Елена Райдос - Когда солнце взойдёт на западе [litres самиздат]

В голосе Светланы было столько яда, что Кира невольно передёрнула плечами, как бы сбрасывая с себя идущий от подруги негатив. Такой она свою добрую нянюшку не видела ни разу.

– Я вовсе не была бескорыстной,– эту фразу рассерженная женщина почти выкрикнула,– я любила Антона и хотела быть его женой, родить от него детей и вместе состариться.

С этими словами Светлана опустила окно и швырнула статуэтку на дорогу. Осколки хрусталя брызнули во все стороны, рассыпаясь радужными бликами в солнечных лучах. Задние машины даже не притормозили, со смачным хрустом размазывая по асфальту символ милосердия. От этого хруста Кире сделалось тошно, словно это давили не хрусталь, а человеческие кости.

– Я не должна была уходить,– горько усмехнулась Светлана,– мой муж не стоил этой жертвы. Если бы я была рядом, Антон не посмел бы…,– она судорожно вздохнула и замолкла.

Кира понимала, о чём сейчас подумала подруга и почему не стала заканчивать свою фразу. Трудно было не заметить, с какой любовью смотрели друг на друга Антон и Алиса, так что Светлане там нечего было ловить. Любимый мужчина всё равно ушёл бы от неё, только это было бы тяжело и мучительно. Но неизбежно. Однако ревнивица, похоже, думала иначе.

– Я ни за что и никогда больше не откажусь от своего счастья,– решительно заявила она. – Если судьба ещё раз позволит мне встретить мужчину, которого я смогу полюбить, я его больше не покину, буду держаться за него, как за спасительную соломинку. Клянусь! – добавила она с таким видом, словно кто-то возражал.

Наверное, если бы Кира не была так поглощена мыслями о предстоящей встрече с Семёном, то заметила бы, какой ненавистью загорелись в этот момент глаза Светланы. Возможно, это уберегло бы её в будущем от ошибки. Но мы все сильны задним умом, а пока варимся в котле своих страстей, быть постоянно осознанными весьма непросто. Поэтому Кира только печально улыбнулась и сосредоточилась на дороге. Через четверть часа, оставив подругу в машине, она уже стояла перед означенной в записке Антона дверью и собиралась с силами, чтобы нажать на кнопку звонка. Внезапно дверь распахнулась, и Семён силой втащил перепуганную женщину в квартиру.

Прежде чем Кира успела как-то отреагировать на нападение, она оказалась в твёрдых, но нежных мужских объятьях, так и не сорвавшийся с её губ панический вопль потонул в страстном поцелуе. Мелькнула запоздалая мысль, что нужно спешить спасать Тиночку, но и она быстро растворилась в нежданном блаженстве близости с любимым мужчиной.

– Как же я по тебе соскучился,– прошептал Семён на ушко своей добровольной пленнице. – Почему ты мне сразу не призналась, Кира? Мы потеряли столько времени.

Очередное обвинение бывшего мужа стремительно спустило расслабившуюся женщину с небес на землю. Со всей очевидностью Семён считал её членом ордена, причём явно не из рядовых. Его даже не удивило, что Кира отыскала его секретный адрес, видимо, в ордене его место жительства было хорошо известно. И как ей теперь быть? Честно признаться, что она пошла против этой всесильной организации? Но согласится ли в таком случае Семён помочь спасти их с дочкой? То, что он постарался оградить жену от общения с орденом, вроде бы говорило в его пользу. Однако скрыть какую-то информацию – это ещё не открытый бунт. А вот вырвать дочь из лап орденских братьев – это уже настоящие военные действия. Нет, лучше пока не открывать все карты. Жизнь Тиночки важнее.

– Разве ты дал мне шанс для откровенного разговора? – с наигранным упрёком произнесла Кира.

– Да, я виноват,– Семён прижался щекой к её щеке. – Прости меня, дурака. Я думал, что ограждаю тебя от орденских притязаний. Я ведь и так уже подставил всех нас, а тут ещё твои новые способности. Мне пришлось бы о тебе доложить, ты же понимаешь.

Кире стало не по себе. Ни о какой подставе она не знала, но спросить означало выдать себя с головой. Поэтому она просто промолчала, делая вид, что согласна с утверждением бывшего мужа. В конце концов это всё было неважно, главное, чтобы он согласился помочь.

– Когда Ксантипа послал меня к тебе с тем дурацким посланием, я подумал, что ты решила отомстить,– Семён говорил мягко, без нажима, но в его голосе откровенно прозвучала боль. – Нет, я и сам понимал, что приговор был справедливым, но представить себе, что ты сама согласилась привести его в исполнение…,– он на секунду замолк, словно поперхнулся. – Было тошно.

– Не было никакого приговора,– вспыхнула Кира.

– Да я уже понял,– Семён смущённо улыбнулся. – Значит, они про нас до сих пор ничего не знают? Зря я уничтожал все следы.

Кира поняла, что дальше балансировать на краю пропасти небезопасно. Рано или поздно она проколется, ляпнет что-нибудь, что сразу откроет её полное невежество в орденских делах. А для пользы дела лучше было держать Семёна в неведении. К тому же пора было переходить к причине её визита.

– Мне нужна твоя помощь,– твёрдо произнесла она. – Они похитили нашу дочь.

– Кто? – Семён резко отстранился, его глаза сверкнули гневом.

– Не знаю, кто конкретно, но точно из ордена,– тихо произнесла Кира, исподтишка наблюдая за его реакцией.

– Не может быть,– реплика сорвалась с губ Семёна прежде, чем он успел осмыслить слова бывшей жены. – Они не стали бы использовать ребёнка,– теперь его голос прозвучал уже не столь уверенно.

– Правда? – Кира насмешливо усмехнулась. – Ты действительно веришь в орденский гуманизм?

Некоторое время Семён молчал. Он стоял с опущенными плечами, глядя в пол. Весь его вид выражал растерянность.

– Что же ты натворила, милая? – он жалобно посмотрел в глаза бывшей жене.

Увы, похоже, без объяснений было не обойтись. Кира уже втянула воздух в лёгкие, чтобы честно во всём признаться, но тут Семён резко выбросил руку вперёд, как бы в попытке её остановить.

– Нет, ничего не говори,– быстро произнёс он,– мне не нужно ничего знать. Я просто боевик, выполняю приказы, а справедливость и нравственность этих приказов определяют совсем другие люди, такие, как ты.

У Киры упало сердце. Орденский боевик, вот, оказывается, с кем она прожила шесть счастливых лет, от кого родила дочь. Просто смертоносное оружие в нечистоплотных лапах верхушки ордена. Он ни за что не пойдёт против своих кураторов, это очевидно. Хорошо ещё, если не сдаст свою бывшую жену на съедение орденским начальникам. Даже на это надежда слабая.

– Значит, ты не поможешь,– упавшим голосом произнесла Кира. – Зря я надеялась.

Её слова повисли в пустоте. Семён молча смотрел ей в глаза, и Кира никак не могла понять, что за выражение сейчас сквозило в его взгляде. Только через минуту до неё дошло, что это было страдание, словно от сильной боли.