Борис Ярне - Синтез [litres самиздат]

– Это был не Князь, – раздался голос со стороны окна.

– Да, зато Князь увёл весь мой порошок, – усмехнувшись, сказал незнакомец и скинул капюшон. Это был мужчина средних лет, с густыми волосами с проседью, острыми чертами лица, орлиным носом и тонкими губами. – Это большие деньги. Это очень большие деньги. Подвел он нас, подвел. Я не буду спрашивать, чего конкретно от него хотели вы, но у меня были планы совсем иного характера. Не зависимо от того, что я решу предпринять в дальнейшем, думаю, что, поскольку провал, если это провал, не может быть вменен в чью-либо вину, я хотел бы убедиться в том, что всё останется в тайне, как было оговорено заранее. Если всё так, мне нужно знать – могу ли я рассчитывать на вашу поддержку так же, как и вы на мое сотрудничество? Поддержку, непосредственно здесь, и, что очень важно, в случае возникновения конфронтации с той стороной.

– С Драконом?

– Совершенно верно. Итак, могу я рассчитывать?

– В наших интересах, чтобы всё осталось в тайне, это раз. С Князем теперь делайте, что хотите, это два. Поддержка возможна во взаимовыгодном режиме и под нашим контролем, как договаривались, это три. Одним словом, всё в силе… Вы его боитесь?

– Дракона? – уточнил незнакомец.

– Да.

– Не могу сказать определенно, что я испытываю.

– Вы его когда-нибудь видели?

– Нет.

– Он существует?

– А как вам угодно?

Человек, сидящий в кресле, перестал смотреть в окно, повернулся к незнакомцу, и, смерив его долгим взглядом, сказал:

– Ступайте. Мы вас найдем.

Это был директор МГБ, Фернандо Коста.

– Не успел, – с усмешкой сказал сам себе незнакомец в плаще, когда слушал воскресные новости.

Диктор сообщал, что в воскресение в Городе наблюдался разгул преступности, охарактеризованный представителями силовых структур, как бандитская война.

«На фоне успешно проведенной в субботу, 25 августа, отделом по борьбе с наркотиками, операции по задержанию особо крупной партии героина, размером в пятьсот килограмм, аресте более десяти преступников и начавшегося по этому делу следствия, на следующий день, в воскресение был совершён ряд убийств. На выходе из своего автомобиля был в упор расстрелян из автоматического оружия крупный бизнесмен, Артур Фридман, так называемый вор в законе, криминальный авторитет, известный, как Князь. Кроме того, были убиты ещё десять человек, многие из которых также широко известны в криминальном мире, и по праву заслуживают то же звание, что и Князь. Все они, так или иначе, имели отношение к Артуру Фридману, входили в возглавляемую им группировку. Возбуждено уголовное дело. Ведется следствие».

Глава

V

Стрелки часов медленно передвигались, описывая круг циферблата. С помощью обычных часов на время можно смотреть, используя три способа приближения – по количеству стрелок. Что такое ваши часы для вечности? А что такое для вечности вы сами? А может ли вечность сама быть для чего-то чем-то, или так же, как и вы для вечности – ничем? Как это порой обидно – относительность.

– А в каких координатах живете вы?

– Лучше всего жить в своих собственных координатах.

– Вас не интересует внешний мир?

– Очень даже интересует. Но я предпочитаю смотреть на него своими глазами, а не теми, которые этот мир предлагает мне.

За окном царила тишина. Луна отражалась в гладком зеркале моря. Звёзды силились рассмотреть себя там же, завидуя луне в её стремлении, несмотря на её значительно меньшие размеры, ухитриться расположиться гораздо ближе к зеркалу, что помогло ей в полной мере наслаждаться своим отражением, получая от этого несравненно больше удовольствия, чем они. Ветер пошёл навстречу звёздам, в желании полюбоваться собой, сделав себе перерыв, предварительно разогнав все тучи.

– Вы считаете, что смотреть своими глазами приятнее? Или интереснее? Почему?

– Это позволяет ощущать себя собой, а не зависимой частью этого мира.

– Вы хотите сказать, что не являетесь частью мира?

– Родившись в мире, мы, разумеется, сразу же становимся его частью. Я хочу сказать, что не являюсь его зависимой частью.

– Как вам это удается?

– Я просто хочу этого. Только что родившийся ребенок смотрит на мир своими глазами и только до тех пор, пока его не приучат к тем глазам, которыми смотрят его родители, то есть, к тем, которыми смотрят все. Глазами мира.

– Но ведь у мира может быть много глаз, вы так не думаете?

– Но они, всё равно, глаза мира, а не твои собственные. Наибольшего успеха добивается тот, кто лучше всех видит этими глазами. Он даже может использовать сразу все глаза мира, по своему усмотрению, в зависимости от ситуации, но это всё равно, глаза мира.

– Так зачем же, всё-таки, нужны свои глаза?

– Чтобы ощущать себя собой.

Свеча всё горела. Часы шли. Ветер отдыхал. Звёзды любовались собой.

– Дракон – это олицетворение зла и угрозы для Города. Это, как некая внешняя угроза. Такая же, как теоретическая угроза со стороны диких северных племен или даже преступности. Именно внешняя, поскольку контролировать его никто не может по той простой причине, что никто не знает, кто это такой, и существует ли он на самом деле. И, честно говоря, мне всё равно, существует он или нет. Миф о Драконе, периодически подпитываемый некими происшествиями, как то, запускание слухов о том, что именно Дракон причастен к разброду в преступном мире, позволяет отчетливо видеть рычаги, за которые можно дергать, направляя течение общественной мысли, отталкиваясь от внешней агрессии.

Глен Хайден, единственный, кто находился в кабинете директора МГБ, сидел за столом, перед своим шефом и внимательно слушал его, всё ещё никак не в состоянии свыкнутся с мыслью, что именно его посвящают в тайны, за которые в любой момент можно лишиться жизни. О таком его положении в министерстве не знал никто. Начальник его отдела мог только догадываться и не вмешивался. Иногда Хайдену становилось страшно, иногда он начинал в глубине души гордиться собой.

– Рассказываю я это всё вам, потому что ваш проект я решил взять в разработку немедленно. И для повышения мобильности хочу, чтобы вы были в курсе последних событий. Нами давно ведется наблюдение за Диего Санчесом, руководителем коммунистической партии Города. И этот самый Санчес был неоднократно замечен в обществе некоего Артура Фридмана, известного, как Князь, благополучно ушедшего вчера в мир иной. Санчес ли привлек Фридмана, Фридман ли рассмотрел политические перспективы Санчеса – не знаю. Есть информация, доказать которую, к сожалению, очень сложно, практически невозможно, что Санчес получал от Фридмана деньги. Разумеется, не напрямую, и, конечно же, все денежные потоки не могут вызвать не малейшего сомнения в их легальности. Официально, Фридман чист, как вы понимаете. Можно, конечно, запустить через СМИ крупномасштабную акцию, вскрывающую связь коммунистов с преступным миром, что вызовет общественный резонанс. Но это может обернуться против нас. И, несмотря на то, что демократию, как таковую, в её предполагаемом натуральном виде, у нас тут сложно отыскать… я не буду продолжать, – вы меня поняли. Мы, конечно, пустим волну, и будем её подпитывать до самых выборов, но нужно что-то более действенное, более внушительное. А Санчес обгоняет нашего старичка и активизируется. Активность Санчеса можно было преподать, проведя параллель с активностью Фридмана, но без доказательной базы всё это будет похоже на фарс. Что ж, спектакль провалился, как и сам Фридман, с которым потерялись все концы и ещё много чего. Возможно, он что-то понял, потому и решил затеять свою игру, переведя стрелки. И, стрелки он перевел, судя по всему, не на того, на кого нужно. Теперь мы не знаем, что именно и куда он перевёл. И кто этот игрок, сваливший Князя. Пока не знаем. Дракон с одной стороны, преступность с другой. Разворачиваем: связь Дракона с преступностью, связь коммунистов с Драконом, как олицетворением зла. Смешиваем: коммунисты – внешняя угроза. Выглядит не очень, но определенную роль сыграть должно было.