Джим Батчер - Архивы Дрездена: Гроза из преисподней. Луна светит безумцам. Могила в подарок [сборник litres]

Я улыбнулся в ответ. Не могу сказать, чтобы слишком дружески.

– Да все это. Хотя бы то, что вы, должно быть, считаете парня в трусах с желтыми утятами и с двумя деревяшками в руках чертовски опасным типом.

– Если на то пошло, считаю, – ухмыльнулась Бьянка. – Будь я на вашем месте, я сочла бы это лестью.

– Правда? – удивился я.

Бьянка чуть растянула губы, отчего улыбка сделалась шире.

– О да. Конечно. Джентльмены, – сказала она, обращаясь к мужчинам с автоматами, – огонь!

Я выставил левую руку вперед, бросив в браслет энергию, и крикнул: «Riflettum!»

Пистолеты с грохотом изрыгнули огонь. Пули высекали снопы искр, отлетая от невидимого барьера в каких-то шести дюймах от моей руки. Браслет разогрелся от напряжения: охранники явно не жалели пуль. Огонь стих так же внезапно, как начался, только отрикошетившие пули с визгом носились по залу, разнося в щепки дорогую мебель. Один из вампиров коротко взвыл и, сорвавшись со стены, жирным жуком плюхнулся на пол. Снова грянули выстрелы; автомат в руках у одного охранника вдруг дернулся вбок и как-то искривился, а сам он закричал от боли и опрокинулся с окровавленными руками и посеченным осколками лицом.

Современная техника неважно работает в присутствии магического источника, и механизмы автоматического оружия – не исключение.

Еще два автомата заело, остальные стихли, расстреляв магазины. Я продолжал стоять с вытянутой вперед рукой. По всему полу передо мной валялись сплющенными комочками свинца пули. Охранники попятились от меня, потом как-то разом шмыгнули за спины вампиров и выбежали из зала. Я не могу винить их. Если бы я держал в руках автомат, вдруг оказавшийся бесполезной железкой, я бы тоже сбежал.

Отпихнув пули босой ногой, я шагнул вперед.

– Прочь с дороги, – сказал я. – Выпустите нас. Мы не причиним вреда остальным.

– Кайли, – произнесла Бьянка, гладя Сьюзен по голове. – Келли. Она так и так сошла с ума. Не все переносят переход легко. – Взгляд ее переместился вниз, на Сьюзен.

Улыбка застыла на моем лице.

– Последний шанс, Бьянка. Отпусти нас с миром, и ты останешься жива.

– А если я скажу «нет»? – вкрадчиво спросила она.

Я зарычал от ярости и поднял свой жезл.

– Fuego! – рявкнул я.

Энергия вырвалась из жезла и алым вихрем устремилась в голову Бьянке.

Не прекращая улыбаться, Бьянка подняла левую руку, пробормотала какую-то тарабарщину, и на моих глазах перед ней соткался чуть вогнутый диск холодной тьмы, который встретил поток моей энергии и поглотил его, расколов на части, на маленькие струйки огня. Паркет в местах, где они попали на пол, загорелся.

Мгновение я молча смотрел на нее. Я знал, что она обучилась кое-каким трюкам – может, одному-двум заговорам, ну там, еще какой-нибудь мелочи. Но штуки вроде той, которую она сейчас проделала, подвластны не каждому. Что там, я знаю парней из Белого Совета, которые не отбили бы такого удара без посторонней помощи.

Бьянка мило улыбнулась мне и опустила руку. Вампиры рассмеялись своим шипящим, нечеловеческим смехом. По моей спине забегали мурашки, а в животе воцарилась ледяная пустота.

– Что ж, мистер Дрезден, – проворковала она. – Похоже, Мавра оказалась неплохим наставником, а я – способной ученицей. Похоже, мы с вами выступаем более-менее на равных. Впрочем, есть еще одна карта, которую мне хотелось бы выложить на стол. – Она хлопнула в ладоши.

Один из вампиров отворил дверь. За ней, опершись на модную трость, стоял темноволосый, смуглый, крепко сложенный мужчина среднего роста, одетый в шитый явно на заказ костюм безупречного покроя. Чуть запавшая челюсть и широкие скулы напомнили мне южноамериканских индейцев.

– Славный костюмчик, – сказал я ему.

Он окинул меня взглядом с ног до головы.

– Славные… утятки.

– Да уж, – вздохнул я. – Премного благодарен. Кто это?

– Меня зовут Ортега, – сказал мужчина. – Дон Паоло Ортега из Красной Коллегии.

– Привет, дон, – осклабился я. – Я хотел бы заявить протест.

Он улыбнулся, блеснув ровными белыми зубами.

– Не сомневаюсь, что хотели бы, мистер Дрезден. Однако я изучал сложившуюся здесь ситуацию. И баронесса, – он поклонился Бьянке, – не нарушила никаких законов. Ни общепринятых законов гостеприимства, ни данного ей слова.

– Вздор, – возмутился я. – Она нарушила дух и того и другого.

Ортега поцокал языком:

– Увы, у нашего племени принято, что законы не имеют духа, мистер Дрезден. Лишь слово. И баронесса Бьянка строго держалась слова. Вы развязали в ее доме многочисленные поединки, убили ее верноподданных, нанесли ущерб ее имуществу и репутации. И теперь вы тоже стоите, готовые продолжить свои нападки на нее в самой что ни на есть незаконной и преступной форме. Полагаю, то, что вы делаете, подпадает под определение «Закон Большой Дубинки».

– Если у вас есть сказать чего-то по существу, – перебил я его, – валяйте, выкладывайте.

Взгляд Ортеги вспыхнул.

– Я присутствую здесь в качестве наблюдателя от Красного Короля, только и всего. Я всего лишь свидетель.

– Свидетель, который донесет весть о вашем коварном нападении до других Коллегий, – пояснила Бьянка. – Это означает войну между нашим родом и Белым Советом.

Войну.

Между вампирами и Белым Советом.

Вот сукин сын. Это было просто немыслимо. Подобных конфликтов не было уже лет тысячу. Во всяком случае, на памяти живущих – а некоторые чародеи живут чертовски долго.

– Я никогда не считала вас тугодумом, мистер Дрезден, – сказала Бьянка. – Вы готовы выслушать мое предложение?

Я чувствовал себя хуже с каждой проходящей секундой. Тело мое слабело. Только что я был полон энергии, но я потратил довольно много ее на свою магию. Она должна была вернуться, но пока мои батарейки садились, и чем сильнее, тем меньше я мог не обращать внимания на боль, слабость, головокружение.

Короче говоря, вампиры взяли меня на мушку. Мне нужен был план. Позарез нужен. И время.

– Легко, – сказал я. – Я весь внимание.

Бьянка сжала пальцы, запущенные в волосы Сьюзен.

– Первое. Вам будут прощены ваши… издержки дурного вкуса, выказанные в несколько последних дней. Я не считаю двух последних смертей – не могу сказать, чтобы они были неспровоцированными, и потом, эти двое умерли по крайней мере быстро. Я вас прощаю, мистер Дрезден.

– Вы очень добры.

– Это еще не все. Уходя, вы можете забрать свое оборудование, свой череп и шлюху этого недоумка. Целыми, невредимыми и с заверениями неприкосновенности в будущем. Будем считать, мы квиты.

Я позволил себе некоторую сухость голоса.

– Как могу я отказаться от такого?

Она улыбнулась:

– Вы убили человека, который был мне очень дорог, мистер Дрезден, – не непосредственно вы, не спорю, однако к смерти ее привели именно ваши действия. Я прощаю вас и за это.