Юрий Саенков - Унэлдок

— И ведь я ей не отказал, — Бурцев, наконец, отложил ручку в сторону. — Сказал, что постараюсь. Сказал, сразу перезвоню, как что-то выясню. Она так обрадовалась, знаешь… Ума не приложу, как такое могло произойти! У вас же годовщина вчера была?

Сомов кивнул, не в силах произнести хоть слово. В горле ворочался тяжёлый горький ком.

Пискнул коммутатор. Генерал быстро нажал кнопку, перебил начавшего что-то объяснять адъютанта раздражённым: «Я занят!» — отключился и виновато посмотрел на Сомова.

— Тебе ведь отпуск положен?

— Так точно, но… Не надо. Не надо отпуска, господин генерал.

— Вот как! — по лицу Бурцева проскользнула тень облегчения. — Ну… Тебе видней. И ты, наверное, даже прав. В такое время, я считаю, лучше быть в коллективе. На виду, как говорится. Тут, если что, и помогут, и поддержат…

У Сомова был свой резон отказываться от отпуска.

Он был уверен — никакого ДТП не было. Была инсценировка, причём сляпанная на скорую руку. Причин ехать на закрытый на реконструкцию мост у Насти не было. И тела её так и не нашли. А для того чтобы решить уравнение с таким количеством неизвестных, ему нужен доступ к возможностям ГЛОСИМ. Но рассказывать Бурцеву об истинных причинах своего отказа от положенного отпуска он не собирался. Велика вероятность, что во всей этой истории замешан кто-то из МГБ.

Но, как оказалось, у начальника Следственного управления тоже имелись планы.

— Так что с отпуском повременим, — тон Бурцева заметно переменился, приобретя сухие деловые нотки. — Ты возвращаешься на оперативную работу.

— Извините, что?

Такого Сомов не ожидал.

— С сегодняшнего дня ты восстановлен в звании капитана и переходишь под моё подчинение.

— По какому поводу, разрешите узнать, прощение?

— Ну, во-первых, Настя просила…

Губы Сомова дрогнули.

— Во-вторых, — генерал снова схватился за ручку-выручалку и с громким щелчком надвинул колпачок. — У нас ЧП. В губернии действует серийник. Дикий… Ориентировок никаких. Ноль. Вообще. Только трупы.

Сомов молчал.

— Ты один из лучших специалистов по таким делам. Так что… капитан, прикручивай обратно свои звёздочки и вливайся в работу. У нас каждый сотрудник по этому делу на счету. Поедешь в командировку в Новую Ладогу, там работает одна из наших опергрупп.

Ещё несколько дней назад это известие не на шутку взбудоражило бы Сомова. Серийный убийца-невидимка — сложная, кропотливая, но невероятно интересная работа. О таком любой опер может только мечтать. Но сейчас все чувства выдуло через свистящую чёрную дыру в душе. Все, кроме щемящей тоски по Насте.

В наступившей тишине стало слышно, как работает механизм больших напольных часов, стоящих в углу кабинета. Цик-цик, цик-цик, цик-цик — усердно и неустанно дробилось позолоченным маятником время. Генерал Бурцев испытующе смотрел на Сомова. Цик-цик, цик-цик… Сомов, играя желваками на скулах, опять стоял «смирно», глядя в условную бесконечность.

— Сомов, ты меня услышал?!

— Так точно, господин генерал!

— Что ты, как болван! — Бурцев начал выходить из себя, но тут же взял себя в руки. — Я понимаю тебя, Саша. У тебя горе. Ты сейчас не в форме. Нервишки шалят. Я всё понимаю. Но у нас ЧП. Всё очень серьёзно. Очень! Дело на контроле у самого . Поэтому и ты меня пойми. Времени нет. За полтора месяца два «синих» и два «красных». Это до позавчерашнего дня. Но позавчера были убиты вице-президент «ГосРосНефти» Владимир свет Мулячко и его жена. Оба ВИП-два. Парились в бане у себя на усадьбе в охраняемой зоне на Ладоге. Кругом полно охраны. Не помогло. Этот злыдень, как призрак, появился, убил и исчез. Ты нам нужен. И это приказ.

Все слова генерала о коллективной поддержке оказались лишь ширмой, неловко прикрывающей возникшую служебную необходимость.

— Разрешите вопрос? — глядя сквозь генерала, спросил Сомов.

— Разрешаю.

— Что с расследованием так называемого ДТП, в котором якобы погибла моя жена?

— Не понял тебя! Что за «так называемого», «якобы»? Ты на что намекаешь? Поясни!

Но вспыхнувшая в глазах Бурцева растерянность и… страх? (неужели это был страх?) говорили о том, что он всё прекрасно понял.

— С аварией что-то нечисто, — перешёл в наступление Сомов. — И вы об этом, думаю, знаете.

Колпачок ручки с тихим хрустом сломался в пальцах генерала. Бурцев с удивлением посмотрел на него, поднёс к глазам и начал изучать с такой сосредоточенной внимательностью, будто ничего важнее сейчас для него не существовало.

Сомов ждал ответа. И чем дольше длилось молчание генерала, тем крепче он уверялся в том, что не ошибся — Бурцеву что-то известно.

— Вопросы по тому ДТП действительно есть, — не отрывая взгляда от колпачка, проговорил Бурцев и только потом посмотрел на Сомова. — Но я пока не могу сказать тебе ничего определённого. Расследование ведётся. Это всё.

— Почему не можете?

— Не хочу тебя напрасно обнадёживать. И к тому же…

— Обнадёживать?! То есть надежда есть?!

Бурцев раздражённо отшвырнул сломанный колпачок в сторону.

— Я всё тебе уже сказал! И скажу ещё! Я возьму это дело под свой личный контроль. Обещаю! И обо всём, что мне будет известно, я буду тебе сообщать. Так тебя устраивает?

— Никак нет, господин генерал!

— Да что ж такое?! Что тебе не так?!

— Я намерен участвовать в расследовании. Если не официально, то в частном порядке.

Теперь в глазах генерала вспыхнула уже неприкрытая ярость.

— Никаких частных порядков! — отчеканил он. — Не наигрался ещё в сыщика?! Забыл, чем это для тебя в прошлый раз закончилось? И потом, происшествие на мосту пока рассматривается как ДТП — это не наша епархия. К тому же ты лично заинтересованное лицо и попросту не имеешь права участвовать в расследовании, даже если его переквалифицируют. Так что не вздумай! Или вылетишь из органов! Это моё последнее слово!..

Дряблые щёки Бурцева пошли неровными алыми пятнами, лысина взмокла. Он вновь порывисто выхватил из рукава платок и, шумно сопя, начал обтирать затылок и шею.

— Послушай меня, Саш, — голос его снова потеплел. — У тебя появился прекрасный шанс реабилитироваться. И Настя этого хотела. Сам же знаешь, как бы она обрадовалась, узнав, что ты снова в деле! А?! Ну а я, как уже сказал, буду тебя информировать обо всём, что касается расследования по Насте. Не как начальник, как друг семьи, по-человечески прошу тебя — не губи свою карьеру. Ты и так на волоске…

Друг семьи. Сомов невесело усмехнулся про себя. Но Бурцев был прав — официально подступиться к расследованию не было никаких шансов. А неофициально ему не дадут и пальцем пошевелить. Оставалось ждать. Но ждать в полном бездействии невыносимо. Лучше уж погрузиться в работу, а там видно будет. Он что-нибудь придумает.