Франсуа Плас - Королева под снегом [litres]

– Прощай, Элиот. Ты был прав насчет Фергюса, я не стою его мизинца. Я вообще не стою ничьего мизинца.

Элиот уклонился, отвернув голову. Он не сделал ни единого движения, чтобы удержать ее. Но когда двери закрылись и она смешалась с потоком пассажиров, когда он увидел ее кудри, танцующие среди безымянного стада, и вдруг понял, что не увидит ее, наверно, больше никогда – это «никогда» резануло бесповоротно, как лезвие ножа, – горький ком поднялся из глубины его нутра. Он дал волю слезам, не обращая внимания на насмешливые или жалостливые взгляды, бесстыдно, не сдерживаясь, сам по себе.

Маленькая девочка, удивившись, склонилась в его сторону, и ее рот нарисовал идеальное О на личике китайской куклы.

– Почему он плачет?

– Ничего, милая, это взрослые дела, – ответила мать с ноткой грусти, – он влюблен…

Девочка повернулась к ней, ожидая продолжения.

– …но сам этого не знает, – заключила мама и крепко обняла ее.

Сэм пересела на Северную линию и поехала в Камден-Таун. Выйдя со станции, она плотнее запахнула воротник ветровки. Снег всё шел. В кафе за витринами новостные программы телевидения показывали нон-стоп лыжников и детей на санках на холмах Гринвича и в Примроуз-Хилл. Она старалась идти быстро, чтобы согреться, но ее била неудержимая дрожь. Холод проникал спереди и сзади, морозил пальцы и леденил сердце. Фасады были украшены немыслимыми рекламными скульптурами, голова слона торчала из муляжа индийского дворца, красовались готические героини в полном макияже и гигантские туфли на фоне английского флага, висел на кирпичной стене дракон, его длинный язык тянулся к прохожим. Ярмарочное гулянье за полярным кругом. Исходившее от него фальшивое веселье окончательно деморализовало ее, вышедшую не вполне невредимой из страшной игры в войнушку.

Следуя за толпой и проклиная свою неистребимую неуклюжесть, Сэм зашла в магазинчик одежды, купила себе вязаную шапку с гербом клуба «Челси» и пуховик в крупных цветах, последние зимние вещи, отыскавшиеся в дальнем углу магазина. Ничего безобразнее она, наверно, никогда не носила. Она сунула скатанную ветровку в большой карман рюкзака, зубами оторвала ярлыки с новых приобретений и сразу надела их.

В витринах отражался ее силуэт в капюшоне, отделанном синтетическим мехом, и она казалась себе инуиткой. В ней боролись грусть и обида, было стыдно, что она унизила Элиота, когда так хотела его обнять. Она зашла в фастфуд и уселась с тепловатым кофе на высокий стул, лицом к улице.

Сэм думала о Мэдди, вспоминала ее фарфоровое лицо, мельком увиденное за занавеской. Она надеялась, что старушка не узнала среди трех молодых людей, вопивших под ее окнами, девушку, пришедшую ее навестить.

Мэдди, такая классная, всегда называвшая ее в письмах «дорогая Саманта».

Она единственная так делала.

Для всех остальных существование девушки было короче щелчка пальцев: «Сэм».

Этим всё о ней и сказано.

– Нет, я не верю своим ушам!

Диана, мать Сэм, рвала и метала. Прижимая к уху мобильный телефон, она расхаживала взад-вперед по гостиной и пересыпала разговор ядовитыми замечаниями:

– Ты не можешь мне сказать, где она? И вот так спокойно сообщаешь, что с ней невозможно связаться?

– …

– Я знаю, что она в Лондоне. Прелестный городишко с населением в несколько миллионов жителей, это есть во всех путеводителях.

– …

– Она тебе позвонила, ты отец! Что можем сделать мы здесь, на расстоянии десяти тысяч километров?

– …

– Нет, она еще маленькая! И ты это прекрасно знаешь! Господи, Нильс, когда же я смогу на тебя положиться?

– …

– Ладно, я поняла! Брось!

Она отключилась и швырнула телефон на диван, припечатав звучным ругательством. Потом повернулась к Ричарду, чтобы вкратце изложить ему ситуацию.

– У Саманты больше нет мобильного.

– Да, я, кажется, понял. Но стоит ли так психовать? Девочка звонила тебе вчера вечером. Она забыла его в отеле или потеряла?

В подобных ситуациях у Ричарда был просто талант ее нервировать. Всегда спокойный, всегда уравновешенный. Диана встала перед ним, скрестив на груди руки.

– Его у нее украли прямо на улице.

Ричард разом побледнел.

– Ее побили?

– Нет, нет, Нильс уверяет, что нет.

– С ней всё хорошо?

– Она оставила сообщение Нильсу из полицейского участка.

– Он перезвонил?

– Да, но ничего нового ему не сказали. Судя по всему, всё произошло очень быстро, на Сэм напали, когда она пыталась сориентироваться на улице. Она не пострадала. Заявила о краже в полицию. В сообщении она сказала, что встречается с друзьями в Камдене.

– Ладно, тем лучше, – успокоился Ричард.

Диана отстранилась и гневно завращала глазами.

– Тем лучше? Это всё, что ты можешь сказать?

– Меня это касается так же, как и тебя, Диана. Я просто рад узнать, что Сэм не пострадала. Кража мобильного – обычное дело, где угодно может случиться, особенно когда ты молод. Главное, что ей не сделали ничего плохого.

– Ну, знаешь! Ты еще будешь приводить мне статистику! Это не где угодно, это в Лондоне, и это не кто угодно, а моя дочь, Саманта! На нее напали!

– Наша дочь, если ты забыла.

Ричард надеялся переждать грозу, но надвигался циклон.

– И потом, будь любезен, – продолжала Диана, – избавь меня от твоих исследований о насилии и преступности. Если только ты не в злачном квартале Нового Орлеана или Соуэто [5] Соуэ́то, Соуето – группа тауншипов/поселений на юго-западной окраине Йоханнесбурга. Во времена апартеида – место для принудительного проживания африканского населения. Основное строительство в Соуэто, создававшемся на месте прежних разрозненных поселков, шло в 1950–1960-х годах. , если поблизости нет расовых бунтов, горящих зданий, крови в сточной канаве, если ты не слышишь выстрелов и над головой не кружат вертолеты, для тебя всё в порядке. Можно спать спокойно! С тобой либо социальный мир, либо гражданская война.

– Диана, к чему так заводиться? Когда я говорю, что она не пострадала, это не значит, что ничего не случилось. Судя по всему, она справилась с ситуацией. У всех у нас бывали в жизни такие моменты, все сталкиваются с неприятностями. Главное в таких случаях пережить и идти дальше, верно? Согласись, могло быть гораздо хуже.

Диана круто развернулась на месте.

– Ах, ты тоже так думаешь? Замечательно! Ей-богу, вы сговорились с Нильсом, что ли? Тогда браво! Тот же анализ, те же речи. Какие-то хулиганы ограбили Сэм посреди улицы, она одна в Лондоне не знаю с кем, но всё хорошо.

– Ей восемнадцать лет, Диана. Она свободно говорит по-английски, и с какой стати с ней должно еще что-то случиться? Я уверен, что всё будет в порядке.

Отодвинув стеклянную створку французского окна, Диана вышла на балкон и облокотилась на перила, устремив взгляд на красные крыши и пальмы в садах. Ричард обнял ее за плечи. Она напрягла спину и вздохнула: