Селина Катрин - Дело о сердце оборотня [СИ]

В час дня хмурая Элегия привезла столик на воздушных кристаллах с моим обедом. Она была необычно молчалива и странно кривила рот, будто была чем-то недовольна или даже сердита. Когда она открывала дверь в мою палату, я услышала взрыв смеха и громкие мужские голоса из общего коридора.

— Элегия, а кто это там в коридоре? — спросила я, заинтересовавшись.

— Уж Вам ли не знать, — непривычно грубо ответила девушка. — Ваш молодой человек прислал утром охрану, сказав, что раз имело место покушение, Вас надо охранять, — она отвела взгляд и стала старательно рассматривать незатейливые обои на стенах помещения, игнорируя меня.

Я почувствовала, что доброжелательная и болтливая девушка отчего-то злится на меня. Возможно, она переживает, что вместо неё теперь ночью около меня будут дежурить другие люди? И в её услугах больше не нуждаются, так как посчитали её недостаточно профессиональной? Быть может, она подумала, что это я пожаловалась на неё Дариону?

— Элегия, послушай, я сама впервые слышу об охране… — я попыталась смягчить ситуацию, не зная, как объяснить, что дело здесь не в её профессиональных качествах, и лично мне она нравится.

— Ах, Вы впервые слышите?! — Элегия взорвалась в одну секунду, словно пороховая бочка. Её рот искривился, лицо заметно покраснело, а глаза заблестели от негодования. Я даже попятилась назад от экспрессивности девушки. — Вы значит, впервые слышите о своём молодом человеке?! Имя Бенефиса Кёнигсберга Вам ничего не говорит? Он случайно прислал сюда штат персональных телохранителей для Вас? Да как вообще можно обманывать такого прекрасного бескорыстного молодого человека как Дарион Блэкшир, спасшего Вам жизнь и оплатившего Ваше лечение?!

Некогда робкая и стеснительная Элегия сейчас выглядела настоящим разъярённым горным троллем, которого разбудили среди ночи. Её ноздри раздувались, и, похоже, она действительно очень сильно переживала за Блэкшира.

— Да Вы хотя бы знаете, что господин Дарион за время, пока Вы были без сознания, не смыкал глаз, перевернул половину Лазурии в поисках Вашего отравителя, устроил глобальную проверку в нашей маглиции, а под утро пришёл в палату, сменил меня и лично дожидался Вашего пробуждения?! — Элегия упёрла руки в боки и уже буквально кричала на меня. — Когда я с Вами познакомилась, то посчитала Вас приятной воспитанной девушкой, а Вы… А Вы! Да, в конце концов, это возмутительно вот так вот крутить двумя мужчинами и играть на чувствах как минимум одного из них, заставляя за себя всюду платить! Это двулично, низко, недостойно и крайне жестоко!

М-да… Что-то совсем не так с моей репутацией, раз совсем недавно на балу оборотни назвали меня любовницей сразу двоих мужчин: Виера Крувицки и Бенефиса Кёнигсберга, — а теперь Элегия уверена, что я обманываю Дариона…

Я молча и потрясённо смотрела на девушку. О том, сколько всего ради меня сделал Дарион, я, разумеется, не знала. Ах вот, оказывается, по каким делам он отъезжал, пока магистр Церро чистил мою кровь. Я опустилась на кровать, переваривая полученную информацию, а Элегия перевела на меня полный осуждения взгляд.

— Я сразу Вам сказала, что Дарион не мой жених и не мой молодой человек, — проговорила я, чуть заторможено, потому что девушка всё ещё ждала от меня объяснений.

Элегия вмиг охладила свой пыл, плечи её поникли, а на лице промелькнула озадаченность.

— Как не Ваш молодой человек? Я думала, Вы это так… стеснялись сказать… — она моргнула, беспомощно уставившись на меня. — Но он столько всего сделал ради Вас… мало какой любящий человек сделает столько…

Слова лазурянки неожиданно пребольно резанули по сердцу. Дарион… столько для меня сделал. Да, это истинная правда. Но разве я его просила об этом? Разве я давала ему намёк или надежду? Все эти месяцы я была с Бенефисом и даже не догадывалась о его чувствах! Возможно, сложись всё не так… Я собрала руки в кулаки и резко ударила ими по кровати, грубо перебив стенания сиделки:

— Хватит! Элегия, моя личная жизнь Вас не касается. Впредь я не хочу выслушивать Ваших глупых догадок и неуместных обвинений. Спасибо за обед, приходите за посудой через полчаса.

Когда лазурянка удалилась из палаты, я задалась вопросом: почему слова малознакомой девушки меня так сильно задели? Отчего вдруг я сорвалась? Это так не похоже на меня. По всей видимости, где-то глубоко в душе я понимала, что Элегия права. Внутри меня зрело глухое раздражение и на саму себя, и на Дариона, который почему-то именно сейчас решил мне открыться, и на Бенефиса…

За стеной палаты вновь раздался слаженный громкий мужской смех. Нет, ну какого дьявола? Я здесь вообще-то выздоравливаю от тяжелейшего отравления сталацином, а они за стенкой так неприкрыто смеются! Я стала сердито кромсать вилкой несчастную куриную котлету, как прислушавшись, различила мужской голос, назвавший моё имя. Голос был знакомый, он принадлежал одному из коллег Майкла из оперативного отдела. Судя по всему, мужчины решили развлечься очередным тотализатором. Наверняка уже узнали, что именно Дарион Блэкшир был в моей палате с утра. Мне стало мерзко и противно, когда я подумала, на что коллеги Майла спорят в этот раз.

«Зачем Бенефис только прислал своих людей?» — подумала я раздражённо, а затем ухватилась за эту мысль. И правда, а зачем? Он сам говорил мне, что, несмотря на все недостатки, считает Блэкшира одним из сильнейших магов в области боевой и защитной магии. Если Дарион оставил меня в клинике, значит, она достаточно хорошо защищена, и Бенефис должен это понимать. «Выходит… выходит он прислал своих людей, чтобы не дать мне общаться с Дарионом наедине!» — это мысль как-то странно прозвучала у меня в голове. Вся эта персональная охрана — сплошной фарс! Бенефис прекрасно понимает, что злоумышленник не сможет до меня добраться в клинике. Ему просто нужны собственные шпионы у дверей моей палаты, которые ему будут докладывать о каждом моём охе и вздохе, а также не подпускать близко главу СБИ. Это ж насколько он не доверяет мне? Какого чёрта вообще Бенефис командует моей жизнью? Наказывает меня шлепками по попе, ограничивает моё общение, следит за мной, а теперь прислал охрану в другой мир, не доверяя Дариону. Как-то незаметно сама для себя, я вдруг дико разозлилась на своего мужчину. С досады я пнула ногой сложенный плед, а он, падая, задел блюда со столика. Через долю секунды раздался громкий звон бьющегося стекла.

Голоса за дверью резко смолкли. Один из людей Бенефиса тут же спросил:

— Лолианна, у Вас всё в порядке? Я могу войти?

«Да, так и есть. Это голос одного из дружков Майкла Миттерсона, который премерзко ухмылялся, глядя на меня из-за соседнего столика в столовой в мой первый рабочий день в департаменте Особо Тяжкий Преступлений и Убийств. Ага, сейчас я тебя впустила в свою палату! Как же! Чтобы вы доложили своему начальнику какого цвета моя пижама?» — подумала я, а вслух громко крикнула, стараясь, чтобы мой голос не выдал бушевавшие внутри меня чувства.