Анна Калина - Его любимая Кошка [СИ]

— Это «Крылатый», — с теплотой в голосе произнёс Файс, — корабль, где я служил капитаном.

Я даже отдёрнула руку от кормы корабля, услышав слова безопасника. Название судна я не разглядела на модели, слишком была увлечена общим видом и крохотными деталями. «Крылатый» был легендой! О нём без остановки говорили на Фаринго, о корабле, его отчаянной команде и уникальном, совершенно бесстрашном капитане. Только вместо имени многие часто называли прозвище капитана, которое ему дали во флоте противника. Капитана я никогда не видела. Да и мало кто описывал его внешность. А вот о его героизме ходили легенды.

— Ты Шершень? — почти с благоговением произнесла я.

В ответ Файс… покраснел. Никогда не думала, что такой огромный и грозный мужчина, которого я про себя всё ещё звала дикарём, может так явно смущаться.

— Не люблю эту кличку, да и многое, что говорили обо мне… это выдумки, леди, — пожал он плечами.

Выдумки? Насколько я знала, Шершня боялись многие капитаны противника. Боялись, но уважали за благородство и порядочность.

— Шершень гениальный стратег, картограф и… — осеклась, понимая, что рассказываю Файсу про него самого.

Лорд-безопасник отступил от меня на шаг и с усмешкой поклонился.

— Ты также легенда в своих кругах, — выпрямившись, шепнул он, — в госпитале тебя боготворили.

— Всё дело в посттравматическом синдроме, — отмахнулась я, — раненым свойственно привязываться к медсестрам.

— Наслышан об этом факте…

И он с усмешкой приподнял бровь. Мимика у этого мужчины была обворожительной, и я уже не в первый раз поймала себя на мысли, что представляю его лицо без бороды. Он признавался в чувствах уже не в первый раз. Чисто, откровенно, без каких либо прикрас. И эта детская откровенность и искренность подкупала… С Инигором всё было иначе. Инигор меня не завоевывал, он меня обманывал. Он играл роль идеального героя любовного романа. Старался казаться тем, кого я желала видеть… а я так хотела согреться.

— Прошлое таит множество секретов, — шепнула я.

Неприятная тема, но её нужно было поднять. Файс не дурак, и он прекрасно понимал, что связывало меня с Инигором. И меня это угнетало, я ощущала себя грязной, порочной, испорченной…

— У всего есть прошлое, от камня до континента, — пристально глядя мне в глаза, внезапно произнёс Файс, — Думаю, у людей тоже есть на это право.

Эти слова были для меня. Сейчас Эллерик Файс чётко, со сталью в голосе говорил мне, что ему безразлично мое прошлое и всё те ярлыки, что общество готово было повесить на женщину с моей репутацией. Я осознавала, что имею право на ошибки, прошлое, пятна на имени. На это имеют право все люди, независимо от пола и класса. Но мужчины в нашем мире всё ещё склонны к застарелым взглядам на жизнь.

— И прошлое совершенно неважно?

— Я не любитель древностей, — улыбнулся мне Файс, — Мне важнее настоящее и будущее.

И Файс взял меня за руку, осторожно переплетая наши пальцы. Было страшно говорить, страшно смотреть ему в глаза. Невообразимо, что судьба настолько была ко мне благосклонной.

— Интересно, ты настолько замечательный или притворяешься? — глядя мужчине в глаза, шепнула я.

— Настолько замечательно притворяюсь…

Файс чуть скривился, изображая мерзкую гримасу. Он был невообразим. Холодный, сдержанный, собранный на людях. Нежный, внимательный, трепетный наедине… Этот мужчина будоражил меня своей потрясающей харизмой, умом и юмором. Мужчина, в чьих повадках и взглядах я видела отражение своего видения мира.

Сама его поцеловала. Сама обняла, притягивая к себе. И получила в ответ пьянящий и ни с чем не сравнимый поцелуй. Сильные руки на талии, дыхание на коже. И шепот у самого уха, от которого подкашивались ноги и совершенно спутывалось сознание.

— Сладкая моя Авриэль…

— Поздравляю, начальник императорской стражи — это прекрасная партия.

Звук мужского голоса в пустом коридоре дворца показался мне излишне резким, он напугал меня тем, что прозвучал неожиданно. Повсюду уже зажигали лампы, серые тени потихоньку разрастались, захватывая углы и закоулки дворцовых лабиринтов. Я никогда не боялась бродить одна, слушая, как стучат каблуки по полированному паркету. Но в свете недавних событий стала шарахаться от едва различимых шорохов. И меньше всего сейчас я хотела встретить Инигора.

Я была счастлива. Голова слегка кружилась, и сердце отстукивало ритм какой-то легкомысленной и простенькой песенки. Хотелось кружиться в танце. Хотелось улыбаться всем встречным людям. В голове продолжал звучать голос Эллерика, на платье ещё ощущался запах его парфюма, а на коже горели следы поцелуев.

— И вам доброго вечера, лорд Канри, — кивнула я мужчине.

Он вышел ко мне из-за колонны, преградив дорогу. Холёный, в дорогом камзоле, с завитыми в тугие локоны волосами. Сейчас Инигор Канри казался мне смешным и нелепым в излишне пёстрой одежде, украшенной кружевами и мелким декором. Модно, дорого, броско… Пошло, нелепо, глупо. Когда-то его манеры и привычка одеваться с шиком меня покорили. Ослепили, лишили дара мыслить критически. Что я тогда знала о жизни? Что я видела в той глуши, где росла? Сейчас же, когда взгляд привык к постоянному мельтешению роскошно одетых людей, я будто прозрела.

Излишне слащавые черты лица, безвольно покатые плечи и довольно тощее тело. Инигор всегда был таким или я просто стала видеть яснее без ослепляющей пелены влюблённости? Или дело в том, что глубоко в душе, в том закоулке, где хранился образ Инигора из прошлого, появился образ другой? Я мысленно оценивала лорда Канри и с ужасом понимала, что я три года назад действительно желала стать супругой этого человека. Любила, страдала, изводила себя… И ради вот этого?

— А у тебя вечер и вправду выдался добрым…

Он сделал шаг ко мне, сокращая то расстояние, что нас разделяло. Стал ощутим запах крепкого алкоголя, а в глазах Ина стала заметнее лёгкая хмельная поволока. Мерзость какая, шататься в таком виде по дворцу.

— Вижу, вы тоже отчаянно отдыхаете в компании креплёных вин, — сообщила я Инигору и попыталась обойти мужчину.

Я не собиралась выяснять отношения и беседовать с Инигором также. Тем более беседовать с человеком выпившим и злым. Но у лорда Канри был другой взгляд на происходящее. Отпускать меня он явно не собирался. Как я могла не разглядеть подобной эгоистичности в его характере ранее? Как могла быть такой слепой? Странно, но даже отвращения я к этому мужчине уже не испытывала. Только усталость. Но Инигор вдруг с силой схватил меня за руку, утягивая за собой в приоткрытую дверь одной из комнат, скрытую портьерой.

— Если ты не угомонишься, я позову стражу, — со злостью прошипела я, пытаясь вырвать руку из крепкого захвата.