Андрей Белянин - Сэр рыцарь Лис [litres]

Он там один против десятка разгорячённых погоней и жаждой крови людей. Тех, кто привык к тому, что здесь, в провинции, они – закон, власть и сила! А если какой-то там «близкий к природе», модный хлыщ из Лондона, попробует стать им поперёк дороги…

Мы успели за двадцать восемь минут, судя по серебряному хронометру Лиса. Рыжая старушка Мэй показала себя во всей красе, чудом не сбив трёх прохожих, включая хмурого добермана в клетчатом макинтоше, и не разнеся всю двуколку о ступени полицейского участка. Я честно высыпал в протянутую лапу ровно пять шиллингов, мысленно пообещав самому себе ещё лучше учить математику, после чего выпрыгнул на мостовую, бросившись на поиски шерифа.

Им оказался немолодой, очень важный и чуть манерный кот, как я понимаю, чисто британской породы. Роскошные усы, добротный бархатный сюртук по старой моде, начищенная медаль шерифа на толстой позолоченной цепи. С первого взгляда было видно, что он весьма разбирающийся в своём деле законник. Один тон его внушал безоговорочное доверие. И я повёлся…

– Да? Неужели? Вы уверены? Какое безобразие! Конечно, я не знал. Где? Как его зовут? Из самого Скотленд-Ярда? Надеюсь, вы уже сообщили туда? Правильно. Это вопрос местного самоуправления. Но вы обязаны написать заявление. Пройдёмте!

Он был так безукоризненно вежлив, воспитан и проявлял столь искреннее сочувствие, что я даже понять не успел, как очутился в небольшом полутёмном помещении с зарешеченным окошком и глухими стенами. В тяжёлой двери со скрипом провернулся ключ.

– Да? Почему? Нет. Ясное дело. Увы. Кто? Я? Нет, не я. Жизнь такая. Не знаю. Может, неделю. Или две. Зависит от суда. Кто? Судья? Где? Хм, ну на охоте же…

Вот, собственно, наверное, и всё. Я прислонился спиной к стене, с трудом удерживаясь от слёз. Меня провели, как мальчишку. Всё слишком уж гладко складывалось. Да чтоб шериф такого маленького городка, как Ноттингем, не знал, кто и когда собирает компанию на псовую охоту? Если даже какой-то там извозчик с улицы в курсе…

А ещё меня спрашивают, сообщил ли я в Скотленд-Ярд?! Не сообщил! В том-то и дело! Я, как последний деревенский дурачок, попёрся прямиком к жадному, продажному шерифу, который, видимо, не изменился со времён песен о Робин Гуде! Но, быть может, не все здесь такие…

Я бросился к маленькому зарешеченному окну:

– Эй! Кто-нибудь! На помощь!

Мне открывался весьма ограниченный кусок улицы, но, благодаря тому что участок шерифа находился в исторической части города, прохожие всё-таки были. Люди и «близкие к природе», заслышав мой крик, отводили глаза, некоторые крестились. И только один явно не местный доберман, по виду скорее немецкий турист в тёмных круглых очках, вдруг повернул морду. Я узнал, это его чуть не сбила наша двуколка. Но, быть может, потому, что немцы так законопослушны, он лишь сочувственно покачал головой и почти отвернулся, как…

– Херр доберман, гутен таг! – Неожиданно для самого себя я вдруг заговорил на вполне сносном немецком. – Битте, гебен зи дас телеграмм! Скотленд-Ярд должен знать о…

Немец (если это был он?) лишь сильнее надвинул на лоб тирольскую шапочку с пером и, насупившись, продолжил прогулку. Мне даже показалось, что он ни черта не понял или обиделся на моё произношение. Конечно, меня ведь учили иностранным языкам таким оригинальным способом, что и врагу не пожелаешь…

За дверью раздались шаги, потом вновь провернулся ключ, и на пороге показались двое лысых громил. Да, да, те самые, которых мне пришлось вырубить в вагоне поезда Лондон – Ноттингем. За их спинами на минуточку мелькнул предательский толстый кот:

– Вот. Ага. Его. Нет? Сколько? Нет. Максимум шиллинг. Пусть. Зачем? И это не надо. В мясо. Чтоб знал. Помнил. И никогда впредь! Действуйте.

Громилы, потирая кулаки, шагнули в мою, вдруг ставшую такой тесной камеру. Дверь захлопнулась. Я тоскливо вспомнил, что проверенную дубинку оставил своему учителю, полагая, что ему нужнее. Мне бы, оказывается, она тоже весьма пригодилась.

– Ну что, малец, снимай штанишки, – гнусно ухмыльнулся один.

– Мы тебя отшлёпаем, – хохотнув, поддержал другой. – В воспитательных целях.

Наверное, месье Ренар нашёл бы, что сказать в ответ, он вообще любит «говорить с людьми». У меня таких талантов не было, но были проводки, аккумулятор в кармане брюк и железная пластинка на носке правого ботинка. Поэтому я, не задумываясь, ударил первым. Ближайший бандит сложил руки на причинном месте, упав носом вниз без писка.

Второй заревел и пошёл на меня, выхватив из рукава складной нож. Не знаю уж, с кем ему раньше приходилось иметь дело, но я успел трижды вмазать ему по лицу, расквасить нос и уложить поверх первого ударом колена в висок. Падая, он умудрился проткнуть мне полу плаща, так что теперь ещё и зашивать придётся. Обидно.

Практически в этот же момент дверь вновь распахнулась, на пороге стоял всё тот же немецкий турист. Только сейчас, глянув на него в упор, мне стало понятно, каким же я был слепошарым кашалотом, по выражению моей бабули…

– Гавкинс?!

– Для тебя сержант Гавкинс, – сняв очки и брезгливо оглядев камеру, обрезал он. – Я плохо разбираюсь в иностранной тарабарщине, но догадался пройти на почту и отправить телеграмму инспектору.

– Сэр…

– Но если ты ещё хоть раз обзовёшь меня «херром», я тебе башку откушу!

– Помогите моему учителю и кусайте сколько вам заблагорассудится, – взмолился я. – Месье Ренар там один против десятка озверевших людей, организовавших псовую охоту на живую лису, а местный шериф с ними в сговоре!

– Расскажешь по дороге, – коротко кивнул он. – Выбирайся отсюда.

Мы заперли дверь камеры с двумя недобитыми бандитами. В помещении участка больше никого не было, но, видимо, шериф не считал возможным, что хоть кто-то посмеет вторгнуться в его вотчину. Опасная самоуверенность.

– Когда я скользнул сюда, он как раз бежал через площадь, – на ходу выслушав мой рассказ, делился сержант. – Наверняка спешил предупредить кого-то из своих.

– Помощь из Лондона не успеет.

– Нет, придётся обходиться своими силами.

Я, конечно, верил, что в бою один доберман стоит четырёх противников, но вряд ли это спасёт нас, если к тем десятерым присоединится ещё и шериф со своими людьми. Положение было отчаянным, и если бы в мою голову не стукнулась совершенно нелепая мысль, то, наверное, этот рассказ мог бы быть отнесён к числу немногочисленных поражений лиса Ренара.

– Сержант, можно один вопрос: вы умеете стрелять из лука?

– Любой мальчишка этот умеет, – фыркнул он и замер. – А ты куда уставился?

Прямо перед нами манила пёстрыми красками большая сувенирная лавка – картины, флаги, средневековые костюмы, декоративное оружие. Гавкинс посмотрел мне в глаза и нервно заскулил, но отступать было некуда…