Александр Владимиров - Последние времена

Ведущий задал ей вопрос: «Как «вечной королеве» удалось так хорошо сохраниться?» Ответ был следующим:

— Все дело в чипах. Я вживила их в себя. Вживила, чтобы сохранить свое здоровье и молодость. И теперь всем сомневающимся хочу сказать: смотрите на меня!

— Все чаще говорят об обязательном чипировании населения. Как вы к этому относитесь?

— В моей семье чипированы все: и дети, и внуки, и даже правнук Артурчик.

— Кстати, передайте ему поздравление с победой на конкурсе песни младо-либералов.

— Спасибо. Так вот, чипирование необходимо. Если кто-то не понимает, его следует заставить понять. Этот процесс идет везде: в Европе, в Азии, на Ближнем Востоке. Не будем же мы вечно вчерашними.

— Некоторые противники чипирования ссылаются на Библию…

— Ой, нет! Традиционные религии тоже устарели. Нам нужна новая, которая объединила бы людей принятием единых общечеловеческих ценностей.

— Появилась какая-то группа противников всего нового и прогрессивного. Некий Жуков, например…

Лицо альма-матер сразу исказилось, она подпрыгнула, точно в зад ей воткнули с десяток острых игл, закричала:

— Русский фашизм не пройдет! Арестовать этого безумного старика и ему подобных. Мы не для того забирали власть, чтобы отдавать ее разным подон…

Она оборвала себя на полуслове, понимая, что сболтнула лишнее. Ведущий тут же пришел на помощь:

— Спасибо. Вы нам ничего не споете на прощание?

— Давайте послушаем одну мою запись.

— Давайте! — лицо ведущего расплылось от счастья. — И я знаю, какую.

Марина с усмешкой увидела, что записи этой лет сорок или и того больше. Альма-матер прыгала, как лошадка, отчаянно крутила бедрами, напевая в основном одну незамысловатую фразу: «Ты меня любишь, а я тебя нет». Сколько же раз она повторялась во время того, как звучала песня? Марина насчитала двадцать. Могло быть и больше в два раза, потому что других слов в песне практически не было.

«В каком маразме мы живем? И как мы его терпим?» — тоскливо подумала Холодова.

И, как подтверждение этому, зазвучал уже другой шлягер известного представителя шансона — лысого, бородавчатого, почти карлика. Он захрипел о разборках между братвой, о матери-зоне, о тоске, которую испытывает решивший завязать вор. Марина не выдержала, перескочила на другой канал. Здесь шла «ветеранская» программа «Жизнь научит», где элита общества — политики, философы, артисты чуть не с кулаками набрасывались друг на друга. Камнем преткновения оказалась злополучная Папуа Новая Гвинея, решившая сначала поставить у себя российские военные базы, а затем вдруг нагло переметнувшаяся к американцам.

На следующем канале злобный потрошитель кромсал свою жертву, что смаковалось во всех подробностях, далее — еще один канал, где, два «продвинутых» дядьки в очках спорили о том, когда же нас завоюют инопланетяне, и как они поступят с землянами?

— Ужаснутся от всех вас и перебьют на хрен! — сказала Марина, выключив рассадник заразы.

И опять тот же вопрос: «В каком маразме мы живем? И как мы его терпим?»

А что делать самой Марине? Надо кормить не только себя, но и маленькую дочку, которая временно живет у ее родителей. Муж бросил ее, сбежал то ли в США, то ли в Канаду. Ищи-свищи его, требуй алиментов. Да и слишком горда Марина, чтобы чего-то требовать. Сам должен понимать: родная дочь, позаботиться бы надо папаше.

Как жить Марине, если потеряет работу в институте? И находиться там нет сил. Ленке было проще, она конформист.

Мысли вновь вернулись к несчастной подруге. Все-таки что-то важное упущено, о чем обязательно должен был узнать тот симпатичный следователь.

Внезапно она вспомнила. Тут же хотела позвонить Юрию. Но передумала. А действительно ли это важно для него? Нельзя действовать с бухты-барахты…

…Это был небольшой полутемный бар. Как я забрел сюда?.. Неважно. Возможно, блин, сбился с дороги и заглянул на первый попавшийся огонек, место, где можно расслабиться и пропустить один-два стаканчика. Или… я пришел не случайно? У меня с кем-то назначена встреча?

«Юрка, не зевай, быстро вспоминай!»

Ну, да, все обстояло следующим образом: уже несколько дней я отмечал очередную профессиональную победу, раскрыл дело, с которым не в силах была справиться наша доблестная полиция. Мужа обвинили в том, что он зарезал жену, а на самом деле виновником оказался его родной брат; у него с убитой были интимные отношения, он хотел большего — ее развода с мужем и, соответственно, свадьбы с ним. Когда женщина отказала, он в порыве ревности прикончил ее, а затем ловко состряпал улики против брата. Но я его прижучил! А сделав хорошую работу, следовало принять и хорошую дозу. Но как я могу пить? Я же только что вживил чип против пьянства? Ах, да, меня предупреждали, что эффект произойдет не сразу.

Детали продолжали всплывать одна за другой. Это место я увидел случайно: какой-то погребок с доносившейся из него приятной музыкой. Почему бы не попробовать вино местного разлива?

И вот я здесь. Бармен готовит крепкий коктейль. А я сижу за стойкой напротив, отключенный ото всех мирских забот. Я парю в винном облаке, настолько густом, что не видно реальности, которую оно скрывает. Кажется, бармен что-то сказал, только я не услышал. Винное облако окутывает все сильней и сильней.

— Эй, господин, — насильно выдирает меня из дурмана бармен.

Что ему нужно? Денег? Так ведь я заплатил.

— Сколько? — спрашиваю его. — Но не зарывайся, парень.

— Господин, — невозмутимо продолжал привыкший к подобным выпадам бармен. — Вон там, в углу, мужчина. Он слишком рьяно смотрит на вас.

— Он педик?

— Не знаю. Только непохоже.

— Очень хорошо. Ненавижу педиков и сводников. Лучше сделай еще один коктейль.

Однако даже в «расслабленном» состоянии я оставался профессионалом. Аккуратно глянул через плечо. Действительно, в углу сидел какой-то крупный человек средних лет и усиленно разглядывал меня. Сначала мне показалась в его взгляде усмешка, но нет, не усмешка, а что-то другое… Так смотрят на подопытного.

Это меня разозлило, одним глотком допив содержимое стакана, я двинулся в его сторону. Шел, пошатываясь, делая вид, что моим конечным пунктом является туалетная комната. Он поздно разгадал мои намерения. А когда разгадал, думал быстро уйти, однако я развернулся и уже стоял возле него.

— Чего тебе, блин, надо?

— Я вас не понимаю, — ответил незнакомец.

Мне показалось, он не слишком боится. Отвечал уверенный в себе тип, который повидал подобных мне немало и готов пачками посылать их куда подальше. Это еще больше раззадорило меня. С первого взгляда он вызвал отвращение, и оно только усиливалось. Он понял мое состояние и торопливо произнес;