Леонид Резников - Частный детектив

Карстен не ответил.

Дюпон подергал пальцами нижнюю губу, размышляя, как ему следует поступить. Дел, вроде бы, никаких не намечалось в ближайшее время, и вообще последний год оказался не очень удачным и прибыльным, а это дело могло сулить приличные барыши. Хотя одно то, что здесь замешан робот, у Дюпона уже вызывало жгучее желание остаться в стороне – кто может знать, какие мысли роятся в голове железяки, и что она вздумает выкинуть в следующий момент.

Дюпон очень долго колебался, взвешивая все «за» и «против».

Карстен молчал, терпеливо ожидая его решения.

Робот бесстрастно взирал на все происходящее с высоты своего роста.

– Хорошо! – согласился неожиданно для самого себя Дюпон. – Я возьмусь за ваше дело, при условии, что вы убедите меня в полной и абсолютной безвредности данного робота. Желательно, здесь и сейчас.

Не говоря ни слова, Карстен внезапно схватился за длинную металлическую ножку светильника, стоявшего рядом с ним, и с размаху опустил его на голову опешившего Дюпона. Резвости детектива хватило лишь закрыть глаза – он даже пригнуться или заслониться толком не успел, но этого и не понадобилась. Рванувшийся с места робот успел перехватить светильник намного раньше, чем тот обрушился бы на голову Дюпона.

Когда Дюпон приоткрыл глаза, сильная рука робота удерживала светильник в полуметре от его головы, шутя сопротивляясь нажиму рук Карстена.

– Густав, это была не очень хорошая идея, – укоризненно произнес робот, нежно, но с усилием вытягивая из пальцев Карстена светильник. – Вы могли нанести мистеру Дюпону повреждения, несовместимые с его существованием.

– Ты прав, Биф, – Карстен выпустил из рук светильник, и робот, отойдя к самой двери, поставил его подальше от кресла вне досягаемости хозяина, видимо, в попытке исключить возможность повторного использования светильника Карстеном не по назначению. – Спасибо тебе. Так поступать действительно было глупо с моей стороны.

– Вы в своем уме? – поинтересовался Дюпон, выпрямляясь в кресле и грозно глядя на неадекватного гостя.

– Разумеется! Но вы требовали незамедлительных доказательств безопасности Бифа, и я их вам представил, – рассмеялся гость, закидывая ногу на ногу.

– А если бы он не перехватил лампу?

– Он не мог ее не перехватить, – убежденно заявил Карстен. – В основе его жизнедеятельности, если можно так выразиться, лежат основополагающие законы, сформулированные еще Азимовым в двадцатом веке.

– Кто это? – отстраненно поинтересовался Дюпон, разглядывая робота, вновь неподвижно замершего посреди комнаты рядом со светильником.

– Значит, не читали, – кивнул Карстен. – Биф, процитируй нам три Закона Робототехники.

– Первый закон: робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред. Второй закон: робот должен повиноваться всем приказам, которые дает человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону. Третий закон: робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам, – отчеканил Биф не задумываясь.

– Впечатляет, – дернул подбородком Дюпон, заметив заглядывающую из коридора в кабинет сестру и делая ей незаметные знаки уйти. – Но как же в таком случае быть с Гарри Блэром?

– Вот это-то мы и хотели бы установить.

– Хм-м, – Дюпон поднялся из-за стола, прошел к бару и, открыв его, достал две бутылки пива. – Выпьете?

– Не откажусь, – согласился гость.

Дюпон вернулся к столу, протянул одну из бутылок Карстену. С другой он уселся в кресло и с тихим хлопком откупорил крышку. Сделал несколько глотков.

– Значит, насколько я понял, произошло следующее: некто Гарри Блэр тренировал купленного у вас робота управляться с бейсбольной битой и мячом и очень был недоволен тем, что его подопечный никак не мог освоить хитростей по сути не слишком мудреной игры. В какой-то момент робот ударом биты вышибает Гарри мозги, и никто не может понять, по какой именно причине он это сделал. Я ничего не упустил?

– Все именно так. – Карстен сделал большой глоток пива и упер запотевшую бутылку в колено. – Все остальное вот здесь, – он порылся в кармане рубахи, извлек из него флэш-стик и передал его через стол Дюпону.

Тот принял носитель информации, вставил его в консоль и развернул рабочий голообъем.

Информации по делу, как оказалось, было совсем немного. Во-первых, присутствовал сведения о самой модели робота BF-041, его сертификаты и поверочные данные, включая выводы экспертов после прохождения Бифом недавних в связи со случившимся тестов. Вывод экспертов был однозначен: отклонений в конструкции и программном обеспечении не обнаружено, реакции в норме. Во-вторых, имелись документы, касающиеся приобретения и владения семейством Блэр робота данной модели с заводским номером таким-то. В-третьих, отдельным файлом шло описание ситуации, приведшей к смерти Гарри Блэра.

Дюпон развернул последний и углубился в чтение.

Из документа следовало, что Гарри Блэр, действительный владелец Бифа, во время тренинга робота по собственной неосторожности попал под удар биты, находясь по правую руку от него, вследствие чего он оказался вне зоны видимости Бифа и получил сокрушительный удар битой в затылочную часть черепа. Рана оказалась смертельной.

Дюпона передернуло, но он продолжил читать.

По свидетельствам очевидца данного происшествия некоего Алана Сандерса – соседа семьи Блэр все именно так и произошло: Гарри, дав в грубой форме приказ роботу отбивать мяч, повернулся к нему спиной и отвлекся на разговор по инпу. Робот действительно не мог его видеть, поскольку, голова Бифа была повернута несколько влево. По уверениям того же Сандерса, несмотря на сыпавшиеся одно за другим оскорбления, робот не проявлял агрессии, полностью подчиняясь командам своего владельца, однако Сандерс не брался утверждать, что убийство не было тихой местью со стороны робота за нанесенные ему обиды. Жена Гарри Блэра уверена в обратном; сын сомневается. И все, больше ничего.

– Любопытно, – хмыкнул Дюпон, проглядывая еще раз документ. – Скажите, мистер Карстен, ваш робот в состоянии испытывать эмоции?

– Что вы конкретно имеете в виду? – уточнил тот, вытирая ладонью пену с верхней губ.

– Я имею в виду, испытывает ли Биф радость, гнев, огорчение и прочие человеческие чувства?

– В том виде, в котором подразумеваете вы – нет. Он испытывает нечто подобное, но в несколько другом разрезе. Это необходимо для мотивировки его действий. К примеру, недовольство хозяина должно подстегивать его к самосовершенствованию.

– А может оно подстегнуть его, например, к насилию?