Константин Назимов - Маг-сыскарь. Призвание [litres]

– А остальные наследники? – задал вопрос. – Или у вас других родственников нет?

– Есть, и много, но они написали отказ в нашу пользу, – ответила старая графиня и пояснила: – Они все намного богаче нас.

Другими словами: если в завещании их не окажется, то они все равно все унаследуют. Вернее, Валусу ничего не светит, если его там не окажется, а вот старая графиня с невесткой получат равные доли. Черт! Надежда взять преступника проваливается с каждой секундой!

– Неужели они отказались от завещания бескорыстно? – удивился я.

Знавал многих богачей, которые спят и видят, только бы приумножить свое состояние. А тут завещание еще не оглашено, а они отказы дают!

– Они меня уважают, как очень любили и уважали сына, – гордо ответила старая графиня.

Ну-у, возможно, и так, но все равно странно это.

– И давно отказы в вашу пользу прислали? – задаю вопрос, но пока не могу понять, за что так цепляется сознание.

– Три дня назад получили заверенные бумаги. Заметьте, сами их не просили! Вот такие у нас замечательные родственники!

Есть какая-то нестыковка. Пропажа драгоценностей, попытка хищения завещания, отказ родственников в пользу графини и жены – звенья одной цепи. Но в чем смысл?

– Позвольте представиться, – ко мне подошел богато одетый господин в новомодном костюме-тройке, с тростью в руках и аккуратной бородкой, – фабрикант и зельевар Эргенст Бугеев.

– Очень приятно, – пожал его крепкую ладонь.

На вид под пятьдесят лет, уверенный в себе мужчина, седина как пробивается на висках, так и украшает бороду. Глаза внимательные и умные, аура спокойная, но есть всполохи интереса.

– Ваши люди сегодня на моей фабрике навели шороху, – он покачал головой, но осуждает или восхищается – не понять.

– Когда искали пропавшего пацана? – спросил я, а потом вспомнил об одном моменте, который не давал покоя: – Кстати, а что это вы на работу детишек принимаете? Разве королевство поощряет труд в таком возрасте?

Официально и без последствий могут работать с пятнадцати лет, но мало для кого секрет, что многие начинают трудиться намного раньше. На эти моменты смотрят не то чтобы сквозь пальцы, но санкций как таковых нет.

– Пройдемся, – кивнул он мне в сторону, – там собралась интересная компания, с которой главе сыска стоит познакомиться.

Хм, не хочет говорить при свидетелях или просто не обратил внимания на мои слова? Мы медленно пошли по залу, в сторону коридора.

– Уважаемый Валиан, – начал разговор Эргенст, – то, что у меня работают дети, не достигшие тех лет, когда королевство официально дозволяет трудиться, мне, к сожалению, известно, как и большинству. Увы, но я считаю, что пусть лучше зарабатывают деньги, чем вливаются в воровскую гильдию или идут на панель. Население в большинстве своем далеко не богато, и прожить ему тяжело. Вот ваше какое мнение? – фабрикант с интересом взглянул на меня.

Только что признал нарушение закона, но спокоен аки удав, еще и мне вернул вопрос. Вот как ответить? По закону или по совести?

– Хм, мне вот кажется, что, принимая на фабрику работников, вы их в обязательном порядке спрашиваете о количестве исполнившихся лет. И думается, что в случае, если им меньше, то объясняете, как поступить, – ответил я.

– Браво! – в восхищении покачал он головой моим словам. – Только мы не объясняем после, во всех наших рекламах указаны и подчеркнуты обязательные требования.

– И тот, кого мои люди у вас сыскали, значился достигшим пятнадцати лет, – хмыкнул я.

– Естественно, с его слов составлялась анкета и заявление о приеме на работу, – улыбнулся он мне, но потом пояснил: – Определить истинный возраст не проблема, хотя на вид многие выглядят старше. Но вы так и не ответили о своем отношении к такому положению вещей, – напомнил он мне.

– Давайте придерживаться буквы закона, – хмыкнул в ответ. – И есть одна прекрасная поговорка, может, она и не относится к этому разговору, но… – я помолчал и сказал: – Не пойман, не вор.

– Я вас понял, – покивал он, – думаю, мы сработаемся, если возникнет необходимость.

Хм, это он меня проверял, что ли? А не обидеться ли мне? Остановился и, прищурившись, посмотрел в глаза фабриканта. Тот не смутился, взгляд выдержал и только чуть заметно пожал плечами. Что ж, открытые люди, которые хотят играть по известным правилам, мне по душе. А он, похоже, вызвался на себе меня проверить, тем более что и повод нашелся. Своим выводам нашел подкрепление, когда мы достигли цели нашей с ним прогулки. В переговорной комнате собралось десяток влиятельных людей Карска. Все ли они тут, мне неизвестно, но перезнакомились и распили пару рюмок ароматного коньяка. Разговор вели ни о чем, просто присматривались друг к другу и в целом остались довольны. Что ж, это нужные знакомства, нельзя, конечно, делать выводы по первой встрече, но впечатление именно эти люди произвели на меня положительное.

В зале раздалась музыка, и мы решили туда вернуться, а то как-то ото всех гостей скрылись, да и неуважение к хозяевам проявлять не следует.

– Потанцуйте со мной, – попросила Роза, которая отыскала меня в компании фабриканта и его дочери.

– С удовольствием, – склонил я голову и добавил: – Желание дамы – закон.

– Валиан, хочу предупредить, – сказала моя партнерша по танцу, – господин Эргенст спит и видит, чтобы пристроить свою дочку в надежные руки.

– Да? – удивился я. – Мне так не показалось, но тут опасаться не стоит, она просто не в моем вкусе.

– Даже если прижмет? – провокационно спросила Роза и невзначай задела меня своим бюстом.

– Даже если, – усмехнулся, вспомнив рыжую красотку с лицом хищницы и оценивающим взглядом.

Нет, таких девиц только помани – пойдут, лягут, но встанут уже с колечком на пальчике и мужем под каблуком. Если окажешь сопротивление – папа, как главная поддержка. Хотя в моем случае все не так просто, может, и атаки с ее стороны не последовало, ибо папа отмашку не давал. Но при более близком знакомстве исключать с ее стороны поползновений нельзя.

– Роза, а на приеме есть достойные девушки, кроме, естественно, тебя?

– Вал, ты решил мне изменить? Ах, какой негодник! – рассмеялась редакторша, а потом добавила: – Ты уж извини, но я и сама бы не прочь кое с кем замутить. Ты не против?

Хм, похоже, наши отношения переходят из горизонтальной плоскости в дружеские, когда если что и происходит, то только ради утешения. Так как мы одного поля ягоды, хоть и принадлежим к разному полу, то я, естественно, в ее словах ни грамма оскорбления не нахожу.

– Ты вольна поступать так, как сочтешь нужным, надеюсь, на нашей дружбе, – последнее слово выделил голосом, – это никак не скажется.

– Вон, смотри, – Роза чуть заметным кивком указала на даму в оливковом платье, – муж в длительном отъезде, по своим купеческим делам. Олуна, бедняжка, страдает, можешь ее утешить, если понравилась, конечно.