Александра Лисина - Проклятие королей [litres]

Таких мы аккуратно записывали и переправляли в соседнее здание. К ребятам Жольда. А своим я велел на мелочи не распыляться. Заодно перетасовал команды, которые обычно отправлялись по вызовам, и все до единой укомплектовал или штатным темным магом, или же толковым стажером.

Всего таких команд у нас получилось пять. Плюс я, способный дополнить и усилить любую. Итого шесть. Когда с учебы вернется Йен, надеюсь, что будет семь. Но из-за стремительно растущего потока обращений я всерьез предполагал, что этого может не хватить.

Поскольку схема работы тоже изменилась, то мне пришлось с нуля переписать правила поведения на местах преступлений. Дополнить должностные инструкции. И распределить обязанности магов по контролю друг друга. Причем так, чтобы светлые и темные несли одинаковую ответственность и каждый из нас отслеживал поведение остальных.

Это была адская работа, поэтому домой я притащился лишь ближе к полуночи, когда закончил с бумагами и продублировал инструкции для завтрашнего отчета у Корна. Судя по всему, уже к следующему полудню они появятся во всех столичных УГС, так что я постарался учесть все возможные нюансы, дабы потом не попасть впросак.

Когда же я все-таки добрался до гостиной, мысленно порадовавшись, что догадался отправить Роберта спать раньше, то обнаружил, что дома меня поджидают поздние гости. Причем нежданные гости, при виде которых я, прямо скажем, не обрадовался.

– Вы что тут делаете? – осведомился я, когда с уютного дивана в гостиной со смущенными лицами поднялись Лиз, Тори и Триш.

– Простите за поздний визит, мастер Рэйш, – потупилась Хелена. – Я просто не знала, куда пойти. Одной дома страшно, от Йена никаких вестей, а защитным амулетом не воспользуешься…

– С Йеном все в полном порядке – за пределы столицы зараза пока не вышла. К тому же далеко от поверхности он во Тьме не уйдет, пока симулирует свою бездарность, так что наши проблемы его точно не коснулись. И не коснутся, пока он не надумает вернуться.

– А мне все равно страшно, – поежилась девчонка. – Можно, я сегодня у вас переночую?

Я от такого вопроса, честно говоря, опешил.

– Просто Хокк сказала, что у вас тут защита хорошая, – шмыгнул носом Тори. – Понимаю, что с нашей стороны это жуткая наглость, но возьмите к себе хотя бы Лиз, а? Я-то уж как-нибудь обойдусь, а ей, кроме вас, никто не поможет.

Желая продемонстрировать степень своей озабоченности судьбой коллеги, Тори крепко сжал руку нашей магички. Лиз в ответ моментально стала пунцовой, однако ладонь не отняла. Напротив, прижалась к парню покрепче и уронила взгляд в пол, всем видом выражая раскаяние.

Так. Это что, у нас наметились неуставные отношения?

– Хозяин, прикажете снимать стазис со второго этажа полностью? – деловито поинтересовался вынырнувший из воздуха дворецкий.

Я с подозрением посмотрел на его подчеркнуто бесстрастную физиономию. Без особого энтузиазма оглядел собравшуюся в гостиной банду. Нашел взглядом Хокк. Мысленно пообещал всю душу из нее вытрясти при случае. Представил, в какой бедлам превратится моя тихая обитель, в которой помимо Лоры и Роберта теперь поселится толпа посторонних. Но вдруг увидел, с какой тревогой дернулась Лиз, пряча внезапно заблестевшие глаза, и… обреченно махнул рукой:

– Снимай.

– Уже сделано, мастер Рэйш, – торжественно кивнул Нортидж, спрятав в усы довольную усмешку. – Господа, леди… прошу за мной.

Голодный и злой, я поднялся в кабинет и буквально рухнул в свое любимое кресло.

– Сочувствую, – вздохнул материализовавшийся посреди кабинета Мэл, который в пределах особняка, как и слуги, имел возможность пребывать в обоих мирах без ограничений. Правда, с возвращением Хокк делать это стало затруднительно, брат почти постоянно пребывал под зеркальным доспехом, но здесь, в кабинете, защита была такой, что можно было хоть демона поселить. И ни один темный маг, даже оказавшись под самой дверью, не почует ничего подозрительного.

Мэл, подогнув под себя лапы, привычно улегся возле второго кресла, после чего забросил руки с секирами на подлокотники, а подбородок уложил на крепкую спинку. Глянув на меня сквозь полуприкрытые веки, он едва заметно улыбнулся, а затем закрыл глаза и задремал.

– Что? – проворчал я, прекрасно зная, что это всего лишь демонстрация. – Тоже считаешь, что я размяк?

– Напротив, – не открывая глаз, отозвался бывший Палач. – Ты все больше возвращаешься к нормальной жизни.

– Я не люблю людей.

– И тем не менее упорно возишься с Хокк, помогаешь старому другу, заботишься о коллегах и воспитываешь ученика. Ты потихоньку оттаиваешь, Арт. Хотя иногда это бывает некомфортно и даже болезненно.

Я фыркнул:

– По себе судишь?

– Конечно. Я пробыл во Тьме гораздо дольше тебя. Поэтому мне есть с чем сравнивать.

Я потер красные от недосыпа глаза и решил не отвечать. Мэл, как и всегда, был прав, но мысль о присутствии в доме посторонних все еще доставляла мне неудобство.

– Скорее, ты по-прежнему опасаешься впускать кого-то в свою жизнь, – вновь слегка улыбнувшись, поправил брат. – Но это пройдет… и страх, и боль, и все то плохое, о чем мы так не любим вспоминать.

– Мэл… – невольно дернулся я.

Ох, не к добру эти разговоры о воспоминаниях!

– Нет, – зевнул бывший Палач, – я в порядке. Но знаешь, кое-что полезное во всем происходящем все-таки есть.

– Что же в нем, по-твоему, хорошего?

– Ты говорил, что эта магия забирает самые яркие и сильные воспоминания. Но ее плюс в том, что она не делает различий между плохими и хорошими событиями. Поэтому, если ты помнил много плохого, магия забирает это из твоей памяти, а взамен оставляет только хорошее. Даже если его было совсем немного.

Я насторожился еще больше:

– Ты что-то почувствовал? Может, забыл?!

– Забыл, – легко согласился Мэл. – Мне больше не тяжело вспоминать о прошлой жизни. Но сейчас боль ушла, брат. И теперь я помню свою семью такой, какой она была до того, как все это с нами случилось. Мою жену звали Найна, – добавил он, как-то по-особенному наклонив голову. – Я вспомнил ее имя сегодня. А сына мы назвали Ольтен. В честь моего деда, который так много для нас сделал. Раньше я не мог о них думать. Не мог вспомнить ничего, кроме дня, когда их не стало. А теперь могу. И для меня это радость, Арт. Понимаешь?

Я вскинул голову и встретил безмятежный взгляд брата, в котором действительно больше не было боли. Взгляд не Палача, не монстра, которого лишь чудом удалось вытащить из пелены безумия. Встретил и не смог отвести глаз – Мэл выглядел спокойным и умиротворенным. Просто оттого, что давняя боль ушла и он мог раз за разом воскрешать в памяти лишь те моменты, о которых хотел бы помнить.