Милана Шторм - Джокер и Вдова

Логар на миг прикрыл глаза, будто осознавая услышанное. Хмыкнул.

— Про «Лунную Песню» я как-то забыл, — грустно улыбнувшись, он сокрушенно покачал головой. — Жаль, что ты узнала.

— Жаль? — Джей подобралась. — Подожди, что значит: забыл? А про что не забыл… — она осеклась, пораженная своей догадкой.

Вам ничего не угрожало.

Роан и вышибала «Позднего Гостя» не остановили того прыщавого придурка, что опоил ее. Они знали, что за ним пойдет Логар. Знали.

Ей стало как-то не по себе. Пытаясь скрыть смятение, она спрятала лицо в ладони.

— Ты делал это не один раз, верно? — голос звучал глухо, но она надеялась, что Себастьян услышит. — И персонал «Позднего Гостя» в курсе, что ты… оберегаешь меня? Следишь за мной? — она похолодела. — Сколько раз ты уже тащил меня, невменяемую, домой?

Она отняла руки и вцепилась в Логара взглядом, стараясь не пропустить ни одного движения, которое могло бы его выдать.

Инспектор сжал свою чашку обеими руками. Тоска в его глазах стала очевидной. Он смотрел на Джей не отрываясь, будто пытался запомнить каждую черточку ее лица. Это немного смущало, но Джокер не отводила взгляд.

— Я не считал, — спустя вечность ответил Себастьян.

Что значит: не считал? Джей нахмурилась. Что здесь происходит? Почему-то у нее складывалось ощущение, что она что-то пропустила. Что-то очевидное и очень важное.

Он продолжал смотреть на нее странным взглядом. Будто ждал, что она сама все поймет. А когда поймет — возненавидит.

— Как долго ты следишь за мной, Логар? — почему-то нарушать тишину было страшно.

Он вымучено улыбнулся. Его руки крепко сжимали чашку, и Джей казалось, что он сейчас ее раздавит.

— Ну раз ты сама пришла… я наблюдаю за тобой уже четыре года. Возможно и дольше.

Джей сначала не поверила своим ушам. А потом поняла, что это невозможно.

— Это невозможно, — повторила она свою мысль. — Мы же познакомились около пяти лет назад. Ты хочешь сказать, что наблюдаешь за мной со дня нашего знакомства? Что это за бред?

Инспектор вздохнул.

— Это не бред. Это правда. Ты же за ней сюда пришла?

— Зачем? — Джей подалась вперед, едва не опрокинув свою чашку. — Влюбился с первого взгляда?

Логар внезапно усмехнулся. К тоске в его взгляде прибавилось еще что-то. Ирония?

— Не влюбился, Джей. Возненавидел.

Это заявление застало ее врасплох. Во-первых, она, кажется, впервые услышала свое имя из его уст, а во-вторых… не то, чтобы она считала себя достойной любви с первого взгляда, но ненавидеть ее было явно не за что.

Она внезапно разозлилась. Время идет, а их разговор похож на спор слепого с глухим — один не слышит, а другой не видит.

— Логар, давай начистоту. У меня мало времени, поэтому давай так: ты просто расскажешь мне, с чего вдруг ты решил за мной понаблюдать и почему таскал пьяную домой. Как это ни грустно осознавать, но, кажется, я поняла, почему умудрялась попадать домой допившись до чертиков. Ты меня провожал, так?

— Это длинная история. А времени мало не только у тебя, — ответил инспектор.

— Так постарайся покороче! — рявкнула Джокер.

Логар перестал сжимать чашку, отодвинул ее от себя, а потом поднялся из-за стола, заставив Джей отпрянуть, чтобы не столкнуться с ним лбами, и отвернулся к подоконнику.

— Мэрилин меня убьет… — еле слышно проговорил он. Откинув шторку, он взял с подоконника пузатую бутылку, достал с полки коньячный бокал и щедро плеснул в него коричневой жидкости. — Ладно. Я тебе расскажу.

Взяв бокал, он вновь сел за стол. Теперь в его взгляде не было тоски. Скорее неуверенность, быстро сменяющаяся решимостью.

— Девять лет назад я познакомился с женщиной. Ее звали Женни, и она была прекрасна. Удивительна. Волшебна. Добрая, отзывчивая, веселая… я потерял голову от ее озорных синих глаз, а стоило мне прикоснуться к ней, как я начинал задыхаться от счастья, что она мне это позволяет. Через две недели после нашего знакомства я уже предложил ей выйти за меня замуж. Она отказалась, и тогда это не показалось мне чем-то странным. Мы действительно еще не очень хорошо знали друг друга. Спустя еще месяц совершенно невероятных отношений, я предложил ей это еще раз. Она вновь отказалась, но зато согласилась переехать ко мне. Тогда я еще жил в небольшой квартирке неподалеку от шестого участка, где работал в то время. Получив очередной отказ спустя еще полгода, я подумал, что понял, чего именно она хочет. И спустил все свои накопления на покупку этого дома. О, Женни была счастлива. Она будто бабочка порхала по дому, и тогда я был уверен, что в следующий раз мне не откажут.

Логар на миг прервал свой рассказ и глотнул коньяка. Джей подумала, что пить коньяк с утра — не самая хорошая идея, но было видно, что инспектору это было необходимо.

— Она отказала мне даже тогда, когда уже не смогла скрывать растущий живот, — продолжал он. — К тому времени я уже отчаялся ее понять. Что не мешало мне продолжать ее любить. И быть слепым от этой любви.

Еще один глоток коньяка, и гримаса отвращения.

— Она родила, Джей. Девочку. Эйлину. И все еще отказывалась выходить за меня. Так прошло еще полгода. А потом… Однажды я проснулся и вместо любимого лица Женни увидел записку. В ней женщина, которую я боготворил, рассказывала, что все, что было — ложь. С самого начала и до конца. Что ей просто нужен был полицейский, который сможет прикрыть неблагозвучную правду: та, что жила в Дирне под именем Женни Кларк, была мошенницей и авантюристкой, прибывшей сюда для определенной цели. Может, помнишь: около семи лет назад случилось крупное ограбление городского банка? Ценных бумаг и драгоценностей вынесли на полмиллиона золотянок.

Джей помнила. Но сейчас ее волновало совсем не это. Она совершенно не понимала, к чему ведет Логар.

— Самым ужасным в этом письме оказалось то, что Женни признавалась, что для достижения этой цели не гнушалась сходиться с разными мужчинами. Приписка в конце, что Эйлина скорее всего — не моя дочь, меня добила.

Еще бы! Джей попыталась представить, как бы она отреагировала на месте Логара. Воображения решительно не хватало.

— Девочку она оставила мне, признавшись, что просто упустила момент и обнаружила, что беременна, слишком поздно, чтобы избавиться от ребенка, не повредив себе. Ребенок ей был не нужен. Она оставила свою дочь у меня, предварительно уведомив, что ее дочь — не моя дочь. Впрочем, я и сам бы потом догадался. Эйлина не похожа ни на меня, ни на Женни. В тот же день, когда он ушла, я отдал девочку в приют.

Себастьян замолчал. Сделал еще один глоток, а затем спрятал лицо в ладонях. Очевидно ему было тяжело вспоминать. Но зачем он это делал? Зачем он рассказывал историю, которая никак не связана с тем вопросом, что она задала?