Борис Ярне - Синтез [litres самиздат]

– Но и тогда ты можешь быть подвергнутым опасности.

– А какой – не ясно. А эта фраза: «если его музыка не в лоне волшебства королевской крови». Моя музыка звучит в твоём лоне, не так ли?

– А вдруг это всё не так? Зачем рисковать?

– Затем, что, зная это, ты рискуешь сама. Я не забыл картины Академика. И теперь более ясными становятся все эти ключи, книги… Золото. Ты говорила, речь шла о золоте.

– Понимаешь, золото это не главное. Тот, для кого устроено это…

– Представление.

– Да, должен понимать, что золото, это как бы, как…

– Дорогая, говори, как королева, – улыбнувшись, сказал Максим.

– Золото, это лишь знак к чему-то большему, это, как зарубка на дереве. И что там, за золотом, за золотой рекой, я не знаю, я видела только путь.

– Я понял тебя, милая. Но тот, кто тебя послал сюда, а это Карл, не получит от тебя ничего. А как он не получит?

– Любимый, я не буду рисковать тобой, нашим счастьем, нашей любовью…

– Боюсь, тот, кому служит Карл, обладает таким могуществом, что ему глубоко или далеко до всех синих звезд… И он найдет того, чья музыка сможет звучать в лоне… как там?

– Волшебства королевской крови.

– Именно, и они сделают с тобой или со мной, или с нами… Но, ты же не сможешь просто взять да рассказать своё видение в пещере… Нам нужен переводчик.

– У нас есть рисунки. И ещё, любимый. Я подумала, что кроме тебя никто не сможет понять то, что я скажу?

– Потому что столько лет, сотен лет никто не смог этого?

– Может быть, и смог, но никому неизвестно как.

– Дорогая, ты меня запутала, прости.

– Это потому, что я чувствую то, что я услышала, простым языком я не смогу это передать. Это значит, что я единственный источник этой тайны. Я и есть ключ.

– Не нравится мне такая кличка.

– Я о том, что передать кому-то то, что было в пещере, я не могу. Это только моё. Только я смогу добраться до книги.

– Ну да, и золота, которое так долго искали пираты. Интересно, об этом знают люди, которые нас сюда загнали? Карл нас сразу сдаст или поторгуется?

– Ты опять не понимаешь, Максим. Это моя сила. Кроме меня этой силой управлять никто не может. Понимаешь? Я одна такая!

Максим смотрел на Риту, чей образ был словно осветлен бликами лунной дорожки и не мог не восхищаться.

– Но я могу передать свое знание, не силу, а знание, равному мне по силе, или пропитанному моей силой. Твоя музыка в лоне волшебства королевской крови. Твоя музыка, любимый, в лоне моей крови. Твоя…

Шатры, которые Максим с Ритой видели с яхты, оказался бродячим цирком, тем самым, услугами которого в свое время воспользовались Джон Купер с Жанной Роллан. Администратор цирка по давней традиции вошла в положение молодых людей, но в отличие от предыдущих страждущих, лошадей им не выделила. Да и то расстояние, которое предстояло преодолеть путникам, не позволило бы его преодолеть верхом в короткие сроки, несмотря на опыт, полученный на острове. Всё оказалось гораздо проще. Одному из циркачей срочно нужно было оказаться в Центре. Ему выделили легковую машину и он, мгновенно поняв, что центральные трассы путешественникам не интересны, погнал по всем объездным маршрутам с такой скоростью, что ни один полицейский, случайно оказавшийся на посту, не посмел его остановить.

Седьмого числа Максим с Маргаритой были уже в Центре. Остановились они у Сары с Кальманом. Максим посчитал, что у Купера будет слишком заметно. То, что за их друзьями до сих пор наблюдали, смахивало на плохой шпионский боевик. Тем не менее, действовать нужно было незамедлительно.

Незамедлительно, быстро, мгновенно, «оглянуться не успеешь»… Вот так можно было охарактеризовать события последующих дней.

Максим позвонил Карлу из автомата, не говоря, где они остановились, и услышал от него всё то же самое – Маргариту пора короновать. Максим рискнул позвонить Грону, магистру Ордена Лебедя. Ему повезло, его связали с ним сразу же, как он представился, и рассказал, словно, между прочим, что его подруга принцесса, и не плохо было бы её короновать. А заодно снять с него обвинения в её похищении. Грон был уже в курсе всего, а учитывая, что сан у него не самый высокий, и коронацией он не занимается, он в спешном порядке передал всё выше по инстанции.

И всё произошло предельно просто. Фернандо Коста, записавшись на прием к Фридриху Шнайдеру, как бы, между прочим, сообщил ему, что его сын намерен короновать «продюсерскую шлюху», а сам планирует заделаться её рыцарем. Премьер-министр внимательно выслушал доклад или сплетню, как кому угодно, не проронив ни слова, после чего выслушал альтернативное предложение. И в целом был доволен. Что произошло несколько позже между отцом и сыном, не известно.

В первую очередь исчез Фархад. Исчез довольно-таки банальным образом. Придя на встречу с Амандой Хаксли, он сел к ней в автомобиль, но далеко не уехал. Да и автомобиль был не Аманды, а взятый в аренду на подставное имя. Да и Аманды в автомобиле не было. Зато Карл, скупо улыбаясь, произнес:

– Пора и честь знать.

Выдать Белоснежку Гуннару, он не выдал. Все процедуры, необходимые для коронации были организованы именно ею. Гуннар ничего не узнал, решив, что всё провернул Карл со своими людьми. В том числе предварительно договорился с советом Ордена Лебедя. Он не стал вникать в подробности. Он стал ждать.

Максим не решался отпускать Маргариту ни на секунду. Во всем ему виделся заговор. Лишь личная встреча Маргариты с Гроном, при которой Максим не имел права присутствовать, внесли в его душу спокойствие.

Коронация была назначена на 15 декабря, за день до второго тура голосования. Этот шаг предложил Коста, как замечательный пример того, что под руку истинную принцессу будет вести депутат от правящей партии.

– Вы вульгарны, – отреагировал Фридрих Шнайдер, но возражать не стал.

О коронации было объявлено по всем каналам телевидения, во всех газетах и прочих средствах массовой информации. Акира даже дал интервью на одном из нецентральных каналов. Сара была на седьмом небе, Кальман её поддерживал, Купер начал пить. Гашек от души поздравлял всех участников события, особенно напирая на то, чего им это всё стоило. И так далее и тому подобное. Понеслось всё с неимоверной скоростью.

Создавалось такое впечатление, что карнавал, прошедший на Пиратском острове, перенёсся сюда. Граждане были в восторге, не веря в то, что такое возможно. Маргарите уже выделили резиденцию в пределах королевского дворца. Ежедневно к ней норовили попасть журналисты, политики, чьи вопросы в первую очередь ограничивались лишь одним – воспользуется ли она правом назначения главы Города. Правом она могла воспользоваться только через месяц после коронации. Кроме того, у неё оказалось достаточно прав в отношении других мероприятий.