Борис Ярне - Синтез [litres самиздат]

– Симба. Убийство произошло после его ухода – раз, меня отрубили пред его уходом – два. Этого недостаточно? А кто он там, мне не интересно. Я, вообще, не очень-то доверяю этим гостям. Я даже не знаю, кто они такие. Может, их и нет вовсе, придумали… и он подозрительный, я это заметил ещё тогда, когда он про тюрьму спрашивал. Это три.

– Ты чего начинаешь?

– Извини. Я себя как-то нелепо ощущаю после вчерашнего. Дай мне запись, я ещё хочу посмотреть. И почему всегда всё происходит перед выходными?

– Кто-то утверждал, что ему выходные не нужны.

– Старею, – серьёзно отметил Гашек.

Героин в журнале, отданном убитым Куперу, следы героина в туалете, труп, убийца, некто, отключивший Гашека и безосновательные подозрения Гашека. Это всё, что было. Ян сел в кабинете Симбы и снова начал просматривать видеозапись.

– А почему запугивают покупателей? Не проще ли разобраться с продавцом? – спросил Гашек. – Или его не только вы вычислить не можете?

– Вот именно, – подтвердил Симба. – Итак, начнем сначала. Возможно, героин, найденный в туалете, имеет отношение к убитому. Пакет в журнале полностью запечатан. Значит тот порошок… – говорил Симба.

– Проба, – угадал Гашек, не отрываясь от экрана.

– Да, но, мог ли он знать, что в журнале окажется героин, а не пудра? И как героин оказался в туалете. Хотя, его могли положить заранее. Да и не важно это.

– В чём он был?

– Не важно, я же говорю. То, в чем он был, наверняка в канализации. Арестовать всех, кто был в туалете одновременно с убитым, мы не можем. Арестовать всех, кто туда заходил? Порошок могли подложить, когда угодно, хоть за неделю.

– А те, что были одновременно?

– Да ничего. Ничего особенного. Поэтому, я и склоняюсь к тому, что героин там уже был. Вопрос вот в чём? Если убитый проверял качество героина, а после этого, он оказался у него, то…

– Он должен был его купить… – подхватил Ян.

– После того, как проверил. Смотрим запись: он входит в клуб с журналом. Так?

– Правильно. В журнале героина еще нет… Стоп. Он был запечатан. – Гашек чувствовал, как в его голове переплетаются варианты развития событий.

– То есть, это был другой журнал. Если, конечно, его не запечатали в клубе, – пошутил Симба.

– Ага, а перед этим, там же его и напечатали, – парировал Ян и поставил запись на ускоренное воспроизведение. – Он весь вечер просидел, не двигаясь. Журнала нигде не видно. Такая давка! Знал бы, сел рядом. Подожди, так как всё-таки он мог узнать, что в журнале героин, а не пудра? – спросил Ян.

– Не знаю, – задумался Симба. – Может… не знаю. Могу только предположить, что он был настолько напуган, что беспрекословно выполнял всё, что ему говорили. Этот, как его, Купер, сказал же, что убитый был не в себе, таким, каким он его никогда не видел.

– Ладно, это детали. Сейчас нам важно что? Зачем…

– Они обменялись журналами! – уверенно заявил Симба.

– Что?

– Они обменялись журналами. Журнал пустой на журнал с героином. Или даже, возможно, журнал с деньгами на журнал с героином.

– Так. Ищем журналы. – Гашек вжился в события, происходящие на экране. Чёрт!

– Что такое?

– Чёрт! Черт! – увлекся Гашек, – как я мог забыть? Журнал! Парень этот…

– Я не понимаю.

– Да! Где же тут я?.. Вот. – Гашек остановил запись на том моменте, где Максим встает и направляется к выходу. – Я помню, что он уставился на кого-то, и этого кого-то я успел заметить. Но, не до конца.

– Это как? – полюбопытствовал Симба.

– Да меня тут-то и вырубило. Так. Вот мужик, на которого смотрел наш парень. И, твою мать, в руках у него…

– Журнал, – закончил Симба.

– Я в «Рапсодию»!

Когда Вялый вошел в кабинет Манчини, тот был пуст. Он сел на диван, стоящий у стены перед журнальным столиком, посидел минут десять. После, будучи немного удивлен тем, что никто не приходит, встал и начал прохаживаться взад-вперед. В какой-то момент он обратил внимание на стопку фотографий, лежащих на столе. Вялый подошёл и осторожно взглянул на них. Он замер. Вдруг он схватил стопку и начал лихорадочно перебирать карточки. Остановился. Положил стопку на место. Задумавшись на мгновение, он развернулся и бросился к выходу. Но, дойдя до двери, остановился и прямо бегом рванул обратно к столу. Его целью оказался телефонный аппарат. Он сорвал трубку, набрал дрожащими пальцами номер, поднес трубку к уху и услышал длинные гудки. Вялый тяжело дышал. «Ну, давай же» – подгонял он. Вдруг гудки сорвались и сменились одним протяжным гудком. Вялый выругался и начал набирать номер заново.

– Скажи, Вялый, когда ты почувствовал себя ущемлённым? – В кабинет вошёл Леонардо, за ним Ремон.

Вялый вздрогнул, попятился к окну, располагавшемуся за столом и, наткнувшись на подоконник, замер.

– Лео, ты, о чём? – с трудом проговорил он.

– Я не психолог, и не могу с уверенностью сказать, что характер раз сформировавшись, остается таким на всю оставшуюся жизнь, но, либо я ошибался относительно тебя, либо характер всё же меняется под воздействием времени и того, что оно с собой несет. Начиная с нашего знакомства в армии, я был уверен в тебе, как в человеке, которого невозможно сломать. Неужели, став Вялым из-за подорванного здоровья, – надеюсь, ты не в обиде на столь некрасивую шутку с прозвищем, – ты вместе с этим ослабил и свой дух.

– Лео…

– Ведь мы с самого начала договорились о том, что если возникнет ситуация взаимного недопонимания, если кто-то из нас решит пойти своим путем, не объясняя причин, то так тому и быть. Но, Вялый, ты же был нашим другом почти три десятка лет. Как ты мог перечеркнуть всю свою жизнь предательством? Зачем?

– Лео… – Вялый сполз по стене и сел. – Я устал, я очень устал. Мне уже не подняться самому, а с вами я не чувствовал себя независимым. Я устал…

– А чего ты хотел? На что ты надеялся? На Князя? Что за абсурд? Ты как потом собирался действовать один? Никто бы не догадался? И что ты собирался сделать с нами, если не секрет?

– Я не знаю, Лео, я… – Вялый закрыл лицо руками.

– Независимым? Прежде чем решиться на то, чтобы стать независимым, нужно сначала понять, нужно ли тебе это, и выдержишь ли ты.

Леонардо подошел к столу и снял трубку телефона. Он посмотрел на Ремона и кивнул ему. Тот открыл дверь кабинета и крикнул кому-то:

– Втыкай обратно!

– Нажимаю повтор? – спросил Леонардо Вялого. Тот опустил голову. – Нажимаю. Алло. Здравствуй, Князь. Мы готовы. Сегодня двадцать четвертое. В срок. Не возражаю, если завтра. Жду.

Манчини положил трубку и, глядя в пол, сказал:

– Возможно, завтра. Князь сообщит точное время и место. Вялый, думаю, ты понимаешь, что никак оправдаться у тебя не получится, но ты можешь избавить себя от последствий. Мы дадим тебе такой шанс. – Леонардо посмотрел на Ремона. Тот кивнул головой в знак согласия.