Борис Ярне - Синтез [litres самиздат]

– Давай домой! – крикнул Манчини водителю.

По дороге, все же, Манчини, заехал ещё в несколько мест, встретился с Ремоном и домой добрался уже в девятом часу вечера. При подъезде к дому он обнаружил незнакомый автомобиль, стоящий на противоположной стороне дороги, прямо напротив въезда в гараж. У незнакомого автомобиля стоял незнакомый человек.

Как только Леонардо вышел из машины, незнакомец тут же направился к нему и, подойдя, очень вежливо обратился:

– Добрый вечер, Леонардо. Прошу вас, садитесь к нам в машину. Нам необходимо отъехать. Заранее спасибо.

Манчини поднял голову и тихо посмеялся.

– Е-мое, куда же я без вас?

Леонардо и Глен Хайден прогуливались по аллее удаленного от центра города парка.

– Не возражаете, я не буду представляться? – мягко спросил Глен.

– Вам разве возразишь? – ухмыльнулся Манчини.

– Надолго я вас не задержу. Я изложу некоторые требования к вашей текущей деятельности, а вы подтвердите свое согласие. Не более. – Глен очень волновался, речь он готовил заранее. В настоящий момент он очень отчетливо понимал, насколько его карьера зависит от результата этой встречи. А кроме карьеры и его будущего, будущего его семьи, его сейчас ничего не интересовало. Именно поэтому, он, будучи до крайней степени напряженным, приложил все усилия, чтобы его собеседник ни на секунду не усомнился в его уверенности и власти, власти не только, как представителя официальной власти, но и как неоспоримого хозяина положения, пришедшего на встречу только с одной целью: продиктовать свои условия и проконтролировать их дальнейшее исполнение.

– Я так полагаю, у меня нет права выбора? – поинтересовался Манчини.

– Вы правы, – ответил Хайден, – у вас нет такого права. Итак, речь пойдет о незаконном бизнесе. О прибыли с этого бизнеса, и о капитале, который складывается из этой прибыли, а также о надежном помещении этого капитала.

– Ваша организация предлагает банковские услуги? – спросил Леонардо.

– В какой-то мере, да. И наш банк может оказаться куда более надежным, чем Центральный банк города.

– Он также может оказаться куда более опасным, чем самый свирепый тигр из Центрального зоопарка города, не так ли? – решил уточнить Манчини.

– Всё зависит от добросовестности вкладчика. Давайте не станем отвлекаться. Времени у нас с вами совсем нет. Речь пойдет о торговле героином. О торговле тем, что вы уже пытались купить, а потом решили пойти более простым, не столь затратным путем. Нам известно то, о чем вы сейчас подумали.

Поскольку до конца Глен не был уверен в том, что именно Змей причастен к похищению наркотиков со склада, и они всё ещё у него, он решил не конкретизировать свою информацию на этот счёт и уж, тем более, ни в коем случае не стал говорить о том, что это всего лишь его подозрение.

– И о чём же я сейчас подумал? – вдруг спросил Манчини.

Глен не был готов к такой игре – очень уверенно себя вёл оппонент. В олтличии от Хайдена, для Манчини оперативная работа была не новинкой.

– О крупной партии наркотиков. Крупнее той, что вы намеревались купить, – сказал Глен.

– Не совсем понимаю, о чём вы говорите, – Манчини повёл игру по-своему, – насколько мне известно, покойный Артур Фридман по прозвищу Князь имел непосредственное отношение к очень крупной сделке. Возможно, именно о ней вы и говорите…

– И именно ваши люди оказались в тюрьме из-за того, что приняли участие в сделке покойного Артур Фридмана… по прозвищу Князь. – Хайден не сдавался. Как бы ни был он настроен на победу, от которой зависела его карьера, он ощущал себя школьником, чувствуя, что его собеседник гораздо опытнее в этом отношении.

«Аргументы у него, несомненно, есть, – думал Манчини, – и, пожалуй, он меня задавит. Но, что он от меня хочет? Признаться, что он прав? Предложить первому выставить условия? По любому, они не слезут, раз решили залезть, даже если у них ничего нет. Ещё хуже будет – закроют, или просто отомстят. Нет, раз уж так случилось, нужно подружиться. Но, ни в коем случае не попасть в жесткую зависимость. Как, как, как? Пощупаю, пока он не начал».

– И всё равно я не вижу где большая партия. Даже, если предположить, что кто-то где-то как-то попался.

Глен остановился и взглянул исподлобья на Леонардо.

– А вы думаете, это имеет значение, в принципе? Я же сказал, я намереваюсь изложить вам определенные требования. А вам нужно согласиться. Всего лишь.

– Требования какого характера? – спросил Манчини.

– Это уже другой разговор. Вы хотите очень быстро провернуть сделку, засветиться, признать, что были в сговоре с Князем, участвовали в той сделке на заводе, признать, что перехватили у Князя все дела, абсолютно все…

– Что вы от меня хотите в итоге? – перебил его Манчини, поняв, что весь этот поток требований лишь угроза, выраженная в возможных грядущих неудобствах и рассчитанная на вероятный компромисс, конечным итогом которого, тем не менее, являются задуманные требования. «Но, если я ошибся в расчете? – думал он. – Об этом лучше не думать».

– Начну с того, что вам не грозит. Мы не предъявим вам обвинений, а в том случае, если предъявим, то спустим всё на тормозах. Вы сможете рассчитывать на нашу поддержку в некоторых делах. В определенных делах, польза от которых будет обоюдная. Вы, я думаю, понимаете, что всё это предельно условно, и обсуждаемо. Мы заинтересованы в контроле, вы в сотрудничестве.

– Осталось выяснить, кто, в чём больше заинтересован. И при любом решении моего вопроса с привлечением вас, вы будете выставлять мне свои требования, отказаться от которых я уже не смогу, даже, решив отказаться от вашей поддержки. Я вас правильно понимаю?

– Всё решается индивидуальным путем. В разумных границах возможно всё.

– До поры до времени. – На этот раз Манчини остановился и также исподлобья взглянул на Глена. – А время вещь текущая. Я сейчас под вас лягу в индивидуальном порядке, а вас и не будет через пару лет. Закрыть меня всегда можно будет при наличии компромата, которого в ваших руках будет предостаточно. Ведь так? Причём компромат этот будет двойного действия: и против меня и против, к примеру, вас, если, к примеру, вас, кто-то решит подсидеть и сольёт вместе со мной. Всё очевидно. Убедите меня в том, что я очень далек от истины.

– Знаете, Леонардо, я не сомневался в том, что вы умны и расчетливы. Вы не попадётесь так просто. Я уверен, что та схема, которую вы изложили, вполне подходит и для решения текущей задачи. То есть, таким же образом вы сможете исполнить наше требование. Вы согласны? – Глен жестом предложил продолжить движение.

– Я пока не понимаю, о чём идет речь, – признался Манчини, хотя в глубине души уже плясал от радости. Не будучи до конца уверенным, он всё же постепенно убеждался в том, что его расчёт оказался верен.