Глен Кук - Сладкозвучный серебряный блюз. Золотые сердца с червоточинкой. Холодные медные слезы

— Клин сказал, что от вас потребуется?

Свин кивнул:

— Выссследить раненого двуногого. Выяссснить, куда поссол.

— В сущности, я знаю, где начинается след. Вам будет нетрудно справиться.

— Две марки — ссстандартная цена. Я приведу васс к концу ссследа. Мое дело — только ссслед. Никаких драк. Никаких подсссобных работ. Только ссслед.

— Меня это устраивает. — Я вытащил две марки серебром.

Объявился Морли. Он облокотился на стойку рядом со мной и оглядел Майю:

— Не слишком ли молоденькую ты подцепил?

— Это Майя, моя добровольная помощница и ученица. Майя, это знаменитый Морли Дотс.

— Я очарована. — Она окинула его беглым взглядом. — Он твой друг, Гаррет?

Ей было прекрасно известно, кто он такой.

— Временами.

— Ты собираешься пригласить его на свадьбу?

Вот это подсечка!

Морли отреагировал немедленно:

— Какая свадьба?

— Наша, — сказала Майя. — Я решила выйти за него замуж.

Морли ухмыльнулся:

— Не пропущу такое зрелище даже за баржу, груженную золотом.

Я видывал жаб с более бесстрастными физиономиями. Держу пари, мой зубовный скрежет был слышен аж до самого порта.

— Майя Гаррет? — задумчиво произнес Морли. — Звучит великолепно. — Он посмотрел на представителя крысиного народца. — Как поживаешь, Свин? Я думал, ты ничем не занимаешься, Гаррет. — Его прямо корчило от попыток сдержать смех.

— Не занимался. До сегодняшней ночи. Кто-то укокошил Шныря Пиготту. Я хотел бы спросить их — за что?

Моя новость стерла ухмылку с его рожи.

— Ты принял это близко к сердцу?

Морли считает, что я все принимаю близко к сердцу.

— Шнырь был неплохим парнем, но не близким моим другом. Просто я хочу знать, почему его убили именно там, где убили.

Морли ожидал, что я расскажу ему — где и когда. Я его разочаровал.

— Вы готовы? — спросил я Свина. — Тогда пошли.

Майя заглотнула остатки моего сельдерейного напитка и отвалилась от стойки. Она лучилась самодовольством.

— Не возражаешь, если я к вам пристроюсь? — спросил Морли.

— Нисколько.

Он мог пригодиться, если мы нарвемся на неприятности.

Я ожидал, что друзья покойного подберут его, но, когда мы добрались до этой чертовой мышеловки, именуемой проулком, он по-прежнему лежал в непринужденной позе, словно подзаборный пьяница.

— Они оставили его там, где он окочурился, — объяснил я. — С ним был по меньшей мере еще один раненый.

Свин хрюкнул и начал принюхиваться.

— Морли, я хочу тебе кое-что показать.

Я вручил Майе фонарь и стянул с мертвеца штаны.

— Что, какой-то новый вид извращения? — полюбопытствовал Морли.

— Погляди, ты видел что-нибудь подобное?

Морли умолк надолго. Наконец он поежился и покачал головой:

— Нет. Никогда ничего похожего не видел. Омерзительно. Как ты догадался?

— Это пятый за сегодняшний день. Все оттяпано начисто. — Я не стал вдаваться в подробности.

— Почему, черт побери, они позволяют проделывать с собой такое?

— В этом мире полно психов, старина.

— Вот уж не думал, что можно быть до такой степени психом.

— Просто у тебя думалка не работает.

— Ха! Сам дурак!

— Эй! Вы готовы? — оскорбленно спросил крысочеловек.

— Если готовы вы, — отозвался я.

— Отссюда уссол один двуногий. Он ранен, как вы и предполагали.

И Свин побежал вперед на всех четырех. Его ноги подворачивались, словно задние лапки у кузнечика. Он сопел, бормотал что-то себе под нос и несся аллюром, рыча на Майю, чтобы та потушила этот чертов свет.

След поворачивал на юг. Через полторы мили мы оказались в более приличной части города, не такой богатой, как Холм и окрестности, цепляющиеся за его юбки, но определенно заселенной людьми зажиточными.

У меня появилось ощущение, будто я упустил нечто важное. Я чувствовал, что мне известна какая-то существенная деталь, но не мог вспомнить, какая именно. Я принялся мысленно перетряхивать весь свой багаж.

Мне бы давно следовало понять, что такого рода усилия ни к чему не приводят. Через минуту у меня в мозгах царил полный хаос.

Мы настигли свою дичь в другом переулке.

— Мертв как бревно, — объявил Свин. — Часа два, как окочурился.

— Он был один? — спросил Морли.

— Я говорил вам, что он был один? — оскорбился Свин. — Говорил. Он был один.

— Ну-ну, полегче.

Майя обыскала тело. Я не стал возиться, как и в прошлый раз, решил, что это пустая трата времени. Майя ничего не нашла.

— Не знал я, что старик Пиготта на такое способен. Он всегда был болтуном. Мог заболтать кого угодно. Поножовщина не его стиль, — заметил Морли.

— Не думаю, что на сей раз ему дали возможность поговорить.

— Что будем делать теперь, Гаррет? — спросила Майя.

— Не знаю. — Я предпочел бы пойти домой и отоспаться. Мы явно зашли в тупик. — Можно пойти дальше. Вдруг нарвемся на что-нибудь интересное.

— Впереди ничего нет, кроме Мертвой Зоны, Страны Грез и Трясины Отчаяния, — сказал Морли.

Так в просторечии называют поселение дипломатов, район, где скучены главные храмы основных религий Танфера, и неприступный остров, где городские власти устроили два работных дома, тюрьму, сумасшедший дом и отделение благотворительной больницы «Бледсо». Трясина окружена высокой стеной не столько для того, чтобы помешать свободному перемещению горожан в обоих направлениях, сколько для того, чтобы не оскорбить взор прохожего, направляющегося в Мертвую Зону, или в Страну Грез.

Конечно, дальше, на Южной стороне, были заводы и ярмарочные площади, верфи, акры и акры кладбищ и большая часть городских объектов карентийской армии. Но кажется, я уловил мысль Морли.

Скорее всего, наши мертвые психи — порождение одного из трех названных районов. Трудно решить, который из них больше подходит на роль обиталища полоумных.

— Тот, кто послал этих типов, наверное, недоумевает, что с ними стряслось, — сказал я. — Я возвращаюсь туда, где прикончили Пиготту. Посмотрю, не объявится ли кто-нибудь.

Майя одобрила мою идею. Морли пожал плечами:

— У меня был тяжелый день. Я собираюсь хоть немного поспать. Если выяснишь что-нибудь интересное, Гаррет, мне бы хотелось об этом услышать. Ты со мной, Свин?

Крысочеловек хрюкнул.

И тут меня осенило. Свершилось!

— Подождите. Я хочу, чтобы вы взглянули на одну вещь. Вы все. — Я достал свою карту с монетами. — Посвети сюда, Майя.

— Храмовая чеканка, — объявил Морли. — Какого храма, сказать не могу.

Майя и Свин тоже не сумели добавить ничего нового.

— Они имеют отношение к делу? — поинтересовался Морли.

— Не к этому. Они имеют отношение к поганцу, который натравил на меня Снежка. Такими он расплачивался.

Морли сложил губы в трубочку:

— Сходи в Королевскую Пробу. Им положено хранить образцы частной чеканки.