Аделия Розенблюм - Инспектор Ян. Долгий путь [litres самиздат]

– Послушай, это твои с ним дела. Что он там тебе наобещал…

– Ты, наверное, не понимаешь, да? Если тебе плевать на падчерицу, черт с ней. Я выкину её в открытый космос.

– Не нужно лжи, Егорий! Не нужно фальши. Я всё знаю!

Маккела холодно улыбнулся и согласно кивнул головой.

– Что ж, ладно. Но я точно знаю, смерть кого ты не сможешь пережить. Истинные отцовские чувства никогда не скрыть! Верно, дядя Волли?

Гришин поджал губы и швырнул стакан в голограмму. Стакан пролетел сквозь наглое лицо Маккелы и, под действием Ирийской гравитации, разбился о паркетное покрытие.

– Это даже не смешно. Ты жалок, старик! Однако, давай вернемся к делу. Твой верноподданный рядом? Не хочу, чтобы он пропустил хоть слово.

Роман взял стул и подсел ближе к Гришину, чтобы Маккела увидел его на своей голограмме.

– Так, погодите! Чего–то не хватает… – Маккела скорчил рожицу, словно усиленно пытается что–то вспомнить. – Ах да! Детка! – позвал он, глядя куда-то поверх камеры.

Обзор голограммы расширился, и рядом с Маккелой появилась Майка Аттика. Одной рукой она помахала отчиму, а в другой держала бокал с крепким земным напитком.

– Отлично! – вздохнул Маккела, продолжая широко и натянуто улыбаться, как конферансье ведущий официальный прием. – Вся семья в сборе! Дядя Волли, твое пагубное влияние сказалось на девчонке. Она не выпускает из рук этот мерзкий виски.

– Будь любезен, Егораша, ближе к делу, – поторопил его Роман.

– А тебе я это ещё припомню!

– Милый, время на исходе, – наклонившись к уху Маккелы, прошептала Майка.

– Верно, скоро станция перейдет на теневую сторону планеты, и мы не сможем продолжить нашу душевную беседу! – Маккела скорчил гримасу сожаления. – Итак, джентльмены! У меня есть предложение к вам. Мы с вами общаемся так холодно, посредствам этих камер… Будто живем на разных концах Вселенной! Давайте встретимся и раз и навсегда разберемся в наших делах!

Гришин и Роман переглянулись.

– Ты сам на это решился? – спросил Роман.

– И да, и нет. Да – решил сам, и нет – меня подтолкнули. Подкинули идею!

Голограмма задрожала и покрылась помехами.

– Давайте скорей! Время!

– Где и когда? – спросил Гришин.

– Вы согласны?! Как приятно! Что ж, до встречи! Адрес отправлю твоему секретарю. Он у тебя такой усердный, такой запуганный!

Голограмма вздрогнула и погасла.

Розово–лиловые сумерки опускались на крупнейший город Ирия. Пляжи постепенно пустели. Ярко-лиловый диск Лады только закатился за горизонт. На небосводе ещё сияла Заря, но замерзающие под её голубым сиянием туристы спешили разбежаться по своим гостиничным номерам. На севере блестел не полный диск Стрибога, отражая бледно-голубое свечение Зари.

В теплом и уютном зале ресторана «Ирийская рапсодия» этим вечером играл джазовый квартет. Жемчужиной сцены была неописуемой красоты исполнительница джаза, прилетевшая на Ирий с Земли. Смуглая кожа арабской красавицы блестела в лучах прожектора. Глаза, глубокие и опасные, как черные дыры, сверкали поверх голов публики. Мужчины и женщины в зале томно вздыхали, утопая в черных очах певицы. Звонкий голос обволакивал, парализовал и уносил их сознание в выдуманные миры.

Гришин и де Сант Эдаль зашли в ресторан и заняли единственный свободный столик. Их быстро обслужили и принесли алкогольные напитки. Вол заметил певицу и с нескрываемым удовольствием стал разглядывать это земное творение. Роман нервно оглядывался по сторонам.

– Мне кажется, не стоило сюда приходить, – высказал он своё опасение.

– Шутишь? Посмотри, какая красавица! – Гришин широко улыбался, совсем захмелев от виски, звучания голоса землянки и её незаурядной внешности.

– Это будто ловушка, – Роман нервно покручивал в руках бокал с вином.

– Джентльмены! – раздалось сзади, и тяжелая рука опустилась де Сант Эдалю на плечо.

Маккела в обнимку с Майкой стоял сзади, улыбаясь своей приторной и надменной улыбкой. Официанты вдруг возникли со стульями и услужливо помогли новоприбывшим гостям разместиться за столом.

– Давайте выпьем шампанского! – скомандовал Маккела.

Официанты метнулись в бар и принесли холодного шампанского и пять высоких бокалов. Все четверо подняли свои бокалы и отпили шипучий напиток.

– Да, земные радости все же куда более продуманы! Какое необычное и яркое изобретения человечества! – играл восхищение Маккела. – Шампанское! Роскошная певичка поет свои земные песни! Эта музыка… Земляне хитры на выдумки! Ах! – вздохнул Маккела, широко улыбаясь. – Сегодня прекрасный вечер! Я надолго его запомню!

Роман вопросительно изучал пятый бокал, в котором со дна всплывало множество пузырьков.

– Мы кого–то ждем? – озвучил он свой вопрос. – Или официанты не умеют считать?

Маккела секунду смотрел на Романа, после чего громко и неестественно засмеялся. Майка тоже хохотнула, видя недоумение собеседников.

Тут к столу подошел еще один человек. Его лица не было видно, из–за перекрестного света прожекторов. Роман, еще не разглядев лица, кожей почувствовал, кто к ним присоединился.

Человек потянулся за бокалом и только тут на него упал свет крошечного настольного светильника.

Ян широко улыбнулся всем сидящим за столом, поднял бокал и, со словами «Ваше здоровье!», отпил шампанского.

– Да, это очень хороший напиток! – восхитился он, присаживаясь за стол, когда официант, неумело скрывая раздражение, нехотя принёс еще один стул.

Певица на сцене взяла высокую ноту, музыка стала напряженной. Голос красавицы переплетался с основным звучанием, то подпрыгивая вверх, то опускаясь вниз до грудного рычания. Женщина на одном дыхании вытягивала и скручивала мелодию, играя нотами. Квартет отыграл финальный аккорд и все смолкло. Зал вскочил с мест, разразившись аплодисментами.

– Никогда не понимал земную музыку, – пожал плечами Ян.

– Это потому что у марсиан нет ни слуха, ни вкуса, – ответил Роман.

– Я бы не стал обобщать, – процедил сквозь зубы Маккела.

– Да? – вступил в беседу Гришин. – А я бы стал. У марсиан скудное воображение и полностью отсутствует понимание искусства. Только на такой чудесной планете, как моя Земля, могло возникнуть столь восхитительное создание, как эта певица!

– Меня ты не считаешь хорошей певицей? – спросила Майка отчима.

– Дорогуша, ты продукт больших финансовых вливаний и скудоумия современной молодежи, – ответил Роман с усмешкой. – Пусть у тебя неплохой голосок, но ты изрядно подпортила свою репутацию пластическими операциями. Никто не воспринимает тебя всерьез.

– Не говори за всех, – обиженно фыркнула Майка. – Некоторые от меня просто без ума!

Девушка накрыла ладонью руку Яна, свободно лежавшую на столе. Он несколько секунд смотрел в глаза Майки, после чего равнодушно отдернул руку.