Саша Завалина - Семь ударов [litres самиздат]

– А… да?

И оставив удивленного Сашу одного, Георгий потопал прочь. Скорее, нужно скорее позвонить родителям Алины! Нужно рассказать, что она в городе. И что им всем нужно быть начеку.

Алинины родители в этот день оказались дома – то ли у обоих выпал выходной, то ли они взяли отгулы. Во всяком случае, едва Георгий позвонил в дверь, ему открыли и пригласили зайти. И он рассказал все. У него даже не возникло сомнения, нужно ли это делать.

Конечно, нужно! Родители обязаны знать правду о своей дочери! О том, что она здесь, в городе.

По правде говоря, Георгий и не думал, что Алина вернется в город. Он не верил также и в то, что Алина сбежала от полицейских по собственной воле. Сбеги она сама, полиция тут же бы ее настигла – или на следующий день, но настигла бы непременно. Но тут что-то не чисто. И сейчас он, кажется, понял, что именно.

Это Маша Ножова – точнее, призрак Маши – помогла Алине сбежать. Вселилась в одного из полицейских, как в Санька, и указала безопасное направление, а то и сама укрыла. И сказала, чтобы Алина вернулась в город ради предотвращения остальных смертей. Да, Георгий был почти уверен в этом. Загвоздка оставалась в монстре. Кто он? В какой портрет его нужно вернуть? Правильно ли он расслышал? Не сомневался Георгий только в одном – что этот монстр, убивший четырех человек, существо сверхъестественное. И кое-что смыслит в человеческих интригах, раз так ловко подставил Алину. Санек был прав, прав во всем!

В общем, Георгий рассказал все Алининым родителям. Поначалу они не поверили. Они слушали молча, но на их лицах застыло недоверие, перемешанное с сочувствием. Когда Георгий изложил им свою версию, они переглянулись, а потом Алинина мама посмотрела на него повлажневшими глазами. Они сидели рядом на диване, и она положила ему руку на плечо, легонько сжала, вздохнула:

– Георгий, ты ее молодой человек и понятно, что ты переживаешь за нее. Но пойми…

Вообще-то Георгий не считал себя молодым человеком Алины, но сейчас это было неважно. Зная, что Алинина мама скажет потом, Георгий перебил ее:

– Это не выдумки, Марина Сергеевна. Я точно знаю, что Алина столкнулась с призраком. Она принесла мне эктоплазму. И эти убийства с закрытыми дверями… ведь это странно.

– Конечно, убийца не Алина, – отозвался Алинин папа. – Но, Георгий… призрак Маши Ножовой, вселившийся в твоего друга?..

Да, звучало не очень, но неужели они не поверят? Неужели так и будут цепляться за теорию, что Алину (зачем-то) подставил какой-то ловкий человек?

– Алина в городе, – глухо повторил Георгий. – И возможно, ей нужна наша помощь.

Алинина мама закрыла лицо руками, а Алинин папа погладил ее по спине, лицо его при этом исказилось. И Георгий представил, каково им: их дочь в розыске, быть может, даже мертва, раз нет никаких вестей, и они ничего, абсолютно ничего не могут для нее сделать. Они мучаются неизвестностью, а это, пожалуй, худшее чувство на свете – не знать. Строить догадки, надеяться, но не знать наверняка. И слышать, как умирает кто-то еще от рук Алины… А тут еще он, Георгий, пришел со своими невероятными идеями и порет фантастическую чушь. Конечно, они не смогут принять его. Во всяком случае, не сразу.

Если только…

В дверь позвонили. Алинина мама принялась размазывать по лицу слезы, Алинин папа стал искать салфетки. Георгий встал:

– Я открою.

Георгий частенько бывал у Алины – особенно, в гараже, с ее мотоциклом, – поэтому сделал, как надо: открыл сначала дверь в сад, а потом и входную. На дорожке послышались шаги, и он поднял глаза. Внутри у него все перевернулось.

К порогу шла Алина.

План Кости был предельно простым и четким – угадать, где монстр появится в следующий раз, и поймать его. Костя уверил меня, что, раз монстр вышел из приложения, его можно словить обратно, словно бабочку сачком. Как – он не знал, но уверенно заявил, что разберется на месте.

Но угадать, где возникнет монстр, было не то чтобы сложно, скорее – невозможно, так как в его действиях мы не увидели какого-то порядка и логики. На Настю, как следующую жертву, ничего не указывало, кроме неясного Костиного предчувствия. Я не хотела верить в это, и все-таки отправила Насте с библиотечного компьютера: «Если придет файл с форматом wst, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не открывай его!» Поскольку Настя больше мне не верила, я отправила сообщение с ящика, который создала прямо там же. И горько усмехнулась. Я словно призрак, как Маша, которая написала почти то же самое на стене моей комнаты.

Костя не пошел в школу, и мы с ним отправились «прогуляться» до Настиного дома. И он, и я (особенно, я) бывали в том районе и знали двор Насти назубок, но нам нужно было что-то сделать. Мы собирались дежурить там ночью и хотели взглянуть, где лучше укрыться.

– Лучше всего – в подъезде, напротив ее двери, – заметил Костя. – Раз уж монстр приходит по почте…

– И хорошо бы отправить внутрь Лизу, – вздохнула я. – Но они, похоже, не в ладах в последнее время.

Мы походили вокруг Настиной многоэтажки, но, поскольку это было небезопасно, скоро отправились обратно. Ветер не дул, деревья у домов стояли неподвижно и берегли оставшиеся листья. Я думала о том, что нам нужен более конкретный план, и мы не можем полагаться на наши ощущения. Костя наверняка размышлял об обратном: о том, что мы на правильном пути, и о том, что ему страшно столкнуться лицом к лицу с неизвестным. Я знаю, он раз пятьсот повторил, что в этом деле глупо полагаться на логику, потому что искусство – а монстра он считал порождением искусства – не базируется на логике.

Теперь мы шагали обратно в тайный штаб, и я низко натягивала козырек кепки всякий раз, когда на горизонте появлялся прохожий. Теперь, когда установилось затишье между делами, я сполна почувствовала неловкость между нами. Я старалась не думать о том, что монстр принял мой облик, потому что Костя думал обо мне, глядя на мою фотку на аватарке, но сейчас, в тишине, мысли нахлынули, и я не в силах была отмахнуться. Похоже, Костя думал о том же, потому что сказал:

– Мне жаль, Алина. Я не хотел тебя втягивать. Я вообще этого не хотел.

Мне хотелось сказать «ты не виноват», но это была бы неправда. Поэтому я тщательно подобрала слова:

– Ты не знал, что это так обернется.

Костя немного помолчал, и я, как в давние времена, будто бы услышала, как шевелятся его извилины, пока он пытается придумать, чем поддержать диалог. Но в этот раз его вымученное молчание не вызывало у меня раздражения. И он не строил из себя суперпарня. Все было по-другому.

– Когда мы будем его ловить, ты должна снимать на телефон, – сказал Костя, глядя себе под ноги. – Это будет доказательством твоей невиновности. – И совсем тихо добавил. – А я возьму на себя ответственность и сяду в тюрьму.