Анна Шнайдер - След паука. Часть вторая

– Даже слишком, – добавил император с прохладцей в голосе, и Бирион ощутимо вздрогнул.

– Я вам не верю! Вы обманете!

– Я? – Арен поднял брови. – Я могу и записать твои воспоминания насильно. Ты при этом превратишься в овощ, но какая разница? Это всё равно ненадолго. Мне просто жалко девочку. Она не виновата, что брат у неё без мозгов.

Вандаус опустил голову и потёр виски ладонями. Он выглядел откровенно отчаявшимся, но с жалостью на него никто из присутствующих не смотрел.

– Хорошо, – выдохнул он в конце концов. – Я согласен. Надеюсь, вы сдержите слово.

– Сдержим, – подтвердил Дайд, шагнул вперёд и протянул Бириону вытащенный из кармана кристалл. – Действуйте.

Через пару минут Гектор, просмотрев воспоминания, назвал Арену, а заодно Вано Вагариусу, имена остальных последователей Аарона. Пока они с императором находились в театре, этих людей должны были арестовать. К неудовольствию его величества, среди заговорщиков обнаружился и Винсент Атрикус, глава комиссии по родовой магии, которую император распустил некоторое время назад. Остальные заговорщики, не считая уже арестованных, были сошками помельче.

И как только Гектор закончил отдавать распоряжения по аресту, неожиданно подал голос до сих пор молчавший Вольф. С колен он так и не встал.

– Арен… – В голосе мужчины звенели надежда и мольба. – Ты же понимаешь, что я ни в чём не виноват? И Дайд должен подтвердить, раз видел воспоминания. Я не участвовал в заговоре ни в первый раз, ни во второй.

Император молча смотрел на Ассиуса, и тот ощутимо занервничал под его испытующим взглядом.

– Не скрою, я догадывался, – признался Вольф, сильнее побледнев. – Но это всё было бездоказательно. Да и Бирион мой друг, не мог же я…

– Вольф должен был присоединиться к нам позже, – сдал говорившего Вандаус. – После того, как императором стал бы кто-то другой. Идеальным вариантом была Анна, но мы сработались бы и с остальными Альго. Пожалуй, только Арчибальд вызывал сомнения, – признался Бирион, кинув быстрый и нервный взгляд на Гектора.

– Зачем ты… – начал Вольф с возмущением, но был прерван спокойным голосом императора.

– Я рад, что вы не стали вмешивать Анну в эту мерзость.

– Она бы нас сдала, – криво усмехнулся Вандаус, а Ассиус поморщился. Он явно ещё не оставил мысли отмазаться от вины, поэтому продолжил умоляюще говорить:

– Арен, не горячись. Ты же любишь Анну. И я её люблю, и она меня. Представляешь, что будет, если она узнает?

– Она не узнает.

Услышав это, Вольф приободрился, но зря.

– Через несколько минут в театре произойдёт пожар. Всё как вы и хотели. Маленькое уточнение – поджигать буду я. И мы уйдём, а вы останетесь здесь.

Вандаус ни капли не удивился, только кивнул обречённо, а вот Вольф шокированно вытаращил глаза и прижал к груди дрожащие руки.

– Арен!..

– Ваше величество, – поправил его император. – Для тебя теперь так.

– Но я же ничего не делал! Я не знал ни о каких планах, даже сегодня я просто пришёл на свой спектакль! Пощади! Не ради меня, ради Анны, она же…

– Она не узнает, – повторил император и поднялся с кресла. – Гектор?

– Все эвакуированы, – подтвердил дознаватель. Он считал, что Арен прав, но это не мешало ему сейчас ощущать себя до крайности гадко. Насколько же ему больше по душе был прежний план, где и Вандаус, и Вольф просто по-тихому арестовывались, и не нужно было никого эвакуировать из театра!.. – Все, кроме нас.

– Прекрасно.

– Будь ты… – воскликнул Ассиус, но не договорил.

Взметнулось пламя, отсекая императора, Гектора, Риана и охранников от остального пространства. В этом пламени послышался краткий отчаянный крик, но затем всё стихло.

– На выход, – отрывисто скомандовал Арен. – За мной. И не отставать. Руки в огонь не совать. Гектор, амулет Риану.

– Надень, – сказал Дайд племяннику императора, вложив в его ладонь иллюзорный амулет, с помощью которого он сам недавно был Арчибальдом. Риан послушался, и через мгновение рядом с Гектором вышагивал немного более бледный, чем обычно, но всё же двоюродный брат императора.

Они быстро шли сквозь огонь к выходу. Если присмотреться, за щитом из пламени было видно, как почти такое же пламя пожирает стены, пол и потолок императорского театра, но никто не присматривался. Все были предельно осторожны, не приближаясь к огню, что защищал их группу от бушующего пожара, и шагали след в след за его величеством.

Парадный вход, распахнутые двери, обеспокоенное лицо Вано Вагариуса, взволнованный шёпот, прошедший по толпе, собравшейся на улице недалеко от театра.

– Ваше величество!.. Ваше… ваше… ваше…

– Я в порядке, – сказал император громко. – Заговорщики погибли. К сожалению, не только они, но об этом я объявлю позже. Сейчас необходимо потушить пожар.

Через несколько минут безопасники закончили бороться с огнём, уничтожившим чуть меньше четверти театра, а приехавший на место происшествия магмобиль отвёз во дворец невозмутимого императора, троих слегка присыпанных пеплом стражников, взволнованного Риана под иллюзорным амулетом и уставшего, словно сторожевой пёс, Гектора Дайда.

Наверное, прошла целая вечность, прежде чем Тайра осознала, что чужие воспоминания перестали ей мешать. Они больше не причиняли ни неудобства, ни боли, и не повторялись бесконечно, раз за разом завершаясь одним и тем же моментом, когда император с абсолютно чёрными глазами сжимал шею своего старшего брата. Обида и боль схлынули, и Тайре теперь казалось, что она находится не в пламени Геенны, а на огромной лодке посреди спокойного ночного моря. И рядом мужчина с большими и сильными руками и солёной влагой на горячих щеках. Он держал её так крепко, будто бы она была его драгоценностью, и Тайре чудилось, что только благодаря этому она до сих пор не растворилась в окружающей черноте.

Всё изменилось неожиданно. Её тело вдруг прошила боль, и из спокойной, мерно покачивающейся на волнах общей памяти лодки Тайру вдруг выкинуло в огонь, лицом к лицу к человеку с тёмно-карими тревожными глазами.

– Я могу отпустить тебя, – сказал он, сжимая её ладони. – Теперь ты сможешь вернуться.

У Тайры никак не получалось осознать, о чём он говорит, но сейчас, когда она наконец увидела его глаза, в ней шевельнулась уверенность в том, что всё правильно.

– Отпускаю, – прошептал он, разжимая ладони, и в следующую секунду девушку накрыло темнотой.

А потом сильно и совершенно отвратительно затошнило, и Тайра застонала.

Жива…

В себя она приходила медленно. Тайра слышала какие-то звуки, ощущала, что её трогают, говорят с ней, и что-то влажное касалось губ, и отвратительный запах заползал в нос, заставляя морщиться и отворачиваться. Но глаза никак не хотели открываться.