясться. Но он приходил лишь тогда, когда она оставалась одна. Может быть, и Тара перед смертью воочию убедилась в его существовании, — теперь уже не спросишь.

— У тебя есть способы надавить на Дроу?

Сидни покачал головой.

— Какие? Она же в зеркале живет. Так, как ты, я поступить не могу, да и не собираюсь. Во-первых, Райс полностью доволен своим положением, и даже при том, как он мне предан, он не станет пренебрегать своими обязанностями. Во-вторых, Дроу оставила меня в покое. И я рад, что больше ее не слышу и не вижу.

— Но ведь она…

— Убила Шену? Да. Наверное. Я не знаю. Если Ангел не действует сам по себе. Или не руководствуется какими-то скрытыми желаниями носителя…

— Слушай, — Хлоя вдруг разозлилась, — я пришла сюда не для того, чтобы участвовать в сеансе самобичевания. Если тебе нравится думать, что ты задушил свою подружку по доброй воле, — пожалуйста.

— А твои напарницы? — не сдавался Сидни. — У тебя не было причин их ненавидеть?

— Это не относится к делу.

— Нет, относится.

— Как скажешь, — холодно отозвалась она.

Вот же упрямец. Неужели он не хочет излечиться? Освободиться от чужого влияния? Хлоя обратилась к нему не из чистого альтруизма. Она надеялась, что его выздоровление как-нибудь поможет и ей в том числе. Аирре говорил Лотти, что Ангела — или, по крайней мере, его концепцию — Видящие создавали вместе. Она чересчур поторопилась с его устранением, но что толку плакать над пролитым молоком? Если Дроу и не сможет вытащить Ангела напрямую, может, она знает другие способы.

После минутного молчания Хлоя предложила:

— Мы могли бы разбить ее зеркало.

— Простое решение, да? И чего мы добьемся? Что помешает ей найти другое жилище, после того как мы разгромим это? Хочешь ее разозлить?

— Твои варианты?

Сидни пораскинул мозгами.

— Помню, что как только мы выбрались из Бэрр-Шахат, первым делом Дроу захотела зеркало побольше, — произнес он. — Ей было тесно.

Хлоя тут же заинтересовалась:

— Тесно где?

— Мы носили ее в маленькой коробочке для пудры. Ничего другого не нашлось, и она как будто… не помещалась туда целиком. Дроу без конца вертелась, пыталась устроиться поудобнее, но безуспешно.

— И куда подевалась эта коробочка?

— Ее забрала Шена. Как сувенир? Она была почти пустая.

— Сувенир из Могильной ямы? — изогнула брови Хлоя. — Как-то слишком своеобразно. Нет ли тут другой причины? — Она постучала себя пальцем по губам. — Ты хорошо помнишь, как она выглядела? В гардеробной ее не было?

— Нет. Я бы обратил внимание.

— А где еще она может быть?

Сидни пожал плечами.

— Без понятия. Если только Шена ее не выбросила… — тут он осекся. — Кажется, я знаю. Есть еще одно место, где мы не смотрели. Но какая разница? Думаешь, она нужна Дроу?

— Вот это мы и попробуем выяснить.

Однако Хлое пришлось уйти ни с чем. Он не отдал ей ключи и не согласился пойти в квартиру сам. Сидни ничуть не верил в успех операции и сердился на Хлою, потому что она вновь разбередила ему душу. И только спустя несколько дней, истерзав себя сомнениями, он решился положиться на чужую веру.

Прежде чем выбраться из трущоб, он вымылся в бесплатной душевой и достал одежду получше. Сидни было плевать на чужое мнение, он всего лишь не хотел, чтобы к нему снова привязался полицейский. В прошлый раз, собираясь на встречу с Трис, он едва унес ноги от чересчур назойливого копа, но назад не повернул: довел дело до конца и только потом уполз обратно в свою нору.

Он открыл дверь своим ключом и сразу направился к шкафу. Хоть они и использовали эту квартиру для частых свиданий, Шена не оставляла здесь ничего, кроме зубной щетки, как будто хотела скрыть все следы своего пребывания. Но в шкафу хранилась картонная коробка с разным барахлом, которое имело для нее исключительно сентиментальную ценность, было так или иначе связано с ней или с Сидни или отмечало какие-то вехи в их отношениях. Они скрывали свои встречи от остальных, и иного места для коробки не нашлось: Хетт получила бы сердечный приступ, обнаружив ее в штабе или в гардеробной.

Сидни взял коробку обеими руками и поставил на кровать. На тумбочке стояли какие-то цветные баночки и тюбики, и поначалу он не обратил на них никакого внимания, но потом остолбенел.