Джим Батчер - Архивы Дрездена: Гроза из преисподней. Луна светит безумцам. Могила в подарок [сборник litres]

Харрис заворчал:

– Он сам сказал. Этот чертов троглодит на брюхе приполз в полицию за помощью.

Я не выдержал и улыбнулся:

– Неужели?

– Ей-богу! – Харрис приподнял голову и сжал кулаки. Я ощутил, как он весь напрягся. – Хватит разговоров. Если ты не намерен переходить на нашу сторону, то убирайся к черту. Или жми на курок. Только не трать мое время.

Я нажал пушкой парню на горло, маленько придушив.

– Я еще не закончил. Ты передашь Дентону послание. Мне надоело ходить вокруг да около. Скажи, что на восходе луны в доме Марконе ему предоставится возможность сделать свой выстрел.

Харрис извивался подо мной, корчился, хрипел, но, услышав мои слова, притих и ошарашенно выпучил глаза.

– Не надо быть гением, чтобы понять простую вещь – Дентон постарается оказаться там, где появится Макфинн. Очень удобно убрать свидетелей, став единственным очевидцем происшествия. Скажи, я тоже буду там. И еще скажи, я его не упущу.

С этими словами я резко убрал револьвер. Полузадохнувшийся Харрис крякнул что-то неразборчивое. Похоже, согласился передать… Я не торопясь поднялся с него. В одной руке пояс, в другой револьвер. При виде пояса Роджер жадно сверкнул глазенками.

– Зачем сказал? – просипел он. – Зачем предупредил?

Я внимательно посмотрел на него и тихо ответил:

– Я не в восторге ни от вас, ни от ваших действий. Вы не используете дарованную Силу ; она использует вас. Вы превращаетесь в диких зверей, поддерживая мир с помощью страха. Настал ваш черед бояться.

Харрис распрямился. Волосы всклокочены, рожа в крови. Он отступил на пару шагов, опасливо стреляя глазами по сторонам.

– Мой пояс. Отдай.

– Забудь, сынок. Пояс ты не получишь. И мой тебе совет – беги к мамочке, запрись в своей комнате и не выходи, пока все не устаканится.

Он побелел как полотно и двинул на меня. Я наставил револьвер. Харрис застыл, сжав до хруста кулаки.

– Ты не уйдешь с этим, – прохрипел он. Голос от напряжения срывался на фальцет.

– На восходе луны, – напомнил я, повернулся и быстро зашагал из переулка. В носках да по гравию. Черт! Боюсь, что эта неимпозантная деталька плюс заметная хромота все-таки подпортили эффектный уход.

Метров через девять из тени материализовалась Тера и зашагала в ногу, держась достаточно близко, чтобы подхватить меня, если я вдруг надумаю свалиться.

– Ты ошибся, чародей, – сказала она.

Я посмотрел в ее бездушные янтарные глаза.

– О чем ты?

– Они не становятся животными. Животные такое не делают. Звери убивают, когда голодны, когда защищают себя или свою территорию. Не для удовольствия. Не из-за похоти.

Она оглянулась, потом снова встретила мой взгляд.

– Такое делают только люди, чародей.

Я скривился, но возражать не стал.

– Думаю, ты права.

– Конечно я права.

Какое-то время мы шли молча.

– Ты постараешься помочь моему жениху?

– Постараюсь, – ответил я. – Только я не имею права отдать на откуп его проклятию новые жизни.

Глаза Теры потемнели, и она кивнула:

– Это не потребуется. Он всегда думает о других.

– Звучит приятно. Наверное, он хороший человек.

Она передернула плечами.

– А эти? Из ФБР? Они захотят помешать тебе?

– Да.

– И что ты сделаешь, когда…

– Я не могу заставить их передумать. Они неуправляемы. Полагаю, теперь они так и будут убивать. – Я смотрел себе под ноги. – Когда они… Когда они встанут на моем пути, вот тогда мне и понадобится вся моя человечность.

Мы с Терой шли вдоль 49-й улицы по направлению к озеру. Нас поджидал старенький фургон, движок тихо работал. Фары мигнули навстречу, и водитель откатил боковую дверцу.

– О господи! Гарри, что они с тобой сделали?

Сьюзен неловко скользнула ко мне. Я ощутил ее тепло и не удержался, здоровой рукой обнял за плечи, прижал к себе. Узкие джинсы подчеркивали красоту длинных ног, бордовый жакет выгодно оттенял смуглую кожу. Она стянула волосы сзади, и от этого обнаженная шейка казалась еще тоньше, еще беззащитней. Сьюзен была немыслимо нежная, теплая. От нее веяло таким чистым и по-женски прекрасным ароматом, что я против воли почти повис на ней. Вся боль, сидевшая внутри, взбунтовалась с новой силой, словно соперничая с нежностью моей подпорки.

– Избили, – пояснила Тера. – Я же говорила, не убьют его.

– У тебя не лицо, а ящик с раздавленными помидорами, – присмотревшись, сказала Сьюзен. На ее личике залегла глубокая тень.

– В твоих устах это звучит как музыка, – пробормотал я.

Они погрузили меня в фургончик, где скучилась «Альфа» – Джорджия, Билли и другие. Там же лежали, тихонько постанывая, голубоглазый парнишка и девушка с волосами цвета мышиной шкурки. Джорджия, как заправская медсестра, суетилась подле раненых друзей. Ребята облачились в купальные халаты, простые и неброские. Спасибо, хоть не сидят в чем мать родила. Обстановочка и без того порядком нелепая. Не хватало еще трястись в фургончике с компашкой голых и не слишком симпатичных школяров.

Усаживаясь, я начал застегивать ремень безопасности и заметил, что руки покрыты противными черно-багровыми пятнами. Трудно понять, где они начинаются, где заканчиваются. Не руки, а один сплошной синяк. Я привалился к стеклу, подперев голову кулаком вместо подушки.

– А ты-то здесь откуда? – спросил я Сьюзен, когда она забралась на водительское сиденье.

– Им был нужен шофер, и, как оказалось, только я достаточно стара, чтобы взять напрокат машину.

Я поморщился:

– Ох…

Сьюзен вставила ключ в зажигание.

– Рассказывай, не молчи. Я думала, умру, когда ты сиганул из машины. Мы выполнили твою просьбу, позвонили в полицию. Тера пошла взглянуть. Приходит и говорит, мол, так и так, полиция опоздала, «Уличные волки» тебя захватили. А почему пикап-то перевернулся?

– Не повезло. Покрышки взорвались.

Сьюзен искоса посмотрела на меня:

– Сволочи! Тебя будто поезд переехал. Лежи спокойно, Гарри. Мы найдем тихое местечко, ты отдохнешь.

– Давай лучше найдем поесть. Подыхаю с голоду. Тера, ты следишь за восходом?

– Слежу. Тучи рассеялись. Даже звезды видны.

– Фантастика, – пробормотал я и уснул.

Фургончик трясло, но мне было плевать. Я спал как убитый и проснулся лишь от крепкого аромата жаркого. Мы стояли возле закусочной. Сьюзен, груженная пакетами, отсчитывала наличные. Я высмотрел в одном пакете золоченую бумажную корону, лениво подцепил за ободок и водрузил ее себе на макушку. Сьюзен прыснула.

– Король бутербродов и повелитель сэндвичей! – напыжившись, возвестил я.

Сьюзен засмеялась и покачала головой. Тера даже не улыбнулась. Я решил проверить состояние детишек и обнаружил, что все без исключения (даже раненые) демонстрируют волчий аппетит и лихо уплетают за обе щеки. Тера перехватила мой взгляд.