Борис Ярне - Синтез [litres самиздат]

– Четыре месяца, – он смотрел Розе в глаза, – четыре месяца и более пятидесяти лет со дня знакомства.

– Да, – грустно промолвила Роза.

Выходя из квартиры, Симба спросил:

– Так, может быть, в ресторанчик сходим. Такое дело нужно отметить по-крупному.

– Нет, Симба, давай устроим всё не по-крупному, а по-домашнему. Тесным кругом. В…

– …тесной квартире, – продолжил Симба и снова рассмеялся.

– Ну, – улыбнулась Роза, – главное, что нашим тесным кругом.

– Семейным кругом?

– Семейным кругом.

Выйдя из подъезда, Симба ощутил, как под его ногами захрустели ещё не убранные дворником опавшие листья. Осень постепенно заходила в город, не давая людям забыть о том, что жизнь не стоит на месте, а движется, оставляя за спиной стремящиеся вперед дни, месяцы, годы, надежды, разочарования, свершения, срывы, успехи, неудачи, победы, поражения, радости, беды, встречи, расставания, всё, чем наполнено пребывание человека в этом мире, всё, чем он дышит, без чего не возможен был бы его путь, его сущность и его будущее.

«Все, без чего невозможно было бы почувствовать старость, – думал Симба. – И никакой жизненный опыт, никакие успехи, звания и награды не способны погасить чувство заката и стереть с горизонта дверь, ведущую прочь из этого мира».

Симба направился к ближайшему супермаркету, располагавшемуся всего в каких-то пяти минутах ходьбы от дома. Но столь мгновенно сколь и глубоко прочувствованная им осень так заполнила его мысли, что он, размышляя о сущности мироздания и неизбежного угасания жизненного пути, прошёл мимо и побрел вверх по улице.

Ранняя осень! Что это за сладкий привкус природы? Что это за возбуждающее воспоминание и непосильная, в своей неизбежности, упоительная горечь прожитых лет, словно цунами, восстает за твоей спиной и заставляет обернуть твой, исполненный усталости взор, призывая вглядеться сквозь толщу устрашающей бирюзы и проникнуть в тайну океанского простора, являющего собой никем, кроме тебя самого, незамеченную жизнь? Слабость в коленях заставляет присесть на лавку и окинуть взгляд по сторонам. Что же там, тут и везде, вокруг, рядом, дальше и совсем далеко? Дети бегают, заливаясь звонким смехом! Взрослые ходят, улыбаясь! Побежать, заливаясь смехом, чтобы вскоре, очень скоро, гораздо быстрее, чем кажется, почувствовать слабость в коленях и сесть на лавку, чтобы посмотреть на себя когда-то бегающего и смеющегося. Ощутить удовлетворение? Возгордится былым? Или, глубоко вздохнув, пустить долго удерживаемую слезу, в которой скопились все не свершенные мечты, упущенные возможности, так и не запущенные в свой космос проекты, решения, идеи, да просто обычные, ничем не примечательные, казалось бы, шаги, но не сделанные по причине самой пошлой неуверенности, нерешительности, а то и просто-напросто, лени. Что означает слово «поздно»? Равно ли оно слову «никогда»?

Словно ведомый кем-то, Симба свернул с улицы в какой-то переулок, будто привлечённый чем-то, зашёл в маленькое кафе и сел в самом углу за свободный столик. В кафе было всего пять столиков, три из которых были заняты, видимо приезжими людьми, поскольку мало кто из местных жителей решит пойти завтракать в кафе в субботу. Так подумал Симба сразу же, как очнулся от собственных мыслей. После он подумал о том, как сюда попал и пришёл к тому, что такое с ним происходит впервые.

«Неужели это она – старость? Да, возраст, конечно, не юный, более чем, скоро семьдесят. Боже мой, семьдесят, мне скоро семьдесят, а я расклеился, как двадцати или даже тридцатилетний мальчишка, решивший, что жизнь прошла мимо. Чёрта с два! Пусть мне скоро семьдесят. Я не сдамся. Я не сдамся жизни. У меня пенсия, у меня сбережения, у меня есть наконец-то жена. Смешно! Мне скоро семьдесят, а я говорю: «наконец-то жена». Вот вам и доказательство того, что ничего не закончено. Я честно служил. Я честно ухожу».

Тут Симба ощутил укол в сердце.

«Да, это она, подлая ложь, не дает мне быть спокойным и безмятежным. А чего я хотел? Я работаю в полиции, я всю жизнь веду войну с грязью и ложью. Но эта ложь не дает мне уйти достойно. Что может быть больнее осознания того, что ты не живешь, не жил, не будешь жить, а тем более, не сможешь умереть достойно? Я же не один так думаю. Не может быть, чтобы только мое сердце прожигала боль, порожденная ложью и невозможностью уйти достойно. Не плюнуть в лицо всем, кто окружил меня ложью и уйти, громко хлопнув дверью, думая, что тем самым ты кому-то, особенно тому, кому глубоко чихать на все твои двери, что-то доказал или показал, или попытался что-то выразить. Нет, красоваться характером это мальчишество. А именно уйти достойно. Достойно для самого себя, не для кого-то, а именно для себя. Ведь только самого себя я не смогу обмануть, убедить в том, что всё не так, как могут думать другие. Ян хороший товарищ и друг, каким бы мальчишкой он для меня, да и вообще, не был. Возможно, он не догадывается о том, что мне не просто важно уйти на заслуженный отдых, именно, заслуженный, с чувством исполненного, за долгие годы, долга. Мне важно уйти достойно именно сейчас без этой боли в сердце. Иначе остаток жизни я проведу… проведу в беспокойстве и жалости к самому себе. И не смогу сделать счастливым этот остаток жизни для Розы. А я должен, я обязан! Я должен».

– Вам что-нибудь принести? – Симба услышал над собой немолодой женский голос.

– Нет, спасибо. Хотя, принесите чашку чая, или нет, кофе с молоком. Или. Да, кофе с молоком, – путаясь в словах, проговорил Симба.

– У вас всё хорошо? – поинтересовалась официантка.

– Да, всё в порядке, спасибо, а почему вы спрашиваете? Я плохо выгляжу?

– Нет, что вы. Для ваших-то лет. Вам сколько, пятьдесят? – официантка улыбнулась.

– Да что вы, и пятидесяти ещё нет! – Симба повеселел.

– Тогда я бы с вами ещё могла зажечь, как вы думаете? – не унималась женщина.

– Думаю, вы правы, ещё как!

– Договорились. Кофе с молоком, больше ничего?

– Нет, спасибо, у вас есть телефон?

– Да, вон там, за стойкой.

Официантка, на вид которой было лет сорок пять, она же кассир, она же, видимо, хозяйка кафе, и тонкий знаток мужских душ, отправилась готовить кофе.

Симба позвонил домой и предупредил Розу о том, что задержится, поскольку встретил коллегу, с которым ему необходимо обсудить важные детали предстоящего на следующей неделе, дела. Роза выразила сочувствие и пожелала скорее получить пенсионное удостоверение.

Симба вернулся за столик и стал разглядывать меню.

– Я делаю замечательный бифштекс. Не желаете? Кстати, меня зовут Фло. – Хозяйка поставила перед Симбой чашку кофе.

– Спасибо. Хотя, почему нет. Давайте ваш замечательный бифштекс. Скажу жене, что, – Симба запнулся, думая, как бы сострить.