Саймон Грин - Дух этого места

Я встал из-за стола и последовал за живой Холли в конц бара, к туалетам. Она пошла в дамскую комнату, и я вошёл следом за ней. К счастью, там больше никого не было, ни тогда, ни сейчас, так что я мог спокойно наблюдать, как Холли де Линт открывает кабинку, садится, а затем почти до дна опорожняет бутылку виски, запивая им полную горсть таблеток.

Она делала это вполне методично, без слёз и истерики, её лицо оставалось холодным и даже безразличным, хотя глаза по-прежнему казались ужасно печальными. Она покончила с собой, приняв таблетки и выпивку. На последнем снимке она медленно завалилась на набок, бутылка выскользнула из её онемевших пальцев, и сияние её глаз угасло.

Я вернулся в бар и снова сел напротив Холли. Она смотрела на меня пытливо, доверчиво. Что я мог сделать, кроме как сказать ей правду?

- Убийцы не было, Холли. Вы лишили себя жизни. Вы можете сказать мне, почему?

Но её уже не было. Исчезла в одно мгновение, растворилась в воздухе, как проколотый мыльный пузырь. Никаких признаков того, что здесь кто-то сидел.

Поэтому я вернулся в бар и рассказал Максу о случившемся, а он рассмеялся мне в лицо.

- Тебе следовало сначала поговорить со мной, Тейлор! Я мог бы рассказать тебе о ней всё. Ты не первый незнакомец, к которому она обращается. Слушай, ты знаешь старую городскую легенду, где парень едет по дороге, по своим делам, и видит женщину в белом, отчаянно машущую ему с обочины?

Он хороший парень, поэтому останавливается и спрашивает, в чём дело. Она говорит, что её нужно отвезти домой, и он везет её туда, куда она хочет. Но женщина не произносит ни слова на протяжении всей поездки, а когда он наконец добирается до места, она исчезает.

Местный парень говорит водителю, что женщину давно убили на дороге, но она продолжает останавливать водителей, прося отвести её домой.

Старая история, верно? Здесь то же самое, только наша женщина в белом продолжает говорить людям, что её убили, но не помнит как. И когда наши добрые самаритяне узнают правду и говорят ей, она исчезает. Пока не появится следующий лох. Готов ещё выпить?

- Ты же можешь что-то сделать? - сказал я.

- Я перепробовал все обычные способы, - сказал Макс. - Но она весьма устойчива. Думаешь, что мог бы что-то сделать? Эта мелкая сучка серьёзно вредит бизнесу.

Я вернулся к своему столику в углу, чтобы хорошенько всё обдумать. Большинство людей ушли бы, обнаружив, что призрак не более чем циклическая светопись. Но я не из большинства. Мысль о том, что Холли будет заперта в этом месте, возможно навсегда, была невыносима.

Почему женщина, у которой, казалось бы, есть всё, ради чего стоит жить, покончила с собой в этом притоне? Я обратился к своему дару, и снова пасте́льные полупрозрачные образы живой Холли замелькали, здесь и там, по тускло освещённому бару, ненадолго вспыхивая, то за одним, то за другим столиком, словно цветочная фея в полночь.

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что был один столик, который она посещала чаще других.

Профессор Хартнелл был седовласым пожилым джентльменом в поношенном городском костюме. Когда-то он кем-то был, но не мог вспомнить кем. Игорь был бритоголовым, покрытым пирсингом кобольдом. Он сбежал из германских шахт своего народа, чтобы увидеть мир. Ему не очень понравился этот мир, но он не мог вернуться назад, поэтому обосновался на Тёмной Стороне.

Где никому не было дела до того, что он гей. Третьим выпивохой был старый потрёпанный Русский революционер, преданный и потрясённым тем, во что превратилась его страна, и никому не было дела до ледоруба, что торчал у него из затылка.

Они не были знакомы с Холли, но знали, ради кого она пришла сюда. Она пришла в бар “Весёлый Калека”, чтобы спасти кого-то. Того, кто не хотел, чтобы его спасали. Ради её брата, Крейга де Линта.

Он упился до смерти, прямо здесь, в баре, за их столиком. Иногда он пил в их компании, но чаще он пил в одиночестве, потому что единственная компания, которая его интересовала, - это бутылка.

Я вновь обратился к своему дару и сумел вызвать несколько призрачных образов прошлого, живого Крейга. Худой, в потрёпанной одежде, его кости выделялись на его сером лице, с мёртвыми, мёртвыми глазами…

- Ты зря тратишь время, сестрёнка, - терпеливо говорил Крейг де Линт. - Ты же знаешь, что у меня нет никаких причин чтобы пить. Я не калека и не испытал ничего такого…

Я люблю выпить, а всё остальное меня не волнует. Начинал во всех лучших местах и дошёл до этого. Где таким, как я, самое место. Иди домой, сестрёнка. Тебе здесь не место. Иди домой. Пока с тобой не случилось что-нибудь плохое.

- Я не могу оставить тебя здесь! Должно же быть что-то, что я могу сделать!

- И в этом вся разница между нами, сестрёнка. Ты всегда думаешь, что можно что-то сделать. Но я знаю, что любое дело с моим участием обречено.

Сцена резко сменилась, и в баре появилась Холли, яростно спорящая с Максом. Он продолжал улыбаться, даже когда говорил вещи, которые резали её словно острый нож.

- Конечно, я поощрял твоего брата пить, милая. Это моя работа. Ради этого он и приходил сюда. И нет, мне плевать, что он мёртв. Он умирал, ещё тогда когда вошёл сюда, это был его выбор. Я только помог ему в этом. А теперь либо покупай выпивку, либо убирайся с глаз моих - долой. Я работаю.

- Я заставлю тебя закрыться! - сказала Холли, её голос стал свирепым, маленькие ладошки сжались в кулачки.

Он рассмеялся ей в лицо. - Хотел бы я на это посмотреть, милая. Это Тёмная Сторона, где каждый выбирает собственную дорогу в Ад.

- Я знаю людей! Важных людей! Деньги решают всё, Макс, и их у меня гораздо больше, чем у тебя.

Он легко улыбнулся. - У тебя есть яйца, милая. Ладно, давай поговорим. За выпивкой.

- Я не пью.

- Мой бар, мои правила. Хочешь поговорить со мной - выпей со мной.

Холли пожала плечами и отвернулась. Она смотрела на стол, за которым умер её брат. Макс взял бутылку и разлил выпивку по стаканам, а затем подсыпал что-то в стакан Холли. Он с улыбкой наблюдал, как Холли глотает содержимое, чтобы избавиться от него, а затем улыбнулся ещё шире, когда всякое выражение исчезло с её лица.

- Вот, так-то лучше, - сказал Макс. Мисс богатая маленькая сучка. Приходить в мой бар, прессовать меня, указывать мне, что мне делать? Я так не думаю. Чувствуешь себя немного более внушаемой… Не так ли?

Хорошо, хорошо… Так жаль твоего брата. Тебе должно быть грустно, очень грустно. Так грустно, что хочется покончить со всем этим. Так что, вот тебе большая горсть полезных пилюль и бутылка выпивки. Так что, ты можешь покончить с собой, там, подальше, в туалете. Пока - пока, милая. Не устраивай беспорядок.

Ряд призрачных образов прервался, когда воспоминания закончились. Я был так зол, что едва мог дышать. Я встал из-за стола и направился к бару. Макс наклонился вперёд, чтобы что-то сказать, и я схватил его двумя руками за грязную футболку и потащил его через барную стойку, чтобы я мог посмотреть ему в лицо. У него хватило ума не сопротивляться.