Герман Рыльский - Пробуждение [litres]

Тайна присела на корточки рядом с Кристиной и потрогала ее за левое плечо. Рука художницы болталась вдоль тела, подобно плети.

– Ты как? Где болит?

Кристина попыталась что-то ответить, но ее речь превратилась в бессвязное бормотание.

– Ложись, – сказала Тайна, помогая сестре улечься на пол. – Отдыхай. Мы пришлем за тобой кого-нибудь.

Когда Тайна вышла из магазина, Вера сидела на снегу, потирая висок. Фолко стоял рядом с ней на коленях, сжимая в руке перепачканный кровью носовой платок.

– Все закончилось? – спросил он, поднимая взгляд на Тайну.

– Да. Я думаю, Кристина больше никому не навредит.

Тайна, Фолко и опиравшаяся на его плечо Вера вернулись в гостиницу. За стойкой администрации стоял напарник Иры, Марк, и Тайна сообщила ему, что в спортивном магазине возле ресторана здорового питания лежит девушка без сознания.

– Кажется, ей совсем плохо, – сказала Тайна. – Пришлите туда врачей, пожалуйста.

– Что за ненормальный день! – покачал головой молодой человек. – Я сообщу в медпункт, не беспокойтесь…

Едва Тайна, Фолко и Вера переступили порог своего номера, зеркало в полный рост, висевшее справа от входа, залило прихожую холодным молочно-белым сиянием.

– Заберите из спальни Машу, – распорядилась Тайна. – Мы уходим.

Поверхность зеркала утратила твердость, облепив лицо и тело, как туго натянутая на раму полупрозрачная пленка. Тайна сделала шаг, потом другой, преодолевая сопротивление того, что уже не могло называться стеклом. На третьем шаге мембрана лопнула с дребезжащим «дзинь!» – и перед глазами вспыхнул серебристый фейерверк. Когда искры погасли, а звук лопнувшей струны смолк, Тайна обнаружила, что стоит на дубовом паркете в знакомой гостиной, уставленной мягкими креслами и резной мебелью. Из-под ног, подобно тараканам, разбегались шахматные фигуры. В прошлый раз, когда Тайна прошла сквозь мирза-зеркалом (в том конкретном случае – сквозь мир-за-компьютерным-экраном) и очутилась в этой самой гостиной, была ночь и горели свечи. Сейчас же тяжелые бархатные портьеры раздвинули и завязали витыми шнурами. В окна лился яркий дневной свет, освещая кукольное лицо Королевы Плезанс и ее наряд – черное траурное платье в кружевных оборках, полосатые гольфы и тупоносые ботинки с квадратными пряжками.

– Добро пожаловать, – как всегда бесстрастно, произнесла Плезанс.

– Привет, – сказала Тайна, осознавая, что снова одета в джинсы и мотоциклетную куртку-косуху. Спину припекало, и, оглянувшись, девушка увидела уставленный безделушками мраморный камин, а над ним – овальное зеркало, которое, по всей видимости, и стало дверью между гостиничным номером и особняком Плезанс. – Я не одна. Мои друзья идут следом.

– С тобой кто-то, кроме этой болтливой ведьмы? – Правая бровь Плезанс слегка приподнялась.

В этот момент зеркало осветило комнату белой вспышкой. Тайна зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела Веру, все еще бледную и со следами крови под носом.

– О, Плезанс, привет. – Она вяло помахала рукой и облокотилась на каминную полку. – Ты вовремя! Я уже начала ненавидеть горы, снег, лыжи и все, что с этим связано!

Зеркало ослепило всех собравшихся еще одной вспышкой, и возле камина возник Фолко, зачем-то нацепивший на глаза очки-консервы. На руках у него спала Маша.

– Кто это? – недружелюбно поинтересовалась Плезанс.

– Фолко и Маша, – сообщила Тайна. – Теперь они со мной. А это Плезанс, Белая Королева.

Фолко кивнул, глядя на хозяйку особняка сквозь круглые затемненные стекла очков, делавшие его похожим на жука.

– Она живая? – Плезанс указала на девочку, которую Фолко держал на руках.

– Да, разумеется, – махнула рукой Вера. – Пришлось дать ей снотворное. Долгая история!

– Понятно, – проговорила Плезанс. – Вас разместят в гостевых комнатах. Приводите себя в порядок и через полчаса спускайтесь на кухню. Нам есть о чем поговорить.

В дверь заглянула человекообразная жаба в красной ливрее и напудренном парике с буклями. Уставившись на гостей глазами навыкате, существо поклонилось и жестом пригласило следовать за ним.

Компания молча миновала скрипучую лестницу, ведущую на второй этаж. Лакей остановился посреди коридора и жестами объяснил, кому какая комната предназначена. Вере и Маше досталась одна большая спальня на двоих, а Тайне и Фолко – каждому свои апартаменты.

– Почему меня и девчонку поселили вместе? – проворчала Вера и тут же добавила, обращаясь к Фолко: – Ладно, заноси ее и клади на кровать. Надеюсь, она продрыхнет до завтра…

Тайна сделала вывод, что на активные протесты у Веры просто не осталось сил. Ментальная атака Кристины ударила по ней сильнее, чем по Фолко.

– Увидимся через полчаса, – сказала Тайна и удалилась в свою комнату.

В спальне для гостей имелись кровать, тумбочка и туалетный столик с придвинутым к нему полосатым пуфиком. Большое окно выходило в сад. Судя по устилавшим дорожки желтым листьям, была поздняя осень. Какое-то существо, похожее на одетую в рабочий комбинезон ящерицу, катило между голыми клумбами и каменными вазонами тачку, нагруженную садовыми инструментами.

Тайна посетила смежную со спальней ванную и оставшееся время просто лежала на кровати, глядя на складки темно-красного балдахина. Голова гудела, перед глазами, как в причудливом калейдоскопе, мелькали лица друзей и врагов. Тайна не могла отделаться от ощущения, что битва со Злым-человеком-на-крыльях была давным-давно, хотя на самом деле это случилось сегодня ночью. Время словно растянулось в попытке вместить невероятное количество событий, как странных, так и обыденных. После такого Тайна предпочла бы закрыть глаза и уснуть, но когда минутная стрелка висевших на стене часов почти миновала половину циферблата, поднялась с кровати. Пока Черный Король не вернулся в свою спальню, об отдыхе можно было и не мечтать.

Вздохнув, Тайна надела куртку и спустилась вниз.

За столом, как и в прошлый раз, сидела Плезанс со своей свитой – Альбертом Лепусом и Котом. Морская свинка в чепце и фартуке уже подавала чай и расставляла вазочки с печеньем.

– Всем привет, – сказала Тайна, помахав рукой детективу и кивнув Коту.

– Ты хоть представляешь, что сейчас натворила? – поинтересовался Кот.

– А что? – Тайна удивленно моргнула.

– Ты сказала: «Всем привет». Теперь мы все здесь с приветом! А были лишь слегка не в себе!

– Говори за себя, – проворчал Альберт Лепус.