Ф. Джели Кларк - Хозяева джиннов [сборник litres]

Мысли о матери, как всегда, напомнили ей о доме. Она не была там несколько месяцев. Даже на Ид [8]. «Слишком много работы», – говорила она семье. Не то чтобы она по ним не скучала. Но каждый раз, когда Фатима приезжала в деревню, все в ней казалось таким маленьким. Она еще помнила, когда Луксор казался самым большим городом в мире. Но по сравнению с Каиром он выглядел разросшимся поселком, полным старых руин.

Блики света заставили ее выпрямиться и выглянуть в окно, где она столкнулась с призраком своего отражения: темные овальные глаза, мясистый нос, полные, твердые губы. Она прибыла в Гизу. Город разрастался, наполняясь приезжими, которые сбежали из тесных кварталов Каира. На плато расстилались мощеные улицы и здания новой постройки – освещенные электрическими лампами в виде лотосовидных колонн [9] В архитектуре Древнего Египта колонна в виде пучка лотосов из шести-восьми стеблей, стянутых пятью кольцами, у верхней части почти нераспустившиеся бутоны. неофараонского стиля. Над крышами выдавались фермы недостроенной причальной мачты, где грузовые дирижабли вскоре будут становиться в док, превращая это место в торговый узел. Все же, чем бы там ни становилась Гиза, ее прошлое продолжало бросаться в глаза – пирамиды за городом нависали над ним, словно горы.

Имение Уортингтона состояло из квадратов и прямоугольников, будто несколько зданий произвольно выстроили друг за другом – так, чтобы они вытягивались в длину. Архитектура была в традиционном стиле, с башенками, минаретами и колоннадами бежевого камня, подчеркнутого темными деревянными балюстрадами и портиками. Имение располагалось в еще более крупном саду: оазис пальмовых деревьев и тенистых кустов, воплощающий образ парящего над океаном песка острова.

Экипаж остановился у входа в имение и выпустил Фатиму. У ворот было припарковано несколько других повозок с синими и золотыми цветами каирской полиции. Поднявшись по лестнице, следователь постучала тростью в дверь. Ей открыл высокий старик в белой галабее.

– Доброй ночи, молодой мастер… – начал он на английском, затем остановился, на костлявом лице появилось любопытство. Снова он заговорил уже на арабском. – Доброго вечера, дочка. Я Хамза, ночной дворецкий в этом доме. Чем могу помочь?

Фатима спокойно восприняла и ошибку, и ее исправление. Костюм и мальчишечье лицо многих сбивали с толку при первом взгляде. При виде значка брови дворецкого поднялись еще выше. Но к этому она тоже привыкла. Широко распахнув дверь, Хамза слегка поклонился и проводил ее внутрь.

Они стояли в просторной, похоже, гостиной. Винтажные, инкрустированные серебром лампы свисали с высокого потолка темного дерева, их свет отражался от пола – пространство белых плит в форме звезд. Стены были украшены разнообразным антиквариатом: от полной жизни сефевидской [10]картины, изображающей игроков в поло, до пары мечей в красно-коричневых кожаных ножнах. Их разбивали четыре лукообразных, равноудаленных арочных прохода, и ночной дворецкий провел Фатиму сквозь один из них вниз по не менее изобильному коридору. Яркие ковры свисали со стен, подобно гобеленам: красные цветы Тебриза [11] Город в Иране, бывшая столица Сефевидского государства, начиная с V века прославился своими коврами работы азербайджанских мастеров. , бордовые цвета Анатолии [12] Турецкий полуостров. , зеленые, с желтыми принтами Бухары, и все это рядом с деликатной решеткой машрабии [13]. Пока агент их разглядывала, до ее ушей донесся слабый звук. Словно звон металла. Затем он исчез.

– Жаль вас принимать в нашем доме в подобное время, – сказал дворецкий. – Это пятнает красоту, заложенную в его создание.

– Сколько вы работаете в имении, дворецкий Хамза?

– С самого начала. Уже больше десяти лет. И видел, как дом лорда Уортингтона вырос до нынешнего великолепия!

Фатима не была уверена, что назвала бы этот сказочный дворец великолепным. Но каждому свое.

– Вы были близки с лордом Уортингтоном?

– Хозяин должен держать дистанцию со слугой. Но лорд Уортингтон всегда обращался со мной с уважением. Такое нечасто встречается. – Они остановились у лестницы. – Остальные собрались наверху. – Он запнулся, лицо помрачнело. – Что бы вы там ни нашли, это лишь сосуд, а не человек. Все мы принадлежим Аллаху. И к Нему должны вернуться.

Он откланялся, оставляя Фатиму взбираться по лестнице, которая вполне могла оказаться самой длинной в мире. К тому моменту, как она добралась до вершины, она, может, и не запыхалась. Но была близка к этому. Откуда-то слева доносились голоса. Сморщив нос от ужасного запаха, она проследовала к их источнику.

В комнате, которую обнаружила Фатима, не было дверей. Одна висела на петле. Вторая лежала в щепках на полу. Проходя мимо них, следователь обратила внимание на расколотый деревянный засов, после чего стала осматривать остальное. Круглую комнату наполняли люди. Полицейские. Легко опознаваемые по пиджакам и штанам цвета хаки. Они суетились под необъятной медной люстрой, освещающей кровавую сцену.

Полученное Фатимой послание было коротким и по существу: поступил рапорт, что в имении Уортингтон погибли люди; проверить сверхъестественную активность. Сообщение едва ли передавало ужас произошедшего. Покрытые белыми простынями тела устилали мраморный пол. После быстрого подсчета у нее получилось двадцать человек. Остальные находились на столе в задней части зала. Ужасный запах теперь почти сбивал с ног. Пахло не просто горелым. Медным, почти железным. Как самый неаппетитный шашлык.

Она все еще осмысливала сцену, когда к ней подошел полицейский. Где-то ее возраста – двадцать четыре, может, двадцать пять лет. Но он сразу набросился на Фатиму, грудь колесом и с гримасой на лице, словно пытаясь вытащить младшую сестру из гашишного притона.

– Ты! Сюда нельзя! Это место преступления!

– Это объясняет мертвые тела.

Он глупо моргнул, и Фатима вздохнула. Обидно растрачивать хороший сарказм. Она достала значок, полицейский прищурился на него, потом на нее, потом снова на значок, а затем его глаза округлились.

– Это ты!

Фатиме пришлось усвоить, что «это ты» может означать множество вещей. Это ты, темнокожая саиди из глухой деревни. Это ты, женщина, в их глазах практически девчонка, которую министерство назначило специальной следовательницей – более того, определило в Каир. Это ты, агент со странностями, которая носит западные костюмы. Несколько других имели тенденцию быть менее вежливыми. Египет гордился своей современностью. Женщины посещали школы и заполняли его растущие заводы. Они работали учительницами и адвокатами. Несколько месяцев назад женщинам даже предоставили избирательное право. Ходили разговоры о политическом посте. Но многих все еще нервировало присутствие женщин в публичной жизни. А кто-то вроде Фатимы доводил их до ступора.