Герман Рыльский - Пробуждение [litres]

Наконец скачущая мебель угомонилась, и Тайна смогла как следует оглядеться. Она находилась в чопорно обставленной гостиной, с бархатными портьерами и бронзовыми канделябрами в длинных восковых потеках. Заметив напольные часы, овальное зеркало и камин, возле которого были рассыпаны шахматные фигуры, Тайна поняла, где очутилась. В этой комнате она пила чай и ела пудинг с маленькой Плезанс. Конечно, в прошлый раз это происходило во сне, а сейчас наяву… хотя кто мог с уверенностью сказать, где кончается одно и начинается другое?

Оторвав взгляд от шахматных фигур – некоторые ковыляли взад-вперед, как солдаты среди павших товарищей по оружию, – девушка оглядела людей и зверей, собравшихся в комнате.

Прямо напротив нее, положив руки на подлокотники глубокого кожаного кресла, сидела девушка в темном платье с белым кружевным воротником, полосатых гольфах и тупоносых ботинках. Ее бледное, скупое на мимику лицо обрамляли прямые черные волосы; огромные глаза не мигая смотрели на Тайну. Рядом с креслом стоял человек с белыми волосами и красными, будто бы воспаленными глазами. Тайна узнала шелковый жилет, из кармана которого свешивалась цепочка часов, и поняла, что это тот самый белый кролик, который остановил чудовищный компьютер и затащил ее в монитор. Вспомнив, как мягкая кроличья лапка превратилась в человеческую руку с крепкой хваткой, Тайна поняла, что этот беловолосый – оборотень. Она и прежде видела, как люди меняли облик, превращались в чудовищ, и не сочла это чем-то выдающимся.

С другой стороны кресла, на низком пуфике, сидел здоровенный полосатый кот, совсем не по-кошачьи закинув ногу за ногу и скаля зубы в широкой ухмылке. «Небось тоже оборотень», – без особого интереса подумала Тайна и наконец обратила внимание на девушку в синей футболке и джинсовых шортах, которая помогла ей добраться до стула и сейчас сидела рядом, на корточках. Она была светловолосой, голубоглазой, а ее лицо представляло собой сеть побелевших рубцов, какие мог оставить только огонь или кипяток.

– Вера, – произнесла Тайна.

Это было утверждение, а не вопрос, потому что она с первого взгляда узнала маленькую ведьму из Тупика. Правда, дочь землекопа Семена, которую едва не забили камнями односельчане, уже не была маленькой, с виду ей было лет тридцать.

– Тайна, – сказала Вера и смахнула с лица слезы. – Я тебя нашла. Наконец-то.

– Ты выросла. И сделала татуировки. – Тайна с любопытством посмотрела на руки девушки, сплошь покрытые магическими символами, иероглифами и рунами.

– А ты совсем не изменилась. Даже одежду не сменила! Надо же!

Тайна пожала плечами, а Вера улыбнулась, широко растянув губы, лишь слегка затронутые ожогом. Слезы продолжали скатываться по ее лицу, оставляя влажные дорожки, менявшие направление так, как диктовала им рельефная карта рубцов.

– Она и не должна меняться, – прозвучало в наступившей тишине. – Если Великие Королевы начнут стареть и дряхлеть, как простые смертные, они не смогут выполнять возложенные на них обязанности.

– Великие Королевы? – уточнила Вера, оглянувшись на бледную девушку в кресле. – Так вы себя называете, значит?

– Да, – произнесла хозяйка особняка, чуть шевельнув бескровными губами. Всем своим видом, в том числе и бледно-фарфоровым лицом, она напоминала дорогую куклу из тех, что держат под стеклом и не дают играть детям. – А еще мы называем себя Хранительницами Королевского Сна.

– Ты – Плезанс Лидделл, – сказала Тайна, опять же утверждая, а не спрашивая. – Мы виделись здесь, в этой комнате, пили чай и говорили о Черном Короле. Только тогда ты выглядела как маленькая девочка.

– Значит, один из моих снов все-таки нашел тебя, – кивнула Плезанс. – Очень хорошо. Но мы не виделись и не разговаривали до этого момента, я просто тебе снилась. Видение, о котором ты говоришь, было одним из способов разыскать тебя. Так что здравствуй, и добро пожаловать!

Тайна вспомнила, о чем говорила Плезанс-девочка, одновременно похожая и не похожая на мрачноватую леди, восседавшую в кресле с видом человека, проглотившего аршин: «Я, эта комната, этот пудинг – все это просто сновидение, одно из тысяч, которые Плезанс разбросала, как письма в бутылках». Тайна не представляла, как это возможно, ведь сон – не мальчик на побегушках, а другая реальность, куда мы уходим, засыпая. Но кто знает, какими силами обладала Плезанс и что она могла делать при помощи сновидений…

– Здравствуй, – запоздало поздоровалась Тайна.

– Предлагаю пройти на кухню, – сказала Плезанс, покосившись на лужу, запятнавшую старинный паркет. – Здесь надо… провести уборку.

Она поднялась с кресла – одним механическим движением, опять же наведшим на мысль о фарфоровой кукле и скрытых под платьем шарнирах – и направилась к двери. Альбинос и полосатый котяра двинулись следом за ней, при этом кот успел потереться о полосатые гольфы хозяйки. Навстречу Плезанс и ее свите, возникнув из темного дверного проема, проковылял печальный на вид ящер. Ростом с шестилетнего ребенка, в смокинге и напудренном парике с буклями, он тащил жестяное ведро, с края которого свешивалась мокрая тряпка. «Будет убирать блевотину», – догадалась Тайна. Несколько минут назад она видела кролика, который шел под зонтиком, словно английский джентльмен, и не удивилась, что хвостатая рептилия одевается как дворецкий и ходит на двух ногах.

– Пойдем. – Вера вытерла слезы и помогла Тайне подняться на ноги. – Может, у Плезанс найдется чай? Англичане знают толк в хорошем чае, это уж не сомневайся!

Тайна, все еще опираясь на руку Веры, покинула гостиную, миновала длинный, освещенный дюжиной свечей коридор и очутилась в просторном, но таком же сумрачном помещении. Вдоль стен расположились глубокие мойки с медными кранами и вентилями, похожими на штурвалы от парусников, разделочные столы, такие большие, что на них при желании можно было проводить вскрытия, и кухонные плиты, напоминавшие паровозные топки. В потолок уходили латунные короба вытяжек, а на стенах сверкали медными боками котелки, кастрюльки и плоские сковородки. Плезанс, кролик-оборотень и полосатый кот уже сидели за круглым обеденным столом, словно члены спиритического кружка. В тяжелом бронзовом подсвечнике горело несколько свечей, отбрасывая на лица собравшихся красно-оранжевые блики.

Тайна с Верой прошли к столу и в молчании опустились на деревянные стулья с прямыми спинками.

Возле плиты послышалась возня, и перед гостями предстала еще одна химера, на этот раз морская свинка в чепце и переднике. Подобно дворецкому-ящеру, она ходила на задних лапах и превосходила размерами любого нормального грызуна. Вокруг было много отполированной до блеска меди, и пузатый чайник, который поставила на плиту морская свинка, тоже оказался медным.