Анна Шнайдер - След паука. Часть первая

Дыхание вдруг прервалось, а спустя секунду раздалось тихое:

– Тай? Ты?.. – Риан, запнувшись, сел на постели. – Что-то случилось? Что-нибудь болит? Позвать Моргана? – Голос его стал громче, в нём отчётливо звенели тревога и страх.

– Нет. – Тайра подошла ближе и застыла в шаге от дивана. – Я хотела извиниться перед тобой. Прости, я была не права. Мне не стоило так реагировать, кричать на тебя, бить молниями. Я… сожалею.

Несколько мгновений он молчал.

– Ясно, – сказал наконец грустно и как-то бесцветно, словно Тайра его чем-то расстроила. – Ничего страшного, я не обиделся. Да и Морган уже всё вылечил, следов почти не осталось. Болит немного, но к утру пройдёт, не волнуйся.

И вроде бы – он всё правильно сказал, спокойно и совсем не обвиняюще. И в голосе обиды не было. Но Тайре почему-то казалось, что Риан её обманывает.

– Что-то не так? – спросила она, поколебавшись. – Я чувствую… что-то в тебе и твоём голосе. Ты… расстроен?

Вздох.

– Я просто не знаю, что делать, – ответил Риан, и на этот раз Тайра поняла, что её смущало, уловив в голосе горечь и растерянность. – Ты отталкиваешь меня, не принимаешь даже помощь. Я клянусь тебе, Тай, что она была без злого умысла! Я просто испугался, что ты упадёшь, и всё. И я старался весь вечер, хотел, чтобы ты была довольна и радостна.

– Я заметила, – произнесла Тайра примирительно, но Риан продолжал говорить:

– После нашего похода к озеру я принял решение, что больше никогда не буду тебя обманывать. Никогда, Тай, даю слово, клянусь своим родом! Хотя мне и кажется, что тебе это безразлично. Тебе неважно, рядом я или нет, говорю правду или лгу, и мне это больнее всего. Больнее, чем эти разряды. Я не упрекаю тебя ни в чём, не думай. Просто… – протянул он с тоской, – мне хочется понравиться тебе. Хочется, чтобы тебе не было безразлично. Но я не знаю, что делать.

Тайра, застыв на месте и ощущая, как её заливает то жаром, то холодом, слушала Риана и осознавала…

«Защитница! А ведь он действительно влюблён».

Это была очевидная мысль, но она казалась невероятной. Влюблён? Принц, племянник императора, капризный мальчишка, привыкший, что ему под ноги всё падает, как перезревшие яблоки? В неё, простую девушку, к тому же, ещё и слепую? Нет, не может быть!

Может быть. Тайра слышала это по его голосу.

– Я… – пробормотала она и в растерянности потёрла лоб. От непонимания, что говорить, разболелась голова. – Ты не прав, мне не безразлично. И я буду рада, если ты перестанешь меня обманывать. Но это не гарантирует… ответного чувства. Никто не может любить по заказу.

– Я знаю. Я не такой дурак, как ты думаешь, Тай. Но я не отступлюсь так быстро, попытаюсь… Может, со временем ты и увидишь что-то во мне.

Тайра сомневалась в этом, но промолчала, только пожелала спокойной ночи и поспешила в ванную, чтобы умыться и тоже лечь спать.

Её ждали сны.

На ночь Гектор остался в Тиле, побоявшись, что если перенесётся в столицу, в посёлке обязательно произойдёт что-нибудь ещё, местные захотят позвать дознавателя и не найдут его в отделении. Именно в отделении было обустроено жильё для стража порядка – небольшая комната, – но Томаш там не жил, у него имелся отдельный дом, поэтому помещение оказалось практически нетронутым. И тумбочка, и шкаф, и даже письменный стол выглядели так, словно их никогда и никто не открывал, а кровать, не привыкшая к весу чьего-либо тела, натужно поскрипывала при каждом движении Дайда. Пришлось вставать и смазывать.

Поздно вечером хотелось, как обычно, и поесть, и выпить молока, и покурить, но есть и пить было нечего – провизией днём Гектор озаботиться не успел, – а курить в посёлке нельзя. Пришлось терпеть, ругая себя за нерасторопность и думая о том, что завтра нужно непременно купить у местных что-нибудь и сложить всё в погреб. И решить проблему с обедами. Переноситься в Граагу для такой мелочи слишком неудобно, проще договориться с кем-то из жителей, чтобы кормили пару раз в день за небольшую плату.

Поворочавшись пару минут на непривычной кровати, Гектор всё же уснул, погрузившись не в пустоту и беспамятство, а в яркий и красочный мир, в котором окружающее сверкало и светилось – небо голубело лазурью, листья деревьев и трава отливали насыщенно-зелёным, а блики от волнующейся озёрной воды слепили глаза.

Некоторое время Гектор сидел, оглядываясь по сторонам, и ему было так хорошо и спокойно, что мыслей не было никаких. Он даже не удивлялся тому, что наконец попал в свой сон. Да и в самом деле, подумаешь, что в этом особенного?

На мгновение звуки почти полностью стихли, мир погрузился в тишину, а потом воздух рядом задрожал, по нему пошли круги, как по воде, а ещё через мгновение из этого воздуха соткалась фигура девушки. В нежно-голубом платье, с заплетёнными в косу чёрными волосами, фарфоровой кожей и ярко-алыми губами.

Тайра!

Она спала, обнимая себя руками, и ресницы её взволнованно трепетали, словно девушка пыталась проснуться. Гектор подался вперёд, желая быть ближе к ней, и замер, почувствовав – что-то не так.

Он… что это с ним?

Дайд тряхнул головой, оглядел себя – и даже зарычал, осознав, что не является сейчас человеком. Что за ерунда? Четыре лапы, хвост, белая шерсть… Он – пёс? Но почему?!

Тайра вздохнула, зашевелилась и наконец села. Улыбнулась, и улыбка её показалась Гектору неуверенной. Но поразила его вовсе не она, а глаза Тайры. Полные жизни и такие же лазурные, как небо в этом сне. Зрячие глаза, в которых сейчас отражался он сам.

Действительно – пёс. Пёс с внешностью Мальта, его погибшего друга.

– Привет, – сказала Тайра и, протянув руку, погладила Гектора по носу. – Я рада, что ты здесь.

Очень хотелось спросить, что всё это значит, но он не знал, как это сделать в обличье пса.

– Ты что-нибудь помнишь? – Тайра щурилась, внимательно глядя на него. – Помнишь, что было днём? Как мы встретились… помнишь?

Гектор кивнул – слава Защитнику, на это он был вполне способен даже в облике пса. Тайра закусила губу, а затем широко улыбнулась и сказала радостным, но дрожащим голосом:

– Как замечательно, что ты помнишь! – Она запнулась и продолжила: – Не знаю, будешь ли ты помнить, когда проснёшься…

И тут Гектора словно ударило чем-то тяжёлым по голове.

Он вспомнил. И не только то, что было днём, а то, что продолжалось уже… очень долго, демонски долго, настолько долго, что ему казалось – это было всегда. Много-много лет почти каждую ночь ему снилась эта девушка. Точнее, когда-то давно она была девочкой, маленькой и растерянной, её хотелось защитить, отвлечь от тревог, порадовать. Он делал для этого всё, на что был способен, не помня ни собственного имени, ни человеческого облика, считая себя настоящим псом – до тех пор, пока недавно она не сказала про жениха… и не расстегнула платье. В тот момент Гектора накрыло осознанием человеческой сущности, и он был так растерян и дезориентирован, что проснулся, но вспомнить сон не смог.